Безбашенный - Античная наркомафия-8

– Ну, за пару-тройку лет это же будет ещё не пять сотен, а сотня или полторы.

– Для начала уже неплохо, а там уже – как пойдёт на месте. Если эти первые на месте приживутся хорошо, вырастут и начнут плодиться, то возможно, хватит тогда этой пары-тройки завозов. Я просто подстраховываюсь на случай, если они плохо приживаться будут. Всё-таки не просто же так они ни у вас в долине не водятся, ни у нас почему-то...

Мы говорили о самом обычном для практически всей Европы, но как назло, за исключением её самого юга, жуке-олене, самом крупном и внушительном из европейских жуков-рогачей. На самом юге свои виды водятся, тоже родственные ему и близкие, но за него хрен сойдут, а сойдут только за скверную пародию на него. И из них амулеты народ местный делает, но из того, настоящего – естественно, круче и престижнее.

Жучина в нашем современном мире редкий и краснокнижный настолько, что из нас живым и трезвым никто его в прежней жизни и не видел, даже Наташка только мумию заформалиненную в институтской коллекции, остальные же и вовсе только на картинках, а ведь родоки рассказывали, что в годы их детства – ну, мои-то южнее Подмосковья жили – хватало ещё этих жучин, и пацанва их ежегодно ловила для своих детских забав. Сейчас, в античном мире, и леса ещё те не сведены, и населения многократно меньше, и хотя его и ловят ради тех же амулетов, редким он от этого не становится. Вот только югу Западной Европы с ним не повезло – не желает он почему-то водиться на юге Италии и Испании ни в какую, а водится у нас на Турдетанщине только пародия на него несуразная, которая и в Северной Африке встречается. Казалось бы, какого рожна ему у нас не хватает, если он дубы любит, которых у нас здесь полно? Но факт остаётся фактом – игнорирует жучина наши тутошние дубовые леса. Греческие – почему-то нет, по всей материковой Греции он обитает и не капризничает. Вот за что, спрашивается, такая дискриминация? Макаронники южные – мне хрен с ними, их проблема, сами пущай и качают свои права, а нас-то за что? Наташка связывает это с предпочтением жуком-оленем не любых дубов, а листопадных. Греция, она говорит, гористее, а на высоте как раз эти листопадные леса и есть, и высоты эти подходящие там повсюду, а у макаронников высоты не те, как и у нас. Ну, биологичка у нас она, так что спорить трудно. К счастью, есть по её словам и два небольших ареала на юге Испании – в Бастетанских горах и на Сьерре-Морене в Бетике. И этот его ближайший к нам ареал – ага, к ещё большему счастью – Трай подтверждает.

Другой вопрос, как этот капризный жучина на Азорах приживаться будет. Ну, личинки его, если точнее. Своих дубов на Азорах нет, а мы завезли туда и высадили те, которые нам самим там нужны были – пробковый, каменный, да полукустарниковый этот кермесовый, и для красителя недорогого использующийся, и для моих шелкопрядов тоже наиболее удобный. Точнее – для работяг, обеспечивающих кормом гусениц в этажерках. От него же, соответственно, и отходы в виде срезанных работягами и обгрызенных теми гусеницами веток, которые затем и образуют трухлявую дубовую древесину. А где её ещё на Азорах возьмёшь? А ведь личинкам жучины именно её и подавай, да ещё и не всякую. Зажрались, сволочи, хрен за мясо не считают! Так вопрос же в том, выключат ли они свои капризы на Азорах и будут ли жрать то, что есть, или сдохнут на хрен, но не поступятся своими дурацкими гастрономическими принципами. Наташка, правда, обнадёживает, что не так всё с ними хреново – не брезгуют они и трухлявой древесиной других лиственных пород – в основном, правда, не наших, но от каштанов нос не воротят, включая уже нами завезённый съедобный. Лещину, вроде, тоже лопают, так что не должны бы брезговать и культурным фундуком. Не любят древесину плодовых, но изредка жрут и её. Правда, всё это – почему-то не на юге Испании. В общем, на Азорах им перевоспитание в их пищевых пристрастиях предстоит, и уж как они выдерживать его будут, хрен их знает. Вся надежда на то, что жажда жизни сильней. Адаптировался же на западе архипелага жёлто-зелёный ара с Доминики, хоть и вовсе тропический птиц, и причин для капризов он имел уж всяко больше, так почему бы и жучине из листопадных лесов умеренного климата не прижиться в тёплых субтропиках на востоке Азор? Белая кость, что ли, невгребенная?

Разумеется, вовсе не ради амулетов я этим рогатым жучиной заморочился. И уж точно не ради детских забав с ним, для которых и местная пародия на него ничем не хуже. И ловили мы их с моими спиногрызами, и в тележки миниатюрные их запрягали как тех же волов, для аналогии с которыми вполне достаточно и небольших рогов этой пародии на настоящего жука-оленя. Амулеты – так, отмазка. Типа, хотим мы, чтобы у нас всё было не хуже, чем в Греции, а то культуру же развиваем, а жуками этими греческими обделены. На самом деле другая жизнь на Азорах, и если в метрополии мы псевдоантичный ампир имитируем тщательно, то там, за океаном – исключительно для поддержания культурного единства. И уж всяко не для означенного культурного единства мне нужен на Азорах этот рогатый жучина, которого нет ни в нашей метрополии, ни в большей части соплеменной Бетики. Совсем для другого он мне нужен, а вовсе не для псевдоантичного ампира...

– Папа, из Коринфа этим летом привезли несколько новых работ Диэя Пьяницы, так среди них очень красивый серебряный перстень в виде этого жука-рогача, – озвучила Турия отцу свою версию, – Обычно, ты же знаешь, у них стилизованное всё, но вот на том перстне жук, хоть и не раскрашен, но почти как настоящий. Больше кастет, конечно, чем перстень как украшение, но всё равно очень красиво, папа. Маме точно понравился бы.

– Это тот коринфский скульптор, от которого у тебя все твои бронзовые звери? – Трай обернулся ко мне, – Лев, вепрь, жеребёнок, обезьяна с собачьей мордой, носорог, а потом ещё и слон?

– Ну, не все. Носорога и собакоголовую обезьяну мне наш Фарзой отлил после того, как я свозил его в Мавританию. Где бы их увидел живьём Диэй Пьяница, никогда из Коринфа не выезжавший? Но остальные – да, его работы.

– Представляю тогда, каков его жук! Нельзя ли как-нибудь в самом деле?

– Ну, наша Клеопатра, ты же знаешь её, если уж во что-то эдакое вцепилась, то разве же она с этим расстанется?

– Это я понял. Но ведь и твой скиф умеет не хуже, а уж образец я ему достану.

– Образец я и сам у лузитан быстрее достану, а ты мне личинок лучше достань.

– Будущие образцы для учеников твоего скифа, которые будут жить и работать в вашей Атлантиде? – понимающе ухмыльнулся кордубец, – Ты же всё самое лучшее туда тащишь, и я не удивлюсь, если уже при твоей жизни там всё будет не хуже, чем у греков, – Волний с Икером переглянулись, и мой наследник, и сам сжав губы поплотнее, нахмурил брови, сигналя этим младшему, дабы и тот не вздумал рассмеяться, а Турия, глядя на них обоих, хоть и не была в Нетонисе ни разу, тоже въехала и едва заметно кивнула им, – Или уже и теперь кое в чём не хуже? – ага, заметил таки боковым зрением, а он ведь далеко не дурак, – Лучше ведь уже, чем здесь?