Безбашенный - Античная наркомафия-8

– А и Б сидели на губе, А упала, Б пропала, кто остался на губе? – схохмил я.

– То-то и оно, досточтимый, – хмыкнул Кайсар, – Их-то выпустили, и за них-то я, конечно, был рад, из-за меня же вляпались, но сам-то я по уши в той самой субстанции из отхожего места, а весь наш с Фильтатой хитрый план накрывается одним местом. Да ещё и не ейным, кстати говоря.

– Это накрывался он не моим, а страдать как раз моему одному месту пришлось бы, между прочим! – съязвила финикиянка, – И вы мне, кстати, об этом не рассказывали!

– Ну так а чего тебя было зря напрягать? Образовалось же всё.

– А если бы не образовалось? После-то – понятно, и благодарю за пощаду моих нервов, но вообще – предупреждать же надо! Может, я бы и сама что-нибудь придумала!

– Да было же ещё время, и было кому думать, – урезонил её Волний, – Сперва мы впряглись за Кайсара, но когда выяснилось, в какой ты заднице, так ты и сама для нас тоже, кстати говоря, не чужая. Думали даже не всем классом, а вообще всей центурией – и ускоренный поток тоже и мозговал вместе с нами, и поддерживал.

– И не только наши, кстати, – добавил Кайсар, – В конце концов ещё и солдаты охраны подключились. Я, значит, сижу, наши ребята, как высвободятся, так ко мне, планы один за другим обсуждаем, а охрана же слышит, и бойцы же все знакомые, с которыми у нас то и дело тренировочные бои, так что все давно уже друг друга знаем. Сначала они ухи затыкали и отворачивались – типа, не видим вас и не слышим, потом критиковывать начали наши соображения, а затем уж и советовать принялись. Как-то раз даже центурион ихний нас всех за этим делом спалил, мы все в ступоре, так он бойцам своим ни единого слова не сказал, нам раскритиковал весь наш очередной план, подсказал, как бы он сам на нашем месте действовал, развернулся, заткнул ухи и пошёл прочь. Но самое смешное не это было, а под самый конец, когда уже и до плана моего побега дообсуждались. Сами же бойцы нам и сказали, что если наших будет больше, чем по трое на одного, им слить нам не стыдно будет, да и влетит им не сильно. Ну, при условии, конечно, что наши их свяжут покрепче и следов их героической борьбы изобразят побольше...

– Охренели, что ли? – я и так особой куртуазностью манер по жизни не блещу, а тут ещё такое, что хоть стой, хоть падай, – Млять, да вам там делать, что ли, было больше нехрен? То, что вы при необходимости можете и сорвиголовами побыть, это молодцы, для того мы и учим вас таким вещам, но с ума-то при этом сходить нахрена?

– Ну папа, это же не о настоящей заварухе речь была. Не настолько мы по фазе сдвинутые, чтобы со своими всерьёз воевать. Да и сделали бы они нас тогда, конечно, как и в тренировочных боях нас делали. Но тут, в том-то и дело, что они нам поддаться были согласны и намекали на это, прозрачнее некуда. Ну, если совсем уж нас припрёт так, что лучшего выхода не окажется. Речь же о самом крайнем случае была, и все всё понимали. И начинали мы, конечно, не с этого.

– А с чего вы начинали?

– Ну, когда префект Кайсару этот добавочный срок влепил, первым делом мы с царёнышем попросили его отложить это добавочное наказание. Когда он упёрся, хотя и дал нам понять, что причина ему известна, мы вызвались отсидеть за Кайсара не пять, а шесть суток – три мне, три Миликону, как раз все вместе и вышли бы накануне праздника. Он, когда это дело услыхал, смеялся так, что даже не отругал нас, тут остальные ребята к нам присоединились, за ними и девки. Даже Каллироя тоже подошла и стояла вместе со всеми, изображала поддержку, хоть и шипела себе под нос такое, что и у меня уши вяли.

– У тебя? – в этом плане мой наследник весь в меня и матерщинник в некоторых случаях в своей среде тоже ещё тот, – Это что-то новенькое!

– Ну папа, ну ладно мы, мужики, но девка же, да ещё и бывшая "гречанка".

– Ладно, ты не про девок, а про дела ваши рассказывай.

– Ну, префект велел нам заканчивать этот дурацкий балаган и вернуться в строй. Потом они о чём-то с Кербером и Слепнем говорили, смеялись, но своего решения он так и не переменил. После построения мы с ребятами это дело обсудили, и я написал письмо дяде Велтуру. Отнёс его префекту, он принял, не ругался, обещал переправить сразу же и позаботиться, чтобы оно не попало в приёмной в долгую очередь, но обломил меня, когда я попытался отмазать Кайсара. Ну, я и не рассчитывал, конечно, но мало ли? Надежды все были, конечно, на письмо, а вариант с побегом мы начали обсуждать только за два дня до праздника Астарты, когда не дождались никаких результатов. Мы же просто не знали уже, что и думать. Чтобы префект слово не держал – такого никогда не было, все солдаты нам говорили, что мужик он порядочный. Да он и меня самого был согласен в увал отпустить с этим письмом, даже коня давал, чтобы быстрее, так что тут без обмана. Об этом просить я его уже не стал, а попробовал вот как раз за Кайсара попросить. Ну, была ещё надежда. Потом – да, начали уже и нервничать...

– И вы думали, вам бы кто-то позволил вашу диверсию устроить? Вы спалились наверняка не один раз, и вас бы скрутили ещё загодя. Сам же про учебные бои вспомнил. Сорвиголовы, млять, доморощенные!

– Ну, обычных армейских легионеров мы бы сделали, если что, – буркнул Мато.

– Попробовали бы вы только ещё и деревенских увальней не сделать после всех ваших тренировок с отборнейшими наёмниками! – хмыкнул я, – Да и разве об этом речь? С письмом вот странная история. Неужто Велтур его не получил?

– Получил и ознакомился в тот же самый день, Максим, – усмехнулась Велия, – Но к письму Волния было приложено ещё и письмо самого префекта, в котором он писал, что обо всём знает и ребят отпустит вовремя, просто повоспитывать их немножко хочет.

– А заодно и понаблюдать, чего они ещё способны сдуру отчебучить? – я начал въезжать в ситуёвину.

– Велтур позвонил мне сразу же, рассказал об этом деле и просил понапрасну не волноваться и ни во что не вмешиваться – все, кто нужен, задействованы. Вечером ещё Хренио позвонил и сказал, что он обо всём в курсе и тоже держит под контролем. К нему и Аглея заходила, которой её девчонки рассказать догадались, так что он и Фильтату был готов подстраховать, если бы что-то пошло не так. Но конечно, хотели и понаблюдать за самодеятельностью ребят. Потом и Велтур ему, конечно, позвонил, но у Хренио уже было и отдельное письмо от префекта лагеря, и он уже работал над вопросом...

– Ясно. А вы – рассказывайте дальше, что ещё отчебучили.

– Ну, нам же никто не доложил, что вокруг нас тут уже такие силы действуют, так что мы рассчитывали только на себя, – ответил Волний, – В принципе был у нас ещё один резервный план – если Кербер отпускает нас в увал, то идём мы с Мато, царёныш и парни дяди Хренио, если не отпускает – срываемся в том же составе в самоход. Мы ещё одно письмо с царёнышем написали, уже для дяди Хренио, его парни с этим письмом и с нашими перстнями прямо к нему чешут и на все его вопросы ему отвечают, а мы втроём – первым делом к "гречанкам", там есть одна девчонка, на Фильтату похожая, если издали, то и спутать их можно, берём её с собой и сразу в сад храма Астарты, перехватываем там Фильтату и уводим оттуда по возможности как можно тише и незаметнее.