Игорь Кулаков - Форк 1941 [СИ]

Я вам, как Винни Пятачку в том анекдоте («- За что, Винни? — Идешь, молчишь, всякую фигню про меня думаешь!») сейчас вам… э-х… ничего не сделаю, только гадостей, скорее всего, наговорю. За недоверие. Естественное, но тем не менее.

— WTF!?… — негромко цежу я. С моим хреновым произношением звучит это как русифицированное своими рунетовским слэнгом – «вотафак».

Брови ближайшего из новеньких – лезут вверх. Понял что ли!?

— Вы что-то сказали, молодой человек? — обращается услышавший ко мне.

— Выругался. По импортному. Сидите, молчите, всякую гадость про меня думаете… взяли бы, да познакомились.

— Вы иностранец?

— Иновремёнец.

Да уж… Веселёнькое начало. Идиотское, я бы сказал… кто все эти люди?

Ещё раз внимательно смотрю на них всех.

И опознаю одного из них.

А-а-а… понятно. Одного опознал! И говорю ему и сразу, без всяких лишних политесов:

— Вы – Капица. Пётр… э-м-м… Батькович.

— Да. Капица. Пётр Леонидович. — спокойно, даже сурово так, с нарисованным на лице чувством собственного (научного, бгг…) величия и достоинства констатирует факт он (хоббит выступает степенно, хоббит не должен бегать…) – …а как вас там… молодой человек… из «будущего»? — отвечает мне потенциальный обладатель нобелевки, снизошедший до какого-то проходимца, явно смогшего что-то «втереть» товарищам чекистам. Раз уж столько важных человек от дел не менее важных, чем их драгоценные персоны, оторвали, то придётся тратить время на этого ловкача? Ирония буквально сочится из его уст и падает на пол ядом издёвки.

Мне кажется, я понял, об чём и Капица и остальные все сейчас думают. Но процесс знакомства таки сдвинулся, со скрипом противным, правда… как колесо орочьей телеги.

— Этот постулат… насчёт вашего «иновременства» – в разговор вступает третий говорящий, который явно усилием воли сдерживает наползание улыбки на лицо – требует доказательств. И доказательства должны быть очень и очень вескими.

Многие уже не сдерживаются. Усмешки у половины из присутствующих. Надо признать, я бы на их месте уже вовсю глумился и троллил. Они хотя бы относительно сдерживаются (пока?). Явно у многих воспитание… дореволюционное.

— А как же иначе… — снова цежу сквозь зубы я. А про себя: – Ох, Абрам Фёдорович, ох академик Иоффе… хорошо так мне подкузьмил. По-еврейски, по-научному, я бы сказал. Шутник и тролль местного уже разлива. Или это идея Берии – облечь всё в такую форму? Пусть все раскроются по полной? И сие относится больше к тусовке, а не ко мне… меня в отделе каждый день слышат, о чём только не спроси… А тут – подметить, приметить, заметки себе сделать. Двух зайцев одним выстрелом.

Пора их всех осадить, у кого тут опыт сетевого троллинга? Немедленно материализую мысль:

— А вы, многоуважаемые, простите, не знаю кто вы все, хоть и предполагаю, что коллеги академика Капицы, не думаете… даже мысли не допускаете… — обвожу их взглядом – …используя тут терминологию «постулат», «аксиома» и прочее… — ехидно улыбаюсь им – …что этот, натурный, так сказать, эксперимент совсем не надо мной. А над вами всеми? Над вашей способностью адаптироваться к невозможному и не представимому? На вас ведь… ставку очень большую сделают… может быть. Что, даже и мысли такой не закрадывается?

Кушайте, не обляпайтесь! Главное – поставить их в позу оправдывающихся.

Впрочем, слишком идти на конфликт ни к чему. Всё-таки по дефолту предполагаю, что здесь все – заслуженные люди, раз вон Капицу таки опознал. Лицо у него, такое… с сыном, который «ту самую» телепередачу вёл, похожее.

Пора, значит, чередовать жёсткость с мягким подходом, пока они не накинулись на меня снова. Толпой попробуют просто задавить язвительностью и насмешками, не давая слова лишнего сказать, придётся от перекрёстного допроса держать оборону. Конечно, отобьюсь, но лишнего (не в смысле секретов, какие тут секреты, раз до меня допустили!), а в смысле нехороших слов и личных выпадов наговорю… а с этими людьми, скорее всего, придётся и дальше общаться, может быть и работать. Зачем лишние личные обидки? Или без скандальчика – никак?

Скандалы, интриги, расследования…

Пока переваривают заяву, дополняю.

— Меня зовут Никита Егорович Рожков. 1996 года рождения. Попал сюда из 2018-го. В ваш 1940-й. Игрой неведомых природных сил. Буквально – раз, и тут, без всяких фантастических машин времени. Всё.

На это поначалу не раздалось ни язвительных возгласов, вопроса же – «как вы там, товарищи потомки, коммунизм построили?» я и не ждал. Один из приглашённых просто снисходит, поясняя:

— Нас оповестили, что есть человек, представляющийся путешественником во времени и очень складно говорящий.

Несколько мгновений и мне довешивают, чтобы не расслаблялся:

— Нам необходимо проверить и вывести на чистую воду вас. Вот вы, молодой человек, раз говорите, что здесь – с прошлого года… получается, всё это время обманывали и отвлекали людей от важных дел? Вы не думаете, что в вас засомневались, и решили организовать вам разоблачение? Надо было сразу нас приглашать. Вам придётся отвечать за ваш обман. И, скорее всего, весьма строго. Но вы, видимо, очень ловкий мошенник, раз столько времени изворачивались… — ещё один совершает вербальную атаку.

Как они вопрос ставят! Ребром. Нае-ха-ли! Увы, похоже ВСЕ вновь прибывшие, похоже, и доли процента не допускают, что всё сказанное мной сейчас им – правда. Ладно. Будем гнуть своё. Им, вообще-то пока ничего толком не сказали, да и я лишь о собственном появлении на свет на исходе второго тысячелетия заявил. Эксперимент, так эксперимент… поставим им ребро вопросом.

— Я представился. И, хотя вы все отрицательно, по умолчанию, ко мне настроены, вам всем рано или поздно придётся признать правду и работать в плотном контакте дальше. Хотелось бы знать, кто передо мной.

Знаю, безапелляционно, но моя заявка на серьёзный настрой, чередуемый с троллингом, возможно, заставит их пораньше понять, что «здесь какое-то несоответствие имеющегося с ожидаемым»… может, чуть раньше начнут пытаться хоть что-то спросить, а не просто насмехаться. Раз уж комп пока показывать запретили, будем пока так.

Некое шевеление. И первый из явившихся, не считая опознанного самолично Капицы, кое-как снисходит до меня.

— Пожалуйста. Бурденко Николай Нилович, хирург.

— Очень приятно. Хотя, из вашего естественного пока недоверия «очень приятно» выглядит слегка натянутым. Бурденко, Бурденко… судя по тому, что в голове вертится, вы тот – кто в деле одном… принимали участие… — и тут я очень-очень аккуратно, нейтрально добавил – …были председателем того, что называлось «комиссия по жертвам Катыни…» и в XXI веке, простите за выражение, бурление… отходов жизнедеятельности вызывало то дело у широкой публики. Ещё узнаете, пока не о том сейчас речь. Ассоциация первая с фамилией сработала, вот так.