Сергей Савелов - Я в моей голове 4

— Движок затроил и начал глохнуть. С трудом запускал и так ехал дальше. Свечи проверил, искра есть, бензин тоже. Уже здесь снял и промыл карбюратор на всякий случай. Все же не один год с машиной вожусь, — упрекнул он меня за самоуверенность, — а за это время даже архитектор начнет разбираться в наших автомобилях, — пошутил. — В гаражах есть специалисты, но туда как — то добраться надо, а здесь никого не знаю.

Пока он изливал душу, я начал крепить минусовой кабель на аккумулятор, который был снят, а попутно оглядывал двигатель и механизмы. Все же архитектор не очень хорошо следил за своим автомобилем. Мотор был в масле, а капот снизу был покрыт толстым слоем пыли, осевшей на масле. Проверил уровень масла в картере — было около минимума.

— Масло двигатель жрет? Свечи закопченные? — повернулся я к хозяину.

— Есть немного, — кивнул тот уже с удивлением глядя на меня. — Но свечи я почистил и прокалил….

— Извините, — прервал его сетования. — Вы не могли бы запустить двигатель, а я посмотрю и послушаю?

— Пожалуйста, — обидчиво полез за руль. — Уже неоднократно это делал, — бормотал, сомневаясь в моих знаниях и умениях.

При запуске стартера двигатель схватывал, но не заводился.

— Вот видишь? — довольный архитектор вылез из салона.

— Вижу, — согласился я и покачал рычагом бензонасоса.

Я заметил — когда водитель нажимал на педаль акселератора на патрубке, ведущем от бензонасоса к карбюратору появлялось влажное пятно на матерчатой оплетке, а при ручной подкачке бензина пятна не было или оно быстро высыхало. Естественно из салона водителю это не было заметно и винить хозяина в том, что он не заметил подсоса воздуха через прохудившийся бензопровод было нельзя.

Отсоединил патрубок и показал хозяину торец трубки — на нем заметна была потрескавшаяся резина.

— Через это подсасывает воздух? — догадался хозяин. — Зимой я не езжу и автомобиль стоит в гараже, а сегодня в первый раз выехал. Перед выездом все осмотрел и завел. Все было в порядке. Колеса подкачал и выехал. Ну надо же! — удивился архитектор — автолюбитель.

Я подрезал прохудившийся патрубок и натянул с трудом на штуцер карбюратора — трубку надо менять, короткая. Затянул стяжку и предложил автовладельцу:

— Попробуйте завести.

Владимир Семенович обрадованно юркнул за руль и повернул ключ. Двигатель завелся и заработал ровно. Я обошел автомобиль и взглянул на дым из выхлопной трубы.

— Погазуйте! — крикнул.

При резком нажатии на педаль газа выхлопная труба выплюнула клубы дыма синего цвета.

— Глуши, — махнул рукой водителю и вытирая ветошью руки, пояснил:

— Двигатель надо перебирать. Сколько автомобилю лет? — спросил.

— Лет пять, — прикинул хозяин. — Я не интенсивно на нем езжу — на дачу, рыбалку изредка или в лес.

— Скорее всего надо менять маслосъемные колпачки, — предположил. — Кольца с цилиндрами за этот срок не должны износиться на «копейке». Модель все же надежная, но наши резиновые изделия не настолько долговечны. И клапана заодно отрегулировать надо, — вспомнил про стук в двигателе.

— И ты это сможешь? — с надеждой и удивлением взглянул на меня Владимир Семенович.

— Там нет ничего сложного, — пожал плечами, — только надо приспособление для сжатия пружин клапанов, щупы и время.

— Да, время…! — кивнул задумчиво головой хозяин, вероятно вспомнив, что я выпускник, как и его дочь, — ну, спасибо тебе! — крепко пожал руку, — выручил. Теперь и на баню время есть. Париться любишь? Пойдем в дом, помоем руки, чайку выпьем и в баню! Супруга должна растопить уже.

— Девочки! Авто на ходу, благодаря Сергею, — громко провозгласил Владимир Семенович, входя в кухню. — Давайте, угощайте кормильцев!

Две женские головы повернулись к нам. Одна с удивлением, другая с насмешкой.

— Чего я про тебя еще не знаю, Соловьев? — поинтересовалась Наташка иронично, когда я колол дрова, а она укладывала в поленницу. — Опять ты удивил и не только меня. Папа вон, как копытом бьет довольный!

— Это ведь жилой деревенский дом, а ты говорила дача, — проигнорировав вопрос, кивнул на жилое здание с хозяйственным двором.

— Это родовой замок отца, — фыркнула насмешливо. — Его еще дедушка построил. Папа не очень любит сюда ездить, а маме нравится возиться в саду и в грядах, только времени на это у обоих нет. Меня раньше часто сюда на выходные возили. Здесь летом хорошо, — вздохнула, — только скучно и мама заставляет работать. Завтра можем погулять. Озеро здесь красивое.

— А родителям помочь не хочешь? — усмехнулся.

— Тебе нравится в земле ковыряться? — ответила вопросом.

— Нет, — подумав мотнул головой. — Моя мама инженер — конструктор, городская жительница тоже дачей одержима, — вздохнул, — отцу приходиться ее возить туда и помогать.

— Наши предки похожи, — констатировала подружка, лукаво взглянув на меня.

Вечером мне пришлось выдержать не слабое испытание. Началось в бане, куда первыми пошли мы с отцом Наташки. Владимир Семенович оказался страстным парильщиком и пытался испытать или привить мне любовь к парилке невыносимым паром и веником. Я люблю или полюблю попарится в будущем, но без фанатизма, поэтому, когда жара зашкаливала, по моему мнению, то выходил в предбанник. Вот в предбаннике он и начал предварительный расспрос — допрос.

Испытание продолжилось за ужином Розой Михайловной. Даже Наташкины упреки не охладили интерес матери ко мне. Отвечал, но без подробностей. Куда было проще общаться с Маринкиной мамой, Дарией Мирзоевной и даже с Ксенофонтовым. Необходимо было не проявить чувств (раздражения) из — за вопросов на грани приличия, отвечать правдиво, успокоить родителей отсутствием пошлых мыслей в отношении их дочери, рассказать вкратце о себе, своих родителях и родине. Иногда отшучивался не превышая границ.

Пришлось нелегко, но понятно родительское беспокойство за единственную дочь. И не объяснить, что спать, а тем более жениться на Наташке не собираюсь. Даже, что ел за столом не запомнил.

Уложили меня спать в дальней комнате. В большой горнице легли родители, а Наташка улеглась в другой спальне. Чтобы попытаться покусится на ее невинность злоумышленнику в моем лице, пришлось бы пробираться через комнату с родителями — церберами, которые явно спали вполглаза.

Долго ворочался на новом месте, вспоминая Ленкино тело или шикарную задницу Юлии Андреевны. Как же восхитительно смотрятся обе в позе раком — узкие талии и широкие бедра колышутся от моих толчков тазом! Где — то на периферии маячила фигурка Наташки в гимнастическом трико, когда она изгибается назад, касаясь из положения стоя руками пола и при этом выпирает ее лобок.

Такой вот сексуальный уик — энд получился у меня. Не в обиде на Наташку — она сама не ожидала такого напора родителей на меня.