Петр Иванов - Солдат… не спрашивай!

Сначала под прикрытие ружей выезжала и разворачивалась артиллерийская рота, затем орудия прикрывали легкую пехоту. Так в "шахматном" порядке и был успешно форсирован опасный участок. В 1812-ом под Красным российская пехота будет действовала точно так же, и там генерал Неверовский ускользнет из ловушки… В истории этого эпизода уже не будет, он сохраниться только на бумаге – книги, что пока лежат, аккуратно запаянные в полиэтилен, где-то на полках в бункере под Сосновкой, ждут своего читателя.

…………………………………………………………………………………..

Хороший день, небо голубое почти без облаков, ничто не нарушает там покой лишь ласточки ведут воздушные бои с мошкарой, да реет над полем вдалеке одинокий хищник, высматривает в траве мышей… двуногая "крыса" в камуфляже для него не добыча. Когда ползешь по пластунски только небеса и видны прекрасно, для наблюдение за местность приходиться время то времени останавливаться и поднимать голову над уровнем травы, выглядывать словно из-за забора, иначе можно легко потерять направление. Александр высунулся лишь на мгновенье, больше и не надо, вражеский пикет на том месте и признаков тревоги нет, они его не видят.

Час назад казалось, что все уже позади, не нужно больше задыхаться от вонючей пороховой гари и "пробовать на вкус" казенную селитру, после сотни "скусанных" зубами патронов донимают приступы рвоты, содержимое желудка проситься наружу – такая вот романтика боя. Но можно потерпеть, главное – французы выдохлись и окончательно отстали, атаки прекратились, пройти еще несколько километров и там арьергард и там "родной" лагерь, если опять куда-нибудь не переместились.

Ему поставлена задача "заткнуть" пушку, вот еще была бы удача… 12-ти фунтовая "дура" стоит за каменной стеной, лишь дуло смотрит в амбразуру. С поля он как ни примерялся – ничего не выходит, они наверху, а он в низине… Уникальное зрение здесь не помощник, сквозь грубо сложенную из дикого камня ограду унтер-офицер взглядом проникнуть не может, а надо иначе картечь сметет весь штурмовой отряд, подчистую сколько там у нее пуль в одном "выстреле"… хватит всем и еще останется. Почему решили прорываться здесь… не суть важно, есть видимо причины. Денисов не стал ему досконально объяснять, но если командование сочло, что следует сделать так, значит его дело выполнить приказ. Просто… и черт те его знает, как это сделать, и в запасе всего два часа. После "метаний и раздумий" Сашка пришел к парадоксальному выводу – единственное место, откуда можно поразить любого из номеров расчета вражеского орудия на выбор, единственная удачная позиция находиться как раз в пределах городка. Туда он и направляется, конечная цель его "дерзкого поползновения" – полуразрушенная часовня на старом кладбище, что находиться на южной окраине. Александр даже не уверен, что это город, они обычно считали сколько "иголок" кирх в небо смотрят, если одна церковь деревня, две – поселок, четыре – маленький город, а тут только три культовых сооружения. Три с половиной, и вот эта "половинка" и притягивает унтер-офицера как магнитом. Оттуда сверху, позиция артиллеристов видна как на ладони, и можно в нужный момент, за минуту до атаки снять "хозяина", в российской императорской армии огнем управляет фейрверкер, у французов – сержант вроде бы. В самом крайнем случае Александр ликвидирует всех номеров расчета, у него есть в запасе несколько минут. Со штабс-капитаном они условились, что первый выстрел будет сигналом к началу атаки. "Гранатометчики" к тому времени незаметно подкрадутся к тет-де-пону. Вся надежда у них, как у Сашки на камуфляж, впервые в дело пошли сразу три комплекта. До этого дня только унтер-офицер однажды использовал "лягушачью шкурку", когда брали люнет в самом начале войны. В плен не возьмут? Теперь уже все равно, ведь и так прибьют сразу же если обнаружат, очень уж здесь не любят различных "ползунов".

Овраг… Сашка скатился по склону вниз, туда где блестела на солнце вода. Речка, или здесь скорее – ручей не препятствие. Разбег, прыжок, краткий миг полета и ты на другой стороне, сегодня он идет в бой так: винтовка в чехле, нож за голенищем сапога и всего навсего двадцать патронов, из них десять как НЗ в герметичной жестяной коробке, не страшно и в воду лезть. Все остальное добро аккуратно уложено в вещевой мешок и ожидает хозяина на одной из патронных линеек, и может быть – дождется.

Шесть шагов в сторону… обязательно так, нельзя двигаться по кратчайшему пути. Вряд ли французский пикет его заметил, но стоит перестраховаться, пусть воображаемый стрелок целиться в то место, где он мог видеть некое "шевеление" ранее, Александр поднимется по склону немного в стороне. Сегодня он в первый раз в жизни работает на войне снайпером, до этого "за речкой" был обычным мотострелком, в Восточной Пруссии – "стрелком-охотником". Его неплохо подготовили, да и теория более-менее известна, но реальной практики еще не было ни там ни тут. Снайпер – отнюдь не "терминатор", как в голливудском боевике, что уничтожает все в пределах досягаемости. Не столько стрелять ему приходиться, сколько заниматься наблюдением за противником и поиском подходящей позиции, а выстрел лишь подводит итог под всеми трудами, и затем часто – изволь по новой все проделать, иначе сам станешь "целью" для кого-то.

Александр себе задачу невольно сократил, с разрушенной кирхи ему пути назад нет, или 13-й егерский прорвется в город и тогда он присоединиться к товарищам, или его в случае провала операции оттуда снимут французы.

Ветер доносит со стороны пикета странный запах… полсотни метров, но такое ощущение, что совсем рядом. Унтер-офицер не удержался и еще раз выглянул и-за спасительного прикрытия травы. Так и есть, французы заняты тем, что жарят на костре, разведенном в яме, украденного у местных аборигенов гуся. Прямо на посту и пикник устроили и выпивка у них всегда с собой… хороший знак, все в точности как и в российской императорской армии, ему это на руку.

Вместе с ароматом "ум отъешь" услужливый Эол донес до унтер-офицера еще и обрывки слов… а ведь говорят вроде на немецком! Движения вперед Александр однако не прекратил, у Бонапарта есть свои домашние "фашисты", целых две провинции – Эльзас и Лотарингия, плюс он еще кого-то там присоединил недавно. Есаул же сказал – французы, значит так и есть, местных пруссаков казаки знают хорошо. И не говорят "тараканы" так, у них помягче выходит, славянская первооснова еще не исчезла, а вот эти арийцы напротив каркают как актеры в классическом порно с неграми: "Яя, найн, найн, их бин швайн!". Тут Сашка вспомнил, что когда штабс-капитан расспрашивал казачка, то в первый раз тот выдал "нерусские", а уж только затем "французы"… мелкий факт, вроде бы ни о чем и не говорит, но все же странно. Жаль, что у них нет времени на проведение нормальной разведки, да и местность к таким занятиям не располагает, едва нашли участок, где можно скрытно подойти к окраине города. Просто же послать "гонца" в открытую, как обычно делали в таких случаях нельзя, тогда – прощай "внезапность", а на этом факторе и строится весь расчет у командира 13-го егерского. Быстро ударить, овладеть сходу предмостным укреплением, и пока французы соображают, что там за стрельба на окраине началась, полк проскочит "огородами" через городок и уйдет – догоняйте месье! Военно-административная машина обладает большой инерцией, а в начале века 19-го еще и со связью серьезные проблемы, и только поэтому подобный план вполне осуществим. О подобных вещах идущем в бой солдату не говорят, но Александр и так понимал – интуицией его бог не обделил.