Петр Иванов - Мы ничего им не должны!

Не хотел он ее… так вышло, как бы автоматически помимо его воли, что за жизнь? Сидит привлекательная девица рядом, доверчиво прислонившись к нему, да еще лепечет чего-то. Руки у Александра замерзли, а у нее острые коленки призывно обрисовываются под тонкой тканью ночной рубашки, хоть она руками их к себе и притянула обхватив, сжалась в комок… Согреться он намеревался только, даже мысли и не было ширинку штанов расстегивать, намеревался просто немного помять, пощипать девчонку за низ, за тощие ляжки, скорее всего и до известного женского органа бы никогда не добрался пальцами, не стал бы так обижать зря. Но балеринка неожиданно начала активно сопротивляться и этим разожгла, расставила партнера…

В процессе столь интенсивного ухаживания Сашка дважды схлопотал по лицу, пощечины не сильные, скорее "формальные", для приличия и бог знает сколько раз по шаловливым рукам. Еще несколько минут борьбы и он оставил бы эту мадемуазель Недотрогу в покое, и тут – раз и перестала зажиматься, колени раздвинула сама. Девчонка откинулась на спину, руки в стороны, глаза закрыла и "врата наслаждения" теперь вполне доступны. Картина маслом – "бери меня" называется, кто же устоит от такого откровенного предложения? Такое впечатление, что не то девица решила наградить своего спасителя за ратный труд, не то просто пришла к заключению, что там, где трое уже побывали, и четвертому кавалеру всегда местечко найдется. Первые минуты партнерша у Александра изображала жертву насилия, просто лежала и никаких признаков жизни не подавала. Но так продолжалось недолго, вскоре и глазки открылись и прекрасные ножки вдруг обхватили поясницу Сашки и задвигалась девушка в такт, так как принято при сношении. Еще немного времени прошло – отталкивает навалившегося на нее мужчину и приподнимается на локтях, она хочет сменить позу? Хорошо, продолжим работать сидя, скорее всего партнерше просто неудобно в "классической" позиции, спина мерзнет, ведь под ней лишь тонкое одеяло, а далее – холодное железо кровли. В объятиях Сашки танцовщица пробыла недолго, опять толкает его в грудь и что-то говорит, он с трудом разобрал вроде "ложись давай на спину". Придется пойти навстречу пожеланиям, пусть девушка будет сверху, какая разница, можно ведь и так развлекаться.

Оказывается, что ночь в Париже под новый год можно провести очень даже и недурно. Пусть вместо теплой уютной квартиры – холодный чердак, да еще и вдобавок полиция выгнала на улицу, вместо шампанского – кислое молодое вино, традиционного салата оливье и в помине нет. Не важно, не в этом счастье! Не нужны Александру ни елка с гирляндой, ни телевизор с идиотской физиономией очередного полупьяного не то генсека, не то президента на экране… все равно он эти "новогодние поздравления и обращения к народу" не смотрел никогда, предпочитая смаковать шипящие шампанское в обществе хороших друзей и подруг. "Дуроскоп" же они всегда включали лишь за пять минут до полуночи, что бы не пропустить сам торжественный момент.

Голова и плечи утонули в мягком снегу, застывшее железо жжет холодом затылок – плевать, можно потерпеть. В качестве компенсации у него сегодня на "нефритовом жезле" устроилась такая представительница прекрасного пола, от которой вряд ли нормальный мужик в силах отказаться, и девица на редкость опытная, свое "женское" дело знает. Не деревенская дурочка-простушка из того разряда, что полдня уговариваешь ради пяти минут секса "по-быстрому", да еще потом вторые полдня приходится выслушивать упреки в свой адрес и слезы ей утирать, если не удается ретироваться под каким-нибудь благовидным предлогом. Плохо одно – ее нельзя полностью раздеть и полюбоваться на тело достойное кисти Рафаэля. Зима как ни как на дворе, а "моржевание" в начале 19-го века в широких массах населения первой империи не распространено. Поэтому приходится наслаждаться остальными прелестями девчонки строго "тактильно", на ощупь через одежду и одеяло в которое она постоянно куталась. Только коленки, столь не кстати соблазнившие гостя из далекой России, и видны временами из под длинной ночной рубашки, остальные "привлекательные" места приходится укрывать от холода, обнажая только на короткое время. Хорошо хоть ветра в эту прохладную ночь нет, а то бы не заладилась у них игра "входит и выходит".

И над всем этим "царским" великолепием в звездном небе царит комета 1812 года, предвестница грядущих бедствий и разрушений. Грозный вестник, прибывший из далекого космоса, как бы ненавязчиво намекает – все потуги жалких людишек что-то изменить тщетны, пришествие того самого глобального пушного зверька неотвратимо. это воля рока. Да уж зрелище… Сашку потянуло на философию, так бы и подобрать или самому придумать какую-нибудь подходящую фразу, однако не успел. Партнерша, до этого ритмично и размеренно двигавшая тазом вверх-вниз, вдруг судорожно задергалась. Что уже, все конец, а ведь он рассчитывал растянуть удовольствие на куда более длительный срок?

– Adieu monsieur! – и девица с него соскочила, легко и изящно как мотылек слетела, по сцене так же порхает не иначе. Сашка даже самого момента "расставания" не уловил, разве почувствовал, как холод добрался вдруг до его разгоряченного работой "инструмента". Ап, и волшебница, подарившая просто неземное плотское наслаждение испарилась.

Можно было бы и попридержать, но Александр не стал ее неволить, поскольку и так уже "силой овладел" и как-то "неудобно" по этой причине. Заметно было, что дышит девка тяжело и запыхается, словно воздуха ей не хватает, пусть отдохнет и соберется с силами. Ночь все будет равно длинная и делать им на крыше абсолютно нечего, только одно более-менее приличное занятие и остается.

Пока случайная ночная подружка отдыхала и "чистила перышки", Сашка немного поразмялся, прошелся к краю крыши и посмотрел, как там дела обстоят у блюстителей нравственности. Труп комиссара к тому времени с мостовой уже убрали, исчезли и зловещие черные фургоны вместе со своим беспокойным грузом. Из полицейских он внизу на мостовой заметил только двоих, беседовавших с какой-то бедно одетой старой женщиной, судя по всему – консьержкой из соседнего дома.

Он вернулся к "уютному гнездышку", хлебнул глоток вина прямо из бутылки, и mademoiselle от предложенной дешевой кислятины в свою очередь не отказалась. И почти сразу пришлось Сашке прогуляться и за брандмаэур, девушка видите ли при нем стесняется, ей надо по "малой нужде" сходить, физиология и никуда от нее не деться. Александр только предупредил, чтоб она близко к краю крыши не приближалась, а то еще, не смотря на всю свою природную ловкость и грациозность, подвиг полицейского повторит ненароком. За этими занятиями прошли почти полчаса, вернулись в итоге в исходное положение. Александр сидит, девчонка рядом и к нему прижалась "для тепла" как к нагретой печке. Мамзель не переставая "щебечет" что-то на своем родном, птичьем – французском языке. Сашка едва ли четверть понял из этого словесного извержения, в основном какие-то сплетни, каких во все века было вдосталь в любом женском коллективе. Кто там кого домогался у них в труппе и какие козни строил и так далее и тому подобное. Он не выдержал и как кот эту говорливую пташку снова "цап" как кот, все за те же посиневшие от холода маленькие колени. В этот раз героического упорного сопротивления не было, ему сразу пошли навстречу, более того партнерша охотно встала на "четыре кости" и спинку выгнула, демонстрируя свои прелести – это ей уже не в новинку. Для того времени большая редкость, может только как раз и представительницы артистической богемы и те кто вокруг них крутится, такие "продвинутые" в столь деликатной области. В этот раз Сашка свою балеринку не отпустил, какое тебе еще "адью!", нет уж давай милая дойдем с тобой до самого конца. Он удерживал в объятиях красотку, пока последнее фуэте вдвоем с ней не проделали, разрядился в нее по полной программе. Такой вот марлезонский балет, Le ballet de la Merlaison в 16 актах получился, дрозды не пострадали и то хорошо. Людовик XIII явно остался бы доволен таким раскладом, благо сам король и одновременно автор "Охоты на дроздов" не прочь был и танцовщиц по возможности приголубить.