Олег Леконцев - Шаг в триста лет в прошлое

– Мужики, а вот так вы жить хотите? – спросил он посое этого у собравшихся.

– Да! – громкий крик распугал ворон и галок на вершине деревьев. Дмитрий правильно повел речь. Кто же откажется сытно есть каждый день?

– Держитесь меня, – предложил он крестьянам – колодникам, – для вас выше меня только царь. Петр Алексеевич пока о вас мнения не очень хорошего, как вы уже поняли. Сами виноваты. Но если вы будете хорошо работать и не станете бузить, то все будет замечательно. А я за вас порадею – корма у вас у вас будет много и сытно, жить вы сможете хорошо.

Вы спросите меня, что значит хорошо? Вообще, я не знаю. У каждого свои критерии, – он подождал немного, пропустив крики и шум мужиков. Не злобные – уже одно это радует. Продлжил, – конкретно я хочу для вас выпросить для начала жизнь без кандалов. Но это, еще раз при вашей доброй работе и прилежном поведении.

Помолчал, пытаясь понять, не слишком он высоко начал философствовать. Начал стращать – это самое обычное для простого народа в эпоху средневековья:

– Ну, как, будете к этому идти, или мне уехать прочь, а в живете, как жили до сего дня. А нетерпеливым можно сразу отправиться поваляться в петле. Всяко проще.

Ни то, ни другое, судя возмущенному гомону, народу не понравилось. Что же, тогда у них есть база для переговоров. Теперь надо привести их к трудовому требованию Петра Алексеевича – булыжников для мостовой много и качественно.

Впрочем, для этого нужен не только трудовой энтузиазм. Дмитрий прекрасно понимал, что здесь еще (уже?) не сталинская эпоха и лично он заставлять работать на голом энтузиазме масс не будет, как бы его не заставляли царь и его окружение.

Трудовой энтузиазм приводит к долгим и эффективным трудовым результатам, если только встречается с хорошей оплатой и нетяжелым трудом. А это возможно только при достаточно высокой технической базе. Для первой четверти ХVIII века это означает широкое использование лошадей и водных ресурсов. Понятно, барин?

Лошадей необходимо будет широко использовать, как в каменоломнях, так и личных хозяйств, в земледелии и в лесном хозяйстве. Особенно это происходит при перевозке и переработке камня. Хотя при этом могут большую пользу приносить и мельницы.

Минимально использовать ручной труд! Полуфабрикаты и полуфабрикаты нужно переносить на лошадях, только не верхом, а на повозках, волокушах, при помощи рычагов и так далее.

Дробить каменный массив на пласты и на отдельные булыжники нужно, во-первых, при помощи клиньев из закаленной стали. Сталь в начале ХVIII веке есть, но еще немного. Нужна технология производства дешевой, но хорошей стали. Сделаем. Дмитрию давно уже пора заняться металлургией.

Во-вторых, и в этом веке это знают, как можно использовать водяные клинья на морозе. Не все, правда, могут использовать передовые методы производства. Он сможет. Скоро уже осень, а за нею зима. Самое время для таких приемов работы. Получится выгнать сравнительно легко камень на весь год.

Есть еще в наличии пороховые шурфы. Их еще применяли в ХХ веке, заменив порох более мощным толом. Жалко, пока даже порох дорог и редок. Но забывать про него нельзя!

В свою очередь, для шлифовки и обработки булыжников создать специальные станки с водяными, в худшую сторону, конными двигателями. Не фиг шлифовать вручную! И обязательно использовать ватные повязки для защиты дыхательных путей от каменой крошки и пыли в воздухе. Иначе высокая смертность на работе может ликвидировать любое, даже самое лучшее начало.

Он пробыл здесь пять дней и добился высокой эффективности. Пока не пришли морозы, камни дробились порохом и клиньями, от каменоломни до Санкт-Петербурга булыжники тащили по водному пути, используя для посадки в суда и из судов разницу в высоте, лошадей. Широко использовали в обработке станки разных конструкций.

Помимо использования улучшение технической базы, использовалось и широкое стимулирования трудящихся применялось и в разных сферах, и в разных формах. Люди работали на две части: первую часть, обязательную (примерно четверть) – за еду и чтобы окупить расходы Дмитрия. Эту продукцию сдавали в обязательном порядке, и она учитывалась царем при строительстве. Нельзя сказать, что ее было много, но не учитывать ее тоже было нельзя.

А вторую часть Дмитрий фактически покупал – его приказчики по камню – сведущие в этой продукции люди, после того, как выделили обязательную часть, измеряли и вторую часть, стимулирующую. А за это отдавали по уговоренности, кому, что надо, – деньги, еду, одежду, даже снимали кандалы, и верх милости – привозили семью и разрешали заводить семейный надел.

Петр уже совершенно не понимал Дмитрия. Оставив, по его просьбе, в живых кандальников, он и слышать больше не хотел о дальнейших уступках. Пришлось попросить снять кандалы, как личную уступку ему, Дмитрию, как будто он с него снимает.

Изменение статуса кандальников до крестьян пришлось проводить параллельно с введение налогов. Иначе царь просто не соглашался. И мужики, надо сказать, согласились легко. Веяние времени! А ведь налоги были большие.

За приезд семей и превращение колодников в крестьян последним пришлось работать гораздо больше. И никто не протестовал или, хотя бы, не ругался. Для того, чтобы платить немалые налоги, мужикам пришлось увеличивать нормы выработки, а затем обязательно продавать сельскохозяйственную продукцию. И никто не роптал!

Так или иначе, но своего Дмитрий добился – колодников усмирил, а производство на каменоломнях выросло в несколько раз по сравнению с официальной статистикой.

Увидев, что работа пошла, в селение приехал Петр. Вообще-то приезжал он в селение и в каменоломню. Но оказалось, что его хватило только для первого.

Петр хорошо помнил, что здесь было. Большое здание – то ли неряшливый шалаш, то ли большой амбар, покрытый сверху ветками. И бродящие под тяжестью кандалов злые каторжане, которые не то, что угостить, поговорить не хотят. Раз приехал и больше не хочется.

Сейчас перед ними была аккуратная деревня. Даже не русская, а немножко европейская. При чем не ХVIII, а ХХ века. Хотя аборигенам ХVIII века этого было не понять. А вот близость с Европой они явно почувствовали. При чем с богатой Европой, зажиточной. Петр похмыкал, погудел, ничего не сказал, но на Кистенева посмотрел с уважением. Может же, паразит!

Первоначально строить такую деревню Дмитрий не собирался. Главной его целью было кормить колодников и в перспективе баб с ребятишками и с животиною притащить.

Но затем возник производственный вопрос. Заготовка гранитных булыжников стала, благодаря технологии ХХ века, не только более легкой, но и существенно эффективной. И даже значительное увеличение потребности булыжников ситуации не спасло. Почувствовалось затоваривание. В Питере просто не успевали перерабатывать. Часть мастеровых колодников приходилось с каменоломни убирать.