Денис Щелкунов - Второй шаг

Не отставал от меня и Грег, он вместе со мной, по вечерам, пытался поднять свой уровень владения магическими плетениями. Придвигалось у него, правда, значительно хуже, абсолютной памятью и персокомом он не обладал, а поэтому, там где я успевал отработать несколько плетений, он более-менее осваивался только с одним.

Помимо боевой магии мой потенциал, как мага, значительно расширился в аспекте построения артефактов. Правда, с ней тоже в основном только в теоретическом плане. Главным было то, что я получил несколько алгоритмов переложения пространственных плетений на плоскость. Какой алгоритм подходит, к какому плетению нужно было определять индивидуально, прямых признаков, в чью сторону лучше сделать выбор не было, только косвенные. В книгах вообще писалось, что понимание, где, что лучше подойдёт приходит с опытом и артефактор, занимающийся своей работой уже много лет, на интуитивном уровне может с ходу понимать, где и что лучше подходит.

Такой подход мне, само собой, совершенно не нравился и я видел в нём только одну причину. Местные маги крайне неохотно занимались теорией и просто не было того, кто бы потратил достаточное количество времени, чтобы обобщить и свести к общему знаменателю все эту разрозненную информацию.

Предпосылки к этому, мной уже были давно поняты. Магия, это власть и деньги, поэтому получив возможность, иметь хороший доход, никому уже не было интересно копаться во всём этом, ведь в плане доходов это было почти бесперспективно. К тому же, делиться своими знаниями, а значит и возможным доходом, никто не хотел. Получалось вся теория, а по сути, и магическая наука держалась всего лишь на нескольких личностях, которые периодически окапывались в учебных заведениях, единственных местах, где был более-менее свободный доступ к трудам других магов.

Но и тут, многими из них, двигало, в основном, не желание познания неизвестного, а тщеславие. Поэтому сделав даже небольшое, но достаточное для того, чтобы претендовать на ложе в совете гильдии магов открытие, они на этом останавливались и покидали стены академии.

Какие там ещё условия для вступления в совет, я узнавать не стал, мне было неинтересно, но прочитав о том, что одно из основных требований было как раз какое-то магическое изыскание подумал о том, что хорошо, что хоть кто-то там думает о будущем, а не только о набивании своих карманов. Только вот, по моему мнению, условия вхождения можно было бы и ужесточить, относительно этого пункта. Слишком уж тяжело было разбираться в этом нагромождении, неизменно написанных самым витиеватым и тяжёлым языком, исследований. И ведь, это ещё библиотекарь давал мне уже признанные полезными, другими магами, работы. Я как-то открыл, так называемый труд, сделанный явно только для того, чтобы иметь возможность занять место в совете, одна вода, ничего конкретного.

Из-за того, что я теперь начал большую часть знаний получать в библиотеке, я не видел особо смысла посещать многие из лекций, что были у нас по расписанию и с большинством преподавателями мне удалось договориться о том, чтобы сдать им весь их запланированный на год материал досрочно.

Кто-то сразу соглашался на это, кто-то после небольших уговоров, но в целом никто особо не противился. Единственный предмет, преподаватель которого вообще наотрез отказался даже разговаривать на эту тему, и который мне вменялось, без каких-либо оговорок, обязательно посещать, был об истории магии. Впрочем, чего-то такого я ожидал. Эта патриотическая накачка, поданная под соусом восхваления исторических деятелей империи, просто не могла так просто прекратиться для меня, хоть очень этого и хотелось.

Но, как говориться, попытка не пытка, я просто не мог не попробовать. Пришлось, правда, выслушать целую лекцию от о том, что сухие выкладки из книг, никогда не заменят живого рассказа и с моей стороны крайне неосмотрительно, так относиться, к такому замечательному предмету.

Помимо этих бесполезных лекций, для посещения, я оставил себе самый минимум занятий, лишь те, что касались непосредственно практического применения заклинаний и заодно фехтование.

С ним у меня всё было не очень хорошо. Если до академии, я ещё как то мог выезжать за счёт своей силы и ловкости, то здесь мастерство некоторых моих соперников было настолько велико, что они не оставляли мне и шанса. Я, конечно, старался не работать в полную силу, чтобы не особо светиться, но с некоторыми противниками, мне было понятно, что даже пользуйся я всем, что имею, мне не одержать победы.

Первым в этом списке, само собой, стоял герцог Вионский. Несмотря на то, что мне не он абсолютно не нравился за своё высокомерие, буквально возведённое в абсолют, но не признать, что мечник он великолепный, я не мог. Каждый поединок с ним, был для меня уникальным и давал понять, что-то новое на своём собственном пути меча.

К слову говоря, после моего конфликта с графом, герцог начал проявлять ко мне определённый интерес, это было практически не заметно, но я благодаря свою чутью, чувствовал внимание направленное на меня с его стороны. С чем это связано, я мог только гадать, но ничего хорошего я от этого не ожидал. Мне уже давно стало понятно, что чем меньший интерес я вызываю у окружающих, тем спокойней мне живётся. Был, правда и небольшой плюс, наши поединки с герцогом стали проходить немного чаще, чем раньше, хотя, может мне просто и показалось.

С самим преподавателем пофехтовать, за всё это время, к моему большому сожалению, так и не удалось. Но это не было каким-то предвзятым отношением к моей персоне, он вообще ни кем больше не выходил на арену, предпочитая наблюдать за схватками своих учеников. Периодически давая советы тем, в ком он видел хоть немного старания и желания улучшить свои навыки. Таких, к слову, было совсем немного, большинсво, и это было заметно, посещали занятия по фехтованию, спустя рукава.

Такое моё изменение в графике посещения занятий, не осталось не замеченным общественностью, и довольно быстро поползли слухи о том, что я, пропуская лекции, тем самым пытаюсь избегать графа Маринского, что, несомненно, очень тешило его самолюбие.

Слух о том, что именно он виноват в том, что один из студентов академии чуть не умер, довольно быстро разнёсся в среде студентов и я даже стал кем-то, вроде местной знаменитости, в том смысле, что теперь не было практически никого, кто бы не знал кто я. По самому графу, сплетни пока никак не никак не ударили. Мало того, он даже не отрицал своего участия в этом деле, когда кто-нибудь из его знакомых пытался аккуратно поинтересоваться по этому поводу.

Ульгарту нравилось, что многие из простолюдинов, которые и так старались, как можно больше не отсвечивать перед его компанией, теперь вообще с опаской избегали тех мест где он появиться. Многие думали, что раз уж я, который смог показать себя на дуэли и с ним, и с старшекурсником, бегаю от него, то остальным лучше вообще не попадаться этому отморозку на глаза.