Джон Шеттлер - Киров

— Я опасаюсь, что герр Гитлер держал нас обоих в неведении очень долго, — сказал Рузвельт.

— Согласен, — сказал Черчилль. — Когда я впервые услышал о том, что немцы атаковали ваш авианосец «Уосп», у меня в голове все смешалось, господин президент. С одной стороны я был опечален вашими потерями и оскорблен позорными действиями противника, атаковавшего нейтральную сторону. Но с другой стороны, я понял, что это наилучшим образом продемонстрирует то, что представляет собой наш враг, и мое обращение к вам за активной поддержкой в этой войне будет иметь больше шансов оказаться услышанным. Я был в восторге от того, что теперь Британия получила шанс пережить эту войну и выйти из нее победителем. Однако после того, что мы увидели и особенно после того, как мы узнали об этом ужасном новом оружии, я пришел к выводу, что обеим нашим странами потребуется вся наша кровь, все кости и сухожилия, чтобы выжить и остаться свободными. Мы должны встать плечом к плечу, потому что если мы не сделаем этого, нас ждет только погибель.

— Хорошо сказано, Уинстон. Если позволите, сэр.

— Как вам угодно, — ответил Черчилль с улыбкой.

— Они подготовили для нас несколько стульев, чтобы мы могли посидеть перед камерами или, что более вероятно, чтобы я мог выбраться из этих свинцовых ног. Я полагаю, нам лучше проявить снисхождение и сесть. Затем, я полагаю, у нас будет очень много вопросов, которые нам нужно будет обсудить. Вы соблаговолите присоединиться ко мне на борту «Арканзаса»? Мне заявили, что это очень надежный корабль и более безопасное место, чем любое сооружение на берегу.

— С радостью, господин президент, — сказал Черчилль.

— И раз уже вы позволили мне называть вас Уинстоном, зовите мне Франклин. Я уверен, что для протокола могу говорить «сэр Уинстон», но не я уверен, что ко мне можно будет обращаться аналогично.

— Прошу вас, мой дорогой друг Франклин, — сказал Черчилль. — Я надеюсь, что наша дружба станет действительно долгой и плодотворной.

Оркестр умолк, вспышки камер перестали мелькать, два великих человека покорно улыбнулись и торжественно направились под палубу под звуки снова заигравшего оркестра. Вскоре они обустроились и обменялись подарками – Черчилль вручил Рузвельту украшенную ручку с пожеланием использовать ее для подписания союзного договора между их странами. Рузвельт вручил премьер-министру коробку лучших кубинских сигар.

— Я надеюсь, вам они понравятся, Уинстон, — сказал он. — Потому что вместе нам курить времени не будет.

О страшном немецком рейдере не поступало никаких новых сведений. Ничего из грозного нового оружия, которым он растерзал военно-морские силы союзников в судьбоносные семь дней августа 1941 года, так и не было поставлено на вооружение. Ни один из кораблей Кауффмана так и не вернулся, и Рузвельт счел, что отважные эсминцы 7-й эскадры погибли вместе со всеми экипажами, но забрали немецкий корабль с собой на дно. Вся страна охотно поверила в это. Легенда о Давиде и Голиафе была старой и удобной.

Некоторые в Адмиралтействе серьезно сомневались в этом докладе. После успешного подписания Атлантической хартии англичане стали особенно бдительны, и ребята в Блэтчли-Парк тщательно следили за любым подозрительным движением немецких кораблей. Было логично, что если немецкий рейдер смог каким-то образом уйти и находился на свободе в Атлантике, то рано или поздно он нанесет визит на трассы движения конвоев. Когда в конец августа поступил неясный доклад, американские и британские силы немедленно вышли в регион.

Из полученного проектом «Ультра» сообщения следовало, что канадский вспомогательный крейсер «Принц Дэвид» из Галифакса заметил неопознанный корабль, который счел крейсером типа «Хиппер». Британский линкор «Родни» был немедленно поставлен в известность и, вместе с американской авианосной ударной группой 2,6 начал охоту. Самолеты с авианосца «Йорктаун» вскоре сообщили о нескольких торговых судах в районе поиска, а затем неожиданно подтвердили присутствие военного корабля, снова «предположительно, крейсера типа «Хиппер».

Вторая американская оперативная ударная группа была немедленно сформирована вокруг авианосца «Лонг-Айленд», чтобы расширить зону поиска. Британский флот направил в район Соединение «F» в составе авианосца «Игл» и крейсеров «Дорсетшир» и «Ньюкасл», а также отозвал с сопровождения конвоев линкора «Ривендж» и три быстроходных крейсера. В целом, объединенная англо-американская оперативная группа включала три авианосца, два линкора, двенадцать крейсеров и двадцать эсминцев. Но предполагаемый противник снова словно просто исчез, а адмиралтейство получило хорошие аэрофотоснимки, подтверждающие, что «Шарнхорст», «Гнейзенау» и «Принц Ойген» спокойно стояли у своих причалов. Однако через несколько дней патрульный корабль американской береговой охраны «Александр Гамильтон» поднял тревогу, доложив о «крейсере типа «Хиппер» у Ньюфайндленда.

Предполагая, что немцы, возможно, пытаются незаметно вернуться домой, США немедленно выдвинули из Рейкьявика новую оперативную группу с ядром в виде линкора «Нью-Мексико», чтобы блокировать датский пролив. Тем не менее, они ничего не нашли, и все более-менее стихло.

После войны стало ясно, что в этом районе могли находиться только два немецких корабля – восстановленные рейдеры «Комета» и «Орион», созданные на базе гражданских кораблей, но и их и близко не было в районе предполагаемого обнаружения «крейсера типа «Хиппер», поднявшего эту бурю. Союзные силы тогда не знали этого, но дни немецкого рейдерства закончились. Больше ни один немецкий корабль не выходил в Атлантический океан, чтобы создать угрозу жизненно важным для Великобритании конвоям. Загадочного корабля больше никто не видел, и не было выдвинуто ни одного заслуживающего доверия объяснения этих трех отдельных столкновений с ним.

К счастью, ничего не было слышно и о новом немецком чудо-оружии. В Блэтчли-Парк пришли к выводу, что немцы не смогли произвести достаточное количество материалов для этих новых видов оружия. Но страх перед тем, что Гитлер, возможно, снова попытается поставить на вооружение эти жуткие ракеты и бомбы заставили ученых союзников бросить все усилия на то, чтобы попытаться воссоздать нечто подобное и создать ядерную бомбу. В особенности, после того, как ракеты Фау-1 и Фау-2 обрушились на Лондон. Каждая их этих ракет заставляла всякого судорожно затаить дыхание в ожидании того, что сейчас Лондон окажется стерт с лица земли – но этого так и не случилось. Вместо этого на Германию оказалась сброшена ядерная бомба, так как проект «Манхэттен» оказался завершен на целый год раньше.