Петр Иванов - Мы ничего им не должны!

"Эх дороги пыль да туман, холода тревоги, да степной бурьян… Знать не можешь доли своей, может крылья сложишь посреди степей." – не то что бы очень веселая, но и не стон, что у нас песней зовется… приживется или нет незатейливая мелодия сказать трудно, но последнему ямщику вроде понравилась.

Смотрители напротив исходили лютой ненавистью, поскольку им чаше перепадали тумаки и плюхи, чем полновесные серебряные рубли – на станциях Сашка с Фигнером надолго не останавливались, а только меняли лошадей. Ели-пили и прочие потребности путешественники удовлетворяли на коротких остановках, спали прямо в экипаже на ходу, единственный длительный привал, на три часа сделали в Валдае, примерно посередине пути к столице.

Городок расположен на Валдайской возвышенности, на берегу Валдайского озера, в 140 километрах к юго-востоку от Великого Новгорода. С озером связана местная легенда, о монахе, пожертвовавшем жизнью ради удовлетворения любовницы. На острове, прямо посреди озера стоит известный Иверский монастырь, построенный по приказу патриарха Никона. Поскольку "милка" находилась в городе, а служитель культа на острове посреди озера, куда даже скотине женского полу вход запрещен, то каждую ночь следовал заплыв почти на версту, да еще под водой, дабы бдительная монастырская стража не углядела. Чем не Шао-Линь, там мастеров рукопашного боя готовили, а здесь, оказывается, боевых пловцов тренировали. Закончилась романтическая история плохо, по одной версии монах утонул в штормовую погоду, по другой его утащили "за муди" на дно вражеские силы – гигантский сом, якобы обитающий в водоеме с незапамятных времен. Странно, что до сих пор монаха, за столь выдающийся подвиг не канонизировали.

Но главная достопримечательность отнюдь не озеро, не монастырь и даже не колокольчики "дар Валдая"… Предоставим слово еще одному Александру – Радищеву. Его "Путешествие из Петербурга в Москву" прихватил с собой в дорогу унтер-офицер, случайно попалась ему эта книжка в бункере. Осталось заглянуть туда и сравнить с увиденным и услышанным, чем не путеводитель.

"Кто не бывал в Валдаях, кто не знает валдайских баранок и валдайских разрумяненных девок? Всякого проезжающего наглые валдайские и стыд сотрясшие девки останавливают и стараются возжигать в путешественнике любострастие, воспользоваться его щедростью на счет своего целомудрия. Сравнивая нравы жителей сея в города произведенныя деревни со нравами других российских городов, подумаешь, что она есть наидревнейшая и что развратные нравы суть единые токмо остатки ее древнего построения. Но как немного более ста лет, как она населена, то можно судить, сколь развратны были и первые его жители. Бани бывали и ныне бывают местом любовных торжествований. Путешественник, условясь о пребывании своем с услужливою старушкою или парнем, становится на двор, где намерен приносить жертву всеобожаемой любовных торжествований. Путешественник, ус ловясь о пребывании своем с услужливою старушкою или парнем, становится на двор, где намерен приносить жертву всеобожаемой Ладе. Настала ночь. Баня для него уже готова. Путешественник раздевается, идет в баню, где его встречает или хозяйка, если молода, или ее дочь, или свойственницы ее, или соседки. Отирают его утомленные члены; омывают его грязь. Сие производят, совлекши с себя одежды, возжигают в нем любострастный огнь, и он препровождает тут ночь, теряя деньги, здравие и драгоценное на путешествие время. Бывало, сказывают, что оплошного и отягченного любовными подвигами и вином путешественника сии любострастные чудовища предавали смерти, дабы воспользоваться его имением. Не ведаю, правда ли сие, но то правда, что наглость валдайских девок сократилася."

Девки надо сказать здесь очень красивые и высокие, это Александр заметил еще когда с этапом шел в Москву, но тогда проверить справедливость слов Радишева он смог – помешала новая знакомая Глаша, настолько сильно девчонка зацепила солдата, только о ней и думал всю дорогу. И сейчас ему тоже не до гулящих девок, исключительно из спортивного интереса он и решился расспросить местных. Баранок на рынке унтер-офицер закупил пару связок, хватит до самого Питера, звонкий колокольчик на память тоже приобрел, а как же эти самые… ну как их – девки, надо узнать, раз уж судьба сюда закинула. Далеко ходить Сашка не стал, вернулся к той же продавщице баранок, девка молодая и видная, или скорее бабенка, судя по головному убору. Его Глаша после свадьбы пробовала надеть такую штуку, не то кика, не то повойник – как ее называют в народе. Но девчонке не глянулось, раз одела и снова вернулась к привычному платочку, не носила такого специфического женского украшения и ее мать – Дарья, а вот валдайские бабы с удовольствием таскают и даже гордятся, иная словно корону с бриллиантами несет на голове.

– Ну что красавица, баньку нам истопишь? – спросил молодую женщину Сашка и незаметно ущипнул за бедро, слегка, одними подушечками пальцев сквозь сатин юбки.

– Экий ты купец прыткой! – деланно возмутилась та отстранившись, но в глазах сражу же зажглась неподдельная искорка интереса, – В какую цену красный товар поставишь?

Поторговались немного: для солдата сексуальные услуги валдайских красоток обойдутся слишком дорого – на тракте крестьянки предлагали себя дешевле, а для заезжего купчика вполне приемлемо. Александр решил и дальше прощупать бабу на предмет соответствия местных реалий произведению классика.

– Да вот я не один приду – с товарищем, сдюжишь двоих сразу?

– Не беда, я подружку покличу и матушка у меня еще не старая, сумеет добра молодца ублажить! – томно уставилась на Сашку бабенка, и причмокнув, имитируя поцелуй добавила, – А коли хорошо за красный товар заплатишь, так и сестрица меньшая придет вас попарить. Не скупись купец – в самом соку девка, 13-й годик сполнился намедни, молоденька, нецелованна ищщо. Ей богу – целка!

Со стороны все было похоже на то, как будто заезжий молодец, просто пытается купить партию баранок, а баба с ним торгуется за гривенник. Все чинно и спокойно в точности по Радищеву: "…но прежней наглости в них не видно."

Причину такого странного для российской провинции явления классик объясняет так: "Новый сей городок, сказывают, населен при царе Алексее Михайловиче взятыми в плен поляками. Сей городок достопамятен в рассуждении любовного расположения его жителей, а особливо женщин незамужних."

Сразу в памяти всплыло: "Войско польское – войско бл…е!" – любимая поговорка одного старшины с которым Александр пересекся на срочной службе в СА. Очень уж дяденька не любил этих "братьев-славян", по разным причинам, но не жаловал. Так, что и валдайский феномен имеет простую разгадку, если считать, что слова "шляхта" и "шлюха" восходят к одному корню. Не дали этим панам хлопов "для услуг", и грабить на дороге нельзя – пришлось зарабатывать на жизнь другим путем.