Петр Иванов - Солдат… не спрашивай!

– Ты и ты… живо взяли и положили его на саван. Да осторожнее не убейте, в нем и так душа едва держится! – деловито распоряжается Иван Федорович Денисов, а голос предательски дрожит у него от напряжения, только бы кто-нибудь из "своры" губернатора случайно не заглянул в полковую церковь, где проводится обряд отпевания. О священнике можно не беспокоиться, в глубоком обмороке он пребывает и донести до руководства не сможет, по крайней мере в течении ближайшего часа.

– Вашбродие, так до начальства нашенского поди-ка ево надоть? – "сумневается" один драгун справа и сзади, остальные молчат.

– Взял и вперед! – в этот раз приказ подкреплен физическим воздействием, слышен звук оплеухи, его ни с чем ни спутаешь.

С помощью савана, внезапно ставшего носилками, умеренного "отеческого внушения" в виде плюх, пинков и тумаков и обещаний мзды на водку нижним чинам N-кого драгунского полка, "тело" унтер-офицера было поспешно перенесено ими в дом врача, который ранее и присутствовал с Денисовым на экзекуции. Немногие прохожие на улицах губернского города в то раннее осеннее утро видели странную процессию. Впереди четверо солдат несут на куске ткани нечто отдаленно похожее на человека, а замыкает шествие штабс-капитан в форме армейских егерей.

…………………………………………………………………………………

Плачет хмурое осеннее небо редкими холодными слезами дождя, скрипит внизу плохо смазанная деревянная ось крестьянской телеги, где на толстом слое соломы и лежит наш герой, что совсем не "герой". Возчик и видимо владелец повозки, арендованной для транспортировки "мнимо умершего" нижнего чина, идет рядом со своей савраской и беседует с нижними чинами о том и о сем, в основном разговор – о ценах на рожь и говядину.

Перед глазами только серые облака, низко нависшие над трактом и более ничего… остаток сил, неприкосновенный запас Сашка спалил полностью в отчаянной попытке встать из гроба, и даже голову повернуть самостоятельно не может. Теперь он снова пребывает в состоянии "трупа" и сколько такое положение продлиться никто пока не знает. Логичнее оставить бы едва живого Сашку в городе под надзором и наблюдением врача, но штабс-капитан не рискнул. В первую же ночь в дом к доктору попытался наведаться через окно незваный гость, но опять унтер-офицеру повезло. Хозяйская собачка из породы комнатных – не то пудель, не то болонка выручила, подняла несусветный шум и "спалила" злоумышленника, задержать которого не удалось, так "вор" быстро ретировался. Может быть это был самый обычный воришка, решивший чем-то поживиться в квартире у иностранца, но Денисов решил далее не испытывать судьбу, подарки от нее положены не всегда. Уж очень многим влиятельным особам в губернии его унтер-офицер не нужен живым, слишком опасный свидетель и не дай бог ревизия какая наметиться в перспективе.

– Как ты? Я знаю, ты меня слышишь и если все в порядке, то моргни глазами два раза, если нет, то один. – подошел Денисов, спросил и заодно проверил, не сползли ли шинели, которыми укрыт его подчиненный.

Александр отвечает… два почти неуловимых движения веками, более ничего он проделать не в силах. Огорчать Ивана Федоровича ему не хочется, так пусть будет "хорошо".Вот подходит к телеге кто-то из их маленького конвоя, лицо не видно пока, а вот штык – прекрасно заметен, отточенная сталь направленная куда-то в небеса.

– Слышь, Лександр… а поп ихний и взаправду уверовал, значиться! – раздается рядом знакомый голос, это Григорий, его прислали вместе с другими нижними чинами и подпоручиком Яковлевым Леонидом за штабс-капитаном в губернский город.

Хоть одна отрадная новость, теперь одним доносчиком-осведомителем в "губернии" будет меньше, впрочем небольшая утрата для властей. Долог оказался путь домой, добирались они несколько дней, ехали медленно, что бы не растрясти бывшего "покойника".

Первую неделю после экзекуции унтер-офицер там и провел в качестве "тела" и лишь потом стал вновь проявлять кое-какие признаки жизни. Он попытался встать, но вышло так, что лишь свалился с кровати, изрядно напугав как Софью, так и временно прикомандированного к штабс-капитану Гришу. Поместили его не в казарме, и не в лазарете, а прямо на квартире у Денисова. Если бы не уход и забота с ее стороны, то пожалуй, он бы "не вытянул", теперь у этой маленькой женщины солдат в неоплатном долгу. Одного только бульона куриного сколько на него извели бог знает сколько, первое время он ведь никакой иной пищи принять не мог, только такую, да еще молоко.

Вдвойне тяжело, Александр ранее никогда серьезно не болел и больницах и госпиталях не валялся, и даже перелом ребер перенес "на ногах" не прибегая к помощи врача, а тут "повезло", он несколько недель был практически прикован к койке. Начиная с третьей недели силы стали понемногу восстанавливаться, но первое время процесс шел медленно, иногда за весь день максимум что удавалось ему сделать – так доползти "по стенке" с помощью Гришки или денщика Денисова до уборной и обратно. Одно утешение – не смотря на тяжелое состояние "ходить под себя" ему так и не пришлось.

Почему он выжил? Бог помог? Разве что, тот "из машины" как в театре, в данном случае сработал некий малоизученный эффект перемещения во времени. Создание свихнувшегося гения – машина времени, переместив бренную плоть Сашки на два столетия назад, в качестве бонуса для горе-путешественника разблокировала у него механизм регенерации. Когда-то давно, в доисторические времена предки человека имели такой полезный врожденный признак, но ее величество эволюция распорядилась по своему. Если поколения сменяются чаще, то быстрее идет и процесс совершенствования, так вот и вышло, что homo sapiens в итоге кое-что и утратил, естественный отбор – вещь жестокая.

Более-менее восстановился Александр уже только к концу месяца, для нормального человека такие темпы выздоровления выглядели бы фантастическими и абсолютно нереальными, но ему казалось, что "болезнь" тянется невероятно долго.

…………………………………………………………………………

– Не может быть… Если бы я не видел своими глазами, то не поверил! – таков был результат 32-а дня спустя "глазами врача".

Тот даже не поверил сперва и решил, что его вводят в заблуждение и для освидетельствования ему предоставили другого нижнего чина. И в самом деле, по словам медика, в его практике первый случай, когда человек без особого ущерба перенес столь жестокое наказание. Обычно уже после пяти тысяч палок люди умирали, редко кто выживал, но оставался калекой, а семь тысяч шпицрутенов гарантированно убивали любого здоровяка.

– Так не бывает, я же помню, ему спину прорубили глубоко, пробили междуреберные мышцы до самой грудной плевры, которая была видна и в некоторых местах разрушена до самого легкого. Теперь же даже рубца или шрама сыскать нет возможности!