Арх Максим - Золотая осень 1977

После прочтения о предателях Николай Анисимович выпил пятьдесят грамм, посмотрел на выписку, из предыдущих конвертов, которую он сделал для себя и в которой была написана одна строчка: Исламская революция в Иране, вздохнул и принялся размышлять, как донести такую информацию до МИД и вообще руководство страны…

Через пол часа, Щёлоков пришёл к выводу, что никакими «официальными» вариантами он донести такую информацию не сможет. И сложность здесь была в основном в том, что наличие такой информации у министра МВД объяснить будет крайне сложно, если вообще возможно.

Откуда главный милиционер страны знает, что должно произойти зарубежном, если об этом не знают ни в КГБ, ни в МИДе? А посему стоит поступить проще. Поступить так, как поступил пришелец из будущего — отправить письма во все имеющие отношение к этой тематике министерства, а заодно и в МВД. Затем устроить небольшое расследование по поиску отправителя посланий. После такого «кипиша» в разных ведомствах, можно быть уверенным, что те, кто должен быть «в курсе темы» наверняка займутся этой проблемой более детально и письма с информацией будут внимательно изучены и приняты к сведению.

Решив для себя этот вопрос Щёлоков взял в руки конверт, который постоянно откладывал и боялся читать больше всего — Конверт № 3. Развал СССР.

Да. Читать о том, что всё во что ты верил, всё к чему ты стремился, всё ради чего ты жил в одночасье превратиться в тлен и сгинет, было невыносимо горько и противно, но этот суровый путь нужно было обязательно пройти и в конце его найти ответы на главные вопросы: Как это могло произойти? Кто позволил? Кто виноват? Кто предал? И что с этими предателями ему теперь делать?

За пять минут прочтения текста, в котором достаточно подробно рассказывалось о крушении «корабля по имени «СССР»», Щёлоков успел выпить практически половину бутылки водки, а ещё через пять минут уже пустая бутылка вдребезги разбила стеклянные дверцы «гэдээровской» мебельной «стенки».

На шум разбитого вдребезги стекла прибежала испуганная домработница и жена, но генерал зло «шикнув» на них, выгнал их из своей комнаты, после чего пошёл к бару за «добавкой».

В течение часа из кабинета министра доносилась ругань, мат и угрозы, причём использовались такие фразеологизмы, которые, как писала в дальнейшем домработница в своём еженедельном отчёте в КГБ, ей за свою жизнь слышать не приходилось.

Николай Анисимовичу было от чего впасть в ярость. На двадцати листах печатного текста была описана величайшая геополитическая катастрофа в истории…

Из письма было ясно, что после смерти Брежнева в 1982 году, страной будут руководить сначала Андропов (1982–1984), затем Черненко (1984–1985), а затем Горбачёв (1985–1991), который устроив так называемую «перестройку» и развалит страну и партию.

Что интересно, Горбачёва этого, уже сейчас, в 1977 или чуть позже, будет всячески поддерживать и «проталкивать» на верх именно Юрий Владимирович Андропов. Зачем он это будет делать, из письма было не совсем понятно? Быть может председатель КГБ, законспирированный вражеский агент? Или быть может он действительно хочет перемен к лучшему? А быть может он глупый и самовлюблённый тип, уверовавший в свою непогрешимость и способность к гениальному планированию многоходовок «на века»?

Как бы там ни было, но де — факто именно он будет виновником того, что за «руль» советской империи встанет человек, который её разорит и уничтожит.

«За что же мы воевали? — в бешенстве задавал вопрос в пустоту министр. — За что мы кровь проливали? Для чего заводы создавали? Что бы какой — то хрен с горы их скупил за бесценок, и они стали его собственностью?.. Чтобы какие — то бандиты, награбившие себе миллионы, за грязные американские зелёные бумажки, которые даже не обеспеченны золотом, смогли приобрести заводы, которые «потом и кровью» десятки тысяч советских людей строили годами?! А теперь эти бандиты — паразиты там, у них в будущем, являются законными собственниками? Это такая, что ль перестройка им нужна? Такая, чтобы разворовать всё и разорвать страну на части? Чтобы города, основанные Россией сотни лет назад, стали городами каких — то там независимых республик и стран?..»

— Ну суки! Я устрою вам перестройку! Всем перестройкам перестройка будет! Сталина забыли?! Ничего мля! Я вам б*** напомню, как Родину любить! Кровью умоетесь!.. — твёрдо решив для себя закричал в потолок главный милиционер страны!

Сейчас же, сидя на заднем сидении «Чайки» Щелоков приходил к выводу, что вероятней всего придётся создавать, что — то типа американского синдиката киллеров или же глубоко законспирированную группу чистильщиков, которая будет заниматься не только ликвидацией маньяков и убийц, но и ещё кое чем, ибо такой лютый п***ц который реформаторы приготовили его стране нужно немедленно остановить.

Главный Герой.

«Распространял» до обеда, а днём встретился на «транспортном узле» в центре города с деревенским товарищем Федей. Он приволок четыреста записанных кассет, которые мы распихали по разным камерам хранения на «трёх» вокзалах: Ленинградском, Ярославском, Казанском.

Поблагодарив друга за проделанную работу, я передал ему очередной «транш от МВФ» в размере пяти тысяч рулей на закупку новой партии пустых носителей для записи.

Переговорив минут пятнадцать «за жизнь», мы разошлись по своим делам: он пошёл на электричку, а я отправился в сторону таганки, делая по дороге своё «просветительское» дело — распространение записей.

Вдоволь «нагулявшись» по городу в половине седьмого, я был у здания Малого зала Московской консерватории, которое находилось на улице Большая Никитская, 13.

Уважаемый Читатель! Если Вам понравилось произведение, то пожалуйста подпишитесь, напишите комментарий, поставьте сердечко и порекомендуйте роман своим друзьям . Начинающему писателю — это крайне важно. С Уважением, Ваш автор.

По настоятельной просьбе ГГ автор поместил данную агитацию, ибо у него не было выбора.)

— Привет ребята: Антон, Мефодий, Сева, — поздоровался за руку я с парнями. — Привет Юля, здравствуй Лиля. Спасибо, что нашла время приехать, — обратился я к виолончелистке.

— Я была очень рада, что вы меня позвали, — смущённо ответила та.

— Как дела Саша? Как учеба в школе? Как оценки? Получил уже пятёрку? — поинтересовалась моей школьной карьерой заботливая рыжуха Юля.

— Да, всё вроде нормально. Завтра экзамены сдаю.

— Экзамены? Как экзамены? Сегодня же только седьмое сентября. Учебный год же только — только начался? — удивились ребята, в том числе и Сева, которого я как — то «закрутившись» забыл ввести «в курс» дела.