Игорь Кулаков - Программист Сталина [СИ]

Потомок видимо рад моим словам о том, что пообщавшись с ним ещё пару раз и решив ещё кое-какие вопросы в Москве, о сути которых, Никита Егорович, скорее всего, сам догадывается, я вернусь ненадолго в Ленинград. Откуда привезу товарища Лосева для начала работ над транзисторами. Вопрос по допуске его уже практически решён с наркомом.

Сообщаю товарищу потомку, что я жду предложений по персоналиям. Кого он помнит из тех, кто двигал науку СССР в его будущем? Не космонавтикой и атомным проектом одними же шло развитие науки советской страны? Кого он посоветует из математиков? Кто закладывал основы ЭВМ в СССР? Высказал просьбу – чтобы уважаемый Никита Егорович, собрал все данные с компьютера и из своей памяти, касающиеся науки СССР, и оформил их в каком-то законченном виде. Пусть большинство из упомянутых им никогда и не узнает о тайне СССР, но важно всё, что он вспомнит… мы все – и я, и Игорь Васильевич, и товарищ Королёв зададим много ему много вопросов. По которым важны любые сведения. Даже крохи и обрывки могут многое дать.

Уже отправляясь в царство Морфея я перебирал отмеченные мной фразы потомка, которыми он обильно сопровождал «практикум по программированию».

Я практически уверовал в то, что потомок уже сложил в своей голове желаемый образ «цели ближнего прицела».

Вот он – первый советский домашний персональный компьютер должен увидеть свет как можно раньше. Быть обязательно с «8-битным процессором», хорошо отлажен в производстве, надёжен, иметь возможность легкого подключения дополнительных устройств и «плат расширения», быть дешёв и иметь множество программ, написанных для него! Потомок категорически настаивает – массовость станет залогом будущего лидерства в гонке компьютерных технологий!

Персоналка в каждой советской семье даст СССР поколение, готовое лучше всех к цифровой эпохе – вот тезис, на который он несколько раз обращал моё внимание.

Я немного сейчас улыбаюсь его наполеоновским планам. Но знания о том, «что будет» не позволяет мне отнестись к ним совсем уж скептически.

Потомок весьма конкретен:

— Если году этак к 1960-у СССР будет способен производить сотнями тысяч в год дешёвый и надёжный аналог так называемого «бытового» компьютера типа производившегося в Англии с 1982 достаточно посредственного по характеристикам, но вышедшего удачным по многим причинам, в первую очередь, из-за массы программ для него – ZX Spectrum 48K, это будет успех! Настоящий успех. В 1980-х данная модель использовалась практически исключительно как дешевейший домашний ПК для компьютерных игр. Но с этого и подобных компьютеров в Европе, да и мире в целом, началось время ПК. Доступного массам. Лично я, хотел бы, после того, как обе персоналки, попавшие со мной из 2018, истратят своей «ресурс прочности», заняться разработкой программного обеспечения для этих первых советских персоналок. А именно – продолжить разработку компьютерных игр. Ни в коем случае нельзя относится пренебрежительно к данному виду программного обеспечения. В них будут играть все, ну, или почти все!

29 октября 1940. Г. К. Жуков, генерал армии, представитель «группы Мерецкова» (как полуофициально в кулуарах Генштаба РККА называли неформальный междусобойчик некоторых генералов, существующий при прямом участии наркома обороны и начальника Генштаба), Дорогобужские лагеря 64-й стрелковой дивизии Западного особого военного округа ВС СССР.

Сентябрь можно было уместить. В четыре слова – шок, осознание, изучение и решения.

Шок – от правды из будущего.

Осознание – из того, что это ПОКА ещё не произошло.

Изучение – от массы материалов, представленных в высшей степени странным – со всеми его замашками (дурацкие усмешечки и нагловато-бесцеремонное поведение), но, несомненно крайне полезным СССР, пришельцем из будущего. Содержимое материалов о «их войне в ином времени», книг и журналов было крайне нелицеприятным. Без исключений. Даже в адрес вождя потомки отправили много критических стрел. И те, кто пережил войну, многое высказали в своих мемуарах, иногда в угоду политической конъюнктуре, иногда – совершенно искренне.

И решения – те, что уже приняты при самом непосредственном участии и направляющей воле вождя, и те, что планируются будущими (как я уже был осведомлён) членами пока официально не существующей ставки ВГК, которая была образована после начала войны в «ином течении времени».

Товарищи Мерецков и Тимошенко.

И её полномочные представители в видах вооружённых сил – Рокоссовский, Василевский, Конев, я. Кузнецов в ВМФ и Рычагов в ВВС. Четверо будущих «Маршалов Победы» от армии, флотский и лётный товарищи. Все – получившие очень большую «власть на местах» и отчитывающиеся в своих действиях только перед Ставкой, которая пока никак не отображается в официальных документах, а мы проходим как «спецгруппа при товарище Мерецкове», о которой вовсю поползли шепотки в Генштабе и округах.

Судя по паре брошенных фраз от Мерецкова, товарищ Ворошилов, после майского снятия с поста наркома обороны ставший зам. Предсовнаркома, и курировавший по линии Политбюро оборонные отрасли промышленности, и которого «обошли» сведениями из будущего, изначально был крайне озадачен некоторыми неофициальными пока распоряжениями товарища Сталина, деятельностью наркомов обороны и вооружений, но имел некий разговор с руководителем страны и партии, после которого утих и не стал чинить препятствий. В первую очередь товарищу Ванникову. И не предпринимал пока каких-либо попыток влезть в нашу деятельность.

Однако остался на своём посту. Видимо, товарищ Сталин планирует какое-то новое применение человеку, не слишком показавшему себя в «тот раз». Внимательно изученные мной за сентябрь книги многое прояснили не только о ходе и методах войны в истории потомка, но и рассказали о многих её действующих лицах. Конечно, приходилось учитывать, что многое может трактоваться в угоду господствующим в XXI веке взглядам, да и противоречия некоторые в оценках потомков мы уже подметили в разных источниках. Даже разговор специальный с потомком был. Кое-что прояснивший – тот подтвердил выдвинутую Шапошниковым гипотезу о имевшейся у них, в 2018 году «свободе мнений», особенно когда речь шла не о «генеральной линии» того времени. Впрочем, это частности. Мы ориентируемся, в случае расхождения в разных книгах из будущего, в основном, на худшие варианты.

К сожалению, все варианты были такими. 1941 был годом катастрофы. Чем больше лично он, Г. К. Жуков, знакомился с источниками по «той войне», тем более крепло в нём убеждение, что что-то радикально поздно менять. Должно и нужно лучше подготовится, исправив все ныне видимые и вскрывающиеся по ходу дела недочёты, недостатки и явные провалы. Но целью должна стать идея – за каждый шаг вглубь СССР германцы должны платить большую, чем «в тот раз» цену и каждый день войны должен обходится СССР в меньшее число погибших бойцов РККА и гражданских лиц.