Евгений Нетт - А не пора ли мне в ОТПУСК?!

— Обычно здесь не так много людей…

С досадой поморщился дедушка, когда мы миновали эдак с два десятка занятых камер. Кто-то из заключенных провожал нас молчаливым взглядом, но кто-то кричал, что ему вздумается, а охрана не могла вот так сходу их угомонить. Мне не впервой было слышать столько грязи в свою сторону, но, вроде как, ребёнок не мог просто так это проигнорировать.

— За что они здесь?

— Причины разнятся, но все они — преступники. После произошедшего год назад я принял решение взять под наш контроль весь город, вычистив всю шваль. Как видишь, кое-кто попадается и сейчас, после основной волны.

— И нам так просто отдали город?

— Не то, чтобы отдали, но за исполнением законов теперь следит наш род. Официально здесь нет даже стражи, так как Рокстоун, как тебе известно, городом не считается.

— Но ведь кто-то следил за порядком до нас?

— Небольшой рыцарский орден, нанятый губернатором. Но я тебе так скажу, Золан: никакой пользы от их присутствия здесь не было. Они скорее только усугубляли положение, так как с их попустительства преступность существовала рядом с нами вполне официально. Даже чёрные работорговцы обнаружились, одного из которых тебе и предстоит сегодня… судить.

Если честно, то более щадящими для ребёнка должны быть воспоминания какого-нибудь убийцы или грабителя, но точно не работорговца. Или дед решил, что на изнасилования я уже насмотрелся, и хуже в этом плане уже не будет? Так Бенефит и убивать не брезговал, причём всегда — мучительно и кроваво.

Я ведь не бахвалился тогда, говоря, что видел всё.

— Он вёл своё дело в Рокстоуне тринадцать лет. Поймали его только два дня назад, но он уже рассказал о себе всё, что мог. Ничего чрезмерно страшного ты там не увидишь, внук. Но если что…

— Я всегда могу рассчитывать на твою помощь, дедушка. Я помню.

Искренне улыбнуться — и активировать глаза Палача перед тем, как войти в отдельную, закрытую камеру. Не знаю, что я забуду на этот раз, но страстно желаю, чтобы это было нечто маловажное. Я ведь даже дневник хотел завести, перечислив там всё достаточно значимое, но потом понял, что это будет слишком странно, и скрыть сие мне не удастся никак. Вот и шёл я сюда всего лишь с надеждой в сердце, практически без приготовлений. Только листок с именами и тем, как я отношусь к этим людям, уже два месяца как упрятан между досок кровати в моей комнате. Да, будет весьма забавно, если я забуду именно о его существовании…

За массивной дубовой дверью обнаружились стены из серого, сухого камня, стол, пара простейших стульев и два факела, закрепленных на противоположных стенах. Но стоит посмотреть вглубь помещения, как бросалась в глаза массивная решётка, отделяющая «тамбур» от непосредственно места заключения, и лежащий за ней человек, которому, как скоту, бросили кипу соломы вместо нормальной постели. Впрочем, этот человек и был бездумным животным, потакающим своим прихотям вопреки законам. Чёрная работорговля преследовалась и очень строго наказывалась в основном из-за того, что у распространяемых таким образом рабов не было совсем никаких прав. Убей хозяин такого раба, расчлени, пусти на опыты — и никто не узнает об этом, так как раб нигде не зарегистрирован и в принципе рабом не числится. Ни долговым, ни преступным. Таких рабов добывают, словно в древнем мире — похищают, тайно или с применением силы.

Мне не требовалось много времени, чтобы вынести вердикт. Одно лишь моё желание — и перед глазами пронеслись обрывки памяти свиньи, упивающейся своей гнилой властью над рабами. Я бы прошёл прямо сквозь прутья, если бы дедушка предварительно не распахнул клетку — до того мне был противен осуждённый.

— Приговор вынесет. Кластоф Велье приговаривается к смерти.

Простой человек. Не маг, не воин, не аристократ. Но сколько боли и грязи он принёс в этот мир, сколько жизней сломал… Но кое-кому я ещё могу помочь, а потому стоит поспешить. Рука обхватила рукоять ледяного меча, холод которого позволил мне чуть лучше держать себя в руках. Взмах — и голова нелюдя слетела с его плеч, а брызнувшая кровь утонула в водяной пелене, коей я предварительно себя оградил. Не хотел, чтобы даже частичка этой свиньи попала на меня.

— Дедушка, нужно отправить отряд. Последних рабов он не успел продать, оставил в условленном месте, из которого их уже завтра должны забрать.

— Кому и где?

— Покупает некто Зелёный Барыш, двадцать девять километров к востоку от Рокстоуна. У него в подчинении есть сильные маги продвинутого, возможно — экспертного уровня.

— Ты ведь понимаешь, что ты никуда не пойдёшь?

— Рабы спрятаны в особом месте, его будет трудно найти…

— Не для людей, которых я собираюсь послать. Пойдём, тебе будет полезно понаблюдать за теми, кто выполняет всю грязную работу. Заодно поймешь, что из себя представляют такие отряды. Не будешь питать ложных надежд по этому поводу.

Вот так просто было отброшено моё предложение лично возглавить мини-экспедицию и выбраться за пределы города. Дедушка ясно дал понять, что нет в данном случае — это именно нет. Пусть я и могу его уговорить, но это будет всего лишь проявление незрелости, и когда-нибудь, когда мне действительно понадобится его содействие, он лишь посмотрит на меня снисходительно. Вызволение рабов — это действительно не то дело, которым должен заниматься даже очень талантливый и весь из себя замечательный шестилетний ребёнок. Но взамен я могу поучаствовать в подготовке операции, а после оценить её результаты, узнав что-то новое и, без сомнений, полезное.

Пригодиться в жизни может всякое, так что — вперёд, примерять на себя роль высокопоставленного командира! Никогда им не был и быть не хочу, но разок попробовать, определённо, стоит.

Часть I.

Вопреки моим представлениям о спецотрядах, маги иллити не сидели в бараках, ровно как и не дожидались назначения в специальной комнате. В то же время, их не пришлось собирать по всему району, так как за нас это сделали подчиненные деда. Всего свободных бойцов подходящего профиля оказалось девять, но мне предложили отобрать лишь пятерых, отталкиваясь от их послужного списка. И я, что логично и обоснованно, отказался.

— При всём уважении, дедушка, но там… — Я кивнул куда-то на юг. — … ждут спасения люди. Сколько я потрачу времени, пока соберу команду, как ты говоришь? Час? А сколько на это уйдет у тебя?

— Пара минут. Но я тебя понял, внук, и хочу сказать, что сейчас твои слова куда больше походят на слова взрослого и ответственного человека, чем мои. — Дед опустился передо мной на одно колено, мягко схватил меня за плечи и заглянул в глаза, словно надеясь таким образом лучше донести до меня сказанное. — Но ты должен помнить, Золан, кем являешься. Мы, я, ты, твой отец и дядя — главная семья, те, кто несёт ответственность за весь наш род. Более семи тысяч сородичей доверились нам, и от нас во многом зависит, как они будут жить, и будут ли вообще…