Джон Шеттлер - Киров

Орлов посмотрел на Карпова и сказал:

— Последствия, товарищ капитан. Последствия.

— Чушь! — Карпов направился к БИЦ, намереваясь вставить в разъем свой командирский ключ и ввести код для двойного управления системами корабля. Орудия продолжали огонь по американским эсминцам в полностью автоматическом режиме, и напряжение на мостике возросло до предела.

— Капитан, — холодно сказал Трояк. — Сдайте командирский ключ немедленно.

Капитан не обратил на него внимания, устраиваясь перед командным модулем с ключом в руке. Трояк двинулся так быстро, что даже Орлов был поражен. Он сделал три шага и направил ствол автомата прямо в голову капитану. Секундой позже он схватил Карпова рукой, сжав ее с такой силой, словно руки у него были из железа.

Карпов закричал и выронил ключ из вывернутой руки. Сержант подхватил его одним резким движением и рванул, разорвав тонкую металлическую цепочку, на которой ключ висел на шее Карпова. Капитан скривился, вырвав руку и начал растирать шею.

— Прошу прощения, товарищ капитан, — сказал Трояк, отступив на позицию, с которой легко мог следить за всеми на мостике. Он передал ключ одному из своих бойцов.

— Отдай это адмиралу, — сказал он и встал спиной к переборке, неподвижный, неумолимый и молчаливый, словно ничего не случилось.

Морпех шагнул в люк, направившись на мостик, чтобы сообщить адмиралу, что корабль, наконец, был в безопасности. Однако в этот момент мичман у передних иллюминаторов воскликнул:

— Океан! Посмотрите на море!

Карпов повернулся, все еще со страдальческим выражением на лице и посмотрел на далекий горизонт.

— Вы ответите за это, — сказал он Трояку, но его взгляд приковало огромное белое облако вдалеке, нависшее над седым горизонтом. Было видно, что воздух в том месте кипит. Карпов знал, что корабль был слишком далеко от места взрыва, чтобы подвергнуться каким-либо его последствиям, однако затем заметил набегающую волну цунами, порожденного взрывом. Она имела примерно двенадцать метров в высоту, но «Киров» был огромным кораблем, 275 метров в длину и имел правильную форму носа. Он легко оседлал волну, поднявшись на ней, а затем ушел вниз. Нос корабля ударил в вспененную морскую воду.

Американские эсминцы справились не так хорошо. Два из них завалились на бок, остальные были вынуждены быстро маневрировать, чтобы оказаться под правильным углом к волне, хаотически рассыпавшись по морю. Но все же волна возымела и некоторое положительное действие, потушив многочисленные пожары.

Однако мичман все еще на что-то указывал, и Карпов подошел к иллюминатору, вглядываясь через разбитое стекло и щурясь от залетающих брызг морской воды. К его удивлению, океан начал светиться, наливаясь жутким мерцающим зелено-золотым светом.

— Что происходит, Господи?

Ответом встало лишь всеобщее молчание.

Адмирал Вольский уперся в переборку, когда на корабль накатила огромная волна. Карпов! Этот идиот выпустил ракету с ядерной боеголовкой вопреки его прямому приказу. И один черт знает, что он делает сейчас. Разум адмирала судорожно пытался осознать тактическую ситуацию.

— Прекратить огонь! — скомандовал Вольский. — Заткнуть их. Федоров, можете взглянуть на радар Калиничева и пояснить мне, что я там вижу?

Федоров метнулся к радару. Адмирал встал рядом с ним, и они оба словно нависли над Калиничевым, сидевшим за экраном радара N1.

— Адмирал, вижу четыре надводные боевые группы. Вот здесь побережье Ньюфаундленда. Первая группа, ближе всего к нашей позиции, это небольшие эсминцы, вероятно из 7-й эскадры, обстрелянной нашими передними орудиями. Вторая группа, это, вероятно, цель нашего ядерного удара. Как вы можете видеть, от нее осталось не так много. Это пятно, должно быть, зона взрыва. Группы три и четыре это, скорее всего, подразделения британского флота. Похоже, что капитан обстрелял ракетами с обычными боевыми частями группу четыре – это корабли, преследовавшие нас ранее. Я полагаю, что это корабли британского флота метрополии под командованием адмирала Тови. Они получили попадания, но я все еще вижу шесть надводных целей.

Адмирал кивнул. Его лицо было серьезным и обеспокоенным.

— А группа три?

— По показаниям радара, они приближаются с юго-востока. Это может быть только Соединение «Н» адмирала Сомервиля из Гибралтара.

— Гибралтара? — поднял брови Вольский. — Вы были правы относительно британцев – они вывели в море все, что имели. Там есть авианосец?

— Так точно. «Арк Ройал». На нем две или три эскадрильи, с опытными пилотами.

— А что группа два?

— Я полагаю, она состояла из кораблей, изначально направлявшихся в Исландию. Американцы сопровождали второй конвой, доставивший туда подкрепления для гарнизона. Это, вероятно, 16-я оперативная группа, с ядром в виде линкора «Миссисипи». Также в ее состав входили два крейсера и пять эсминцев, сопровождавших четыре транспорта, но теперь я вижу там только один корабль. Скорее всего, это линкор, потому что это единственный корабль, который был достаточно бронирован чтобы иметь возможность пережить взрыв. Однако я бы не хотел находиться на его борту. Взрыв произошел очень близко, и они должны были испытать удар огромной силы, а вода рядом оказалась бы заражена.

Вольский кивнул.

— Насколько близко к нам эти эсминцы?

— Вижу пять целей, остающихся на плаву, — сказал Федоров. — 7-я группа эсминцев представляла собой крупное соединение сторожевых кораблей, сопровождавших Оперативную группу 19 на пути в залив Аржентия. Ударная волна и цунами от взрыва должны были встряхнуть их очень сильно. Дальность около 10 000 метров, мы сохраняем ход тридцать узлов. Я сомневаюсь, что они решатся приблизиться, если мы не отвернем.

— Дальность 12 000 метров и увеличивается, — вставил Калиничев, решив уточнить.

Адмирал вздохнул.

— Карпов только что отправил еще две или три тысячи человек на дно.

— На борту «Миссисипи» было более тысячи человек, — сказал Федоров. — Крейсер «Куинси» – еще восемьсот. Он должен был быть потоплен через год и один день, 9 августа 1942 года в бою у острова Салво у Гуадалканала. Но я боюсь, что японцам не придется этого делать. Другой крейсер, «Уичито», пережил войну, отличившись как в Атлантическом, так и на Тихом океане.

— Но не эту войну, — сказал Вольский. — Еще восемьсот погибших… — он потер лоб. Доктор Золкин внимательно следил за ним.

— Хорошо. Рулевой, уводите нас на север, подальше от этих эсминцев. Я хочу нанести ответный визит господину Карпову и вернуть командование с главного поста. Благодарю всех вас, — сказал он своим младшим офицерам. — Я назначу вас на новые должности на главном командном посту, когда разберусь во всем этом бардаке. Федоров, доктор Золкин, прошу следовать за мной.