Арх Максим - Золотая осень 1977

«Вот чёрт… Аж светятся. Странно. Никогда не видел таких глаз,» — подумал Евгений Владимирович, разглядывая повертел в руках папку и прищурился, пытаясь прочитать фамилию автора, не смог и спросил: — И кто же автор сего труда? Кто же у нас такой гений? Что — то неразборчиво… Что — то весь титульный лист чем — то заляпан… Василий Васильев?

— Гм, это случайно кофейник перевернулся и залил одну рукопись. К сожалению имя и фамилия автора была почему — то только на ней, — смущаясь и с горечью в голосе произнесла врио. — Но нам с мужем всё же удалось восстановить и имя, и фамилию этого гения.

— Гм… Василий Васильев… Гм… Никогда не слышал о таком писателе… И что, неплохо пишет, Вы говорите?

— Великолепно! — произнесла собеседница в ответ и чуть зажмурившись прислонила руки к груди на уровне сердца, тем самым видимо подчёркивая великолепность этого Василия. — Это нужно немедленно опубликовать!..

— Гм… Вы о чём? Где опубликовать? Мы не публикуем романы! Если Вы забыли, то у нашего журнала дрогой профиль! И вообще, Ольга Ивановна, а этот Ваш писатель, он кто? Он состоит в союзе писателей? Что — то не припоминаю я такого писателя.

— Не знаю. Я уже ничего не знаю. Могу сказать лишь одно, то что он пишет непохоже ни на что другое и это настолько превосходно и завораживающе, насколько вообще прекрасными могут быть книги! Это просто какое — то волшебство. Прочтите! И Вы сами в этом убедитесь! Ещё раз Вас заверяю, что это просто необходимо немедленно в номер! Когда вы прочитаете, вы сами всё поймёте. Тут не надо слов, тут уже всё написано. Тут всё доходчиво объяснено! Вы же коммунист! Ну как Вы не понимаете, это же надо нашим людям! Это же надо нашему Советскому народу!

— Гм… Ольга… Но я не понимаю при чём здесь…, и… мы не публикуем такие большие романы… успокойся пожалуйста… Да и цензура… Формат не тот…

— Смотрите, не пожалейте потом! Локти же будете кусать! Тут же всё очевидно! — горячо сказала зам главреда и сунув первую попавшуюся рукопись в руки Евгений Владимировичу подумала, что, наверное, зря она всё же сегодня на работу вышла. Не лучше ли было бы действительно позвонить в редакцию, наврать «с три короба», что — нибудь, взять двухдневный отгул за свой счёт, а затем… Затем лечь на диван, выпить вина и почитать что — нибудь…

Она резко отвернулась от него и нечего больше не говоря выбежала из кабинета, оставив держащего в руках роман начальника в замешательстве.

— Гм, — задумчиво произнёс тот и прочитал название рукописи: — «Портал в прошлое» …

Да, у него были дела, были… но поведение его заместителя настолько было нетипичным для неё, что Евгений Владимирович решил прислушаться к её совету и чуть — чуть почитать написанное…

«…

Так — с ага… Отряд под командованием майора держал оборону… Интересно…

…

Открывается портал… Ага значит наши из будущего на помощь идут… Гм… а не плохая идея…

…

Роботы… Ого…

…

Танки… Ух…

…

Отбили несколько вражеских атак… Молодцы!

…

Немцы решили подогнать огромное орудие большой мощности — «Большая Берта»?..Нда… Тяжело ребятам придётся…

…

Неужели не будет подмоги? Нужно подкрепление! Что там эти учёные — то копаются?! Разгильдяи!! К стенке на***! Из — за них солдаты, понимаешь, гибнут, а они с*** тыловые…»

— Евгений Владимирович? К Вам можно? — произнёс чей — то голос, который и вывел редактора из боя.

Хозяин кабинета, только что подававший пулемётную ленту бойцу, посмотрел по сторонам, пытаясь понять, где он находится, несколько раз моргнул глазами глядя на наполовину протиснувшуюся в кабинет секретаршу Зиночку, затем выдохнул и недоверчиво негромко спросил:

— Где немцы?

— Эээ, — ответила Зиночка и добавила: — Евгений Владимирович. Вас ожидает бухгалтер.

— Кто? Какой ещё бухгалтер?..

— Наш бухгалтер — Раиса Марковна. Она в приёмной.

— И что? — раздражённо спросил хозяин кабинета и заглянув под стол открыл ящик, после чего покапался в нём и вытащив оттуда перочинный нож повторил вопрос: — И что?

— У неё дело! Ей что — то срочно нужно! — широко распахнув глаза на главреда пролепетала секретутка.

— Срочно? — с прищуром во взгляде спросил хозяин кабинета поигрывая лезвием, а затем, ещё раз посмотрев по сторонам и окончательно придя в себя неожиданно закричал: — У неё дело?! А я, что, тут в бирюльки играю! Там наступление готовится! Немцы уже рядом! Я делом занят! Вы что не видите! Ослепла совсем?! Почему ты заходишь без стука!?!

— Я стучала…

— Замолчи не медленно! Ишь ты, взяла привычку пререкаться с начальством! Скажи всем, что меня нет! Я на фронте! Скажи им, что я сегодня занят и приёма не будет! Пусть по всем вопросам обращаются к моему заму — Ольги Ивановне, благо она сегодня вышла на работу. А я занят! У меня бой! Там и так каждый солдат на счету, а ты тут со своей Марковной лезешь!.. Скажи я ранен! Я заболел в конце концов! Всё ясно? Иди! — немного успокоившись сказал Евгений Владимирович и глотнув холодного чая пододвинул рукопись к себе поближе.

«…

… Ранены… Много убитых… Роботы искорёжены… Оёёёёй…

…

И опять открывается портал…

…

Какое же напряжение! Ай да сюжет… И как только автору удаться так подробно, в деталях, настолько реалистично передать момент… Просто диву даёшься…

…

… Патрон… ещё патрон…

….»

Когда же Главный редактор дочитал до строчки: «Не волнуйся! С товарищем майором Леонидом Ильичом всё будет нормально,» то резко переместился к себе в кабинет и поднял голову вверх посмотрев на висящий на стене портрет генерального секретаря, после чего его горло запершило, и он закашлялся.

— Ну ни х** себе! — прошептал он через минуту, отойдя от кашля и выпив чая, а затем вновь посмотрел на рукопись.

«Ай да писатель… Ай да су… — подумал он и прикрыл глаза. — И как теперь такое можно не напечатать?.. Конечно сейчас не 37—й год и к стенке сразу не поставят, но тем не менее… С работы можно вылететь… Такая нерешительность может плохо аукнуться. Спросят: что ж ты мол, дорогой товарищ, не разглядел инициативу масс? А если разглядел, то почему сразу не отреагировал? Почему не напечатал?.. Команды ждал?.. А почему ты чьей — то команды ждёшь? Ты же поставлен главным редактором не просто так, ты же руководитель, так почему не руководишь? Не умеешь? Ну тогда мы зададим тебе ещё один вопрос: а на своём ли ты месте дорогой товарищ раз не смог разглядеть такое очевидное? — закуривая очередную сигарету лихорадочно размышлял Саламатин. — По всей видимости это проверка. Поверка на лояльность… Но зачем? Почему? Разве он, где — то допустил ошибку? Вроде бы нет? Тогда что? Реакция на кляузы завистников? Может Золотова под него копает? Может быть она хочет на его место влезть?.. Не доросла она ещё! Да и не пустят её, она же только в начале карьеры… Значит не она, тогда кто? Может кто — то из ЦК?.. Что там было на последнем совещании то… Говорили о бдительности, о том, что задан вектор на разрядку международной обстановки. А тут, что…»