Олег Леконцев - Шаг в триста лет в прошлое

Что поделать. Он, конечно, не разорится, но вообще большое зеленое и пупырчатое его изрядно придавливало. Несколько тысяч человек не приносят прибыли, а, наоборот, сидят у него на шее. Не дело это.

Но наконец-то, кажется, пришло и их время. Приехав в мастерскую, он объявил рабочим кадрам о прекращении пассивного периода и потребовал строительство крупной домны и несколько мелких мартенов и тигелей для особо прочных сортов стали. Некоторые существовали только в его голове. Хорошо, что ты в ХVIII веке. Коли ты барин, ты априори умный и спрашивать тебя, а тем более сомневаться не положено. Сделают!

Надо оприходовать имеющуюся железную руду, превратить железо и небольшую часть чугуна в сталь и доказать царю, что здешний питерский металл лучше шведского. И нечего напрягать контрабандистов. Пусть покупает у него, а не иностранцев. Вот тогда его планы будут по черной металлургии выполнены полностью.

Строительство домны и мартенов он, конечно, будет проводить не сам. Его дело – критика и совет. есть здесь умные и опытные, можно даже сказать квалифицированные кадры – братья Левашовы и Алексей Кирьянов, пусть они и работают.

Левашовых он поставил на домну, а Кирьянова поставил строить два небольших мартена и тигель. С каждым из них отдельно советовался и делился с потаенным. Для большей активности объявил, что все строители будут получать по повышенным нормам, а Левашовы и Кирьянов получат, если в срок и в рабочем состоянии дополнительно по рублю. И еще рубль получит победитель.

Так, судя по всему, здесь он пока не нужен. Все суетятся, работают, ругаются. Гвалт страшный. да еще оборудование грохочет. Значит, работа идет. Вот если бы было тихо, тогда бы он забеспокоился.

Поехал на верфь, не на свою, на городскую. Заказал крупный по нынешним масштабам корабль без парусного вооружения. Мастера не поняли, пытались объяснять. Корабль же должен за счет чего-то двигаться. Для галер с их веслами великоват, значит, нужны паруса.

Пришлось объяснять, за одним растолковывать значение обширной каюты задней части корабля, которая у него обозначалось, как машинное помещение. Показал им чертежи, приказал делать строго по ним без каких-либо отговорок.

Кроме головного корабля, для запаса приказал построить еще один. И заготовить десяток барж – низких, для рек сойдет, зато пузатых, вместительных. По девять-десять тонн грузов.

Через два месяца заказ будет выполнен, благо верфи сейчас свободны, а доски и бревна под стропила поставляет он, Дмитрий и здесь задержек не будет.

На этот раз прошло с мастерами, пока с ходу не отказались. Хотя, может быть, проблемы возникнут еще в процессе строительства, но тогда и будем горевать.

И с паровыми машинами он не ожидал особых катавасий. Первоначально, он вообще не знал, как быть. Сам знает только общие теоретические принципы. Современники совсем не знают – не доросли.

Потом узнал дотошно положение с техникой в мире – доросли! Пусть примитивные и допотопные, но уже существуют в самых передовых странах.

Прошлой осенью он отправил в Англию троих сметливых молодых мастеров (из расчета, что вернется хотя бы один). Однако через год вернулись все трое, набитые под завязку теоретическими и практическими знаниями и горящие желанием приступить их на практике.

Это было хорошо. Английские паровые машины играли большую роль не только в мире, но и в его личной экономике: с одной стороны, они были для него хорошим прикрытием. Мол, не сам построил, а в Англии мастеровые опыта набрались, с немцев скопировал.

Но с другой стороны, оказалось, что можно выбрать и прототип. В крайнем случае, купит чертежи машины. А под шумок выдаст свою.

Машин, правда, еще дееспособных нет, но его мастеровых, к удивлению Дмитрия, учили добротно и почти не прятали секреты из полученной техники. Деньги, что ли какие отрабатывали?

В общем, трое его людей могли работать практически самостоятельно, знай только оплачивай хорошие деньги за сырье и детали да руководи процессом. Ведь они не знали, какой будет готовый результат, а он прекрасно представлял.

Если у них вдруг не возникнет больших проблем, то как бы двигатели не появились раньше судов.

А у Дмитрия в связи с этим появились новые задачи. До сих пор самым популярным уголь был древесным. Специальная группа рабочих в угольных ямах жгла дрова, которые в условиях нехватки кислорода превращалась под влиянием огня в уголь. Так было сотни долгих лет и, казалось, будет всегда дальше.

Нет, человечество уже знало о каменноугольном топливе. В той же Англии его и добывали активно и широко использовали. Но то в небольшом государстве.

В России с учетом большого объема лесов и огромной протяженности страны, пока преобладали древесные угли. Действительно, зачем создавать шахты и на сотни километров везти уголь по ужасным дорогам, когда можно легко и так же качественно выжигать уголь на месте.

Но теперь, с учетом роста металлургии и появления прожорливых пароходов, необходимо отказаться от древесного угля и перейти к добыче каменного. Иначе они вырубят весь лес в окрестностях Санкт-Питербурга и создадут большой дефицит древесного топлива для нааселения. Нет, надо вводить в эксплуатацию одну, а со временем несколько угольных шахт и везде, где это возможно, вводить в действие каменный уголь.

Так, с двумя задачами, отряд, набравшись «конно и оружно», и вышел в дорогу. Речной путь, самый комфортабельный, на этот раз, к сожалению, был на значительной части маршрута невозможен. Ни одна река, кроме самых маленьких ручейков, к месторождению не выходила. Небольшой речной караван он все же отправил – для поиска угля, отправив одного рудознатца с десятком мастеровых и трех десятков крестьян-гребцов. Надежд было мало, а вдруг найдут. Судя выполняли еще одну задачу – перевозили продовольствие и оружные припасы. Если что – все одно ближе, чем к Санкт-Питербургу.

Большая же часть отряда к предназначенному месту отправилась на конях. Везли запас продовольствия и различного оборудования. Дмитрий всех предупредил, что там их должна ждать медная руда и ее надо сразу начнут добывать.

Когда он, при предыдущем рейде, ободряя метущихся и слабых, так же говорил о железной руде, многие, не возражая прямо, скептически улыбались или втихую ворчали, что сказки сочиняет.

Но когда его слова сбылись со стопроцентной точностью и они сразу нашли месторождение железной руды, количество скептиков резко сократилось. Раз сказал, значит найдут. Его называли по-разному – от колдуна до волшебника, но ему верили. Большего и не требовались. При Петре I за колдовство без практических последствий на костер уже не посылали, не шельмовали и даже не ругали. Лишь бы отрыто чернокнижием не занимался.