Петр Иванов - Солдат… не спрашивай!

– Амалия Карловна, прошу, пожалуйте сударыня сюда! – оказывается сегодня с утра радуются не два человека, а целых три.

Со скрипом отворяется задняя дверь и в кабинете появляется собственной персоной, весьма известна в кругу почитателей продажной любви, содержательница сети московских "заведений" для господ, и не одна, с ней парочка субъектов с бычьими загривками и пудовыми кулаками. Варвара запоздало сообразив, наконец, что ее подло обманули, пытается закричать и позвать на помощь, но уже поздно. Один из вышибал быстро подскакивает и наносит девчонке короткий, но точный удар ребром ладони в солнечное сплетение, бедняжка только воздух хватает ртом, точно рыба вытащенная из воды. Профессионалы одно слово, умеют обращаться с девками, чувствуется немалый опыт за плечами. Затем девицу быстренько подхватывают по локотки и вперед, во дворе ее уже ждет с утра закрытая карета.

– Строптивая у вас девочка сударь, но ничего у меня шелковой станет! – бандерша довольна, для нее это выгодная сделка, а Виктор Степанович вдвое.

– Никаких проблем Амалия Карловна, девка первый сорт все умеет по своей части – живая Камасутра! Лично проверял, а если что, то вы мою систему знаете: "back money". Вот пожалуйста ее "вольная" и паспорт – все как положено, забирайте!

Уродливая старая мегера с редкими усиками над верхней губой, раскланявшись исчезает в свое "заведение" словно паук в паутину. Не вырваться жертвам оттуда, держат их сильнее чем на цепи, все схвачено и полиция в доле. А наш коммерсант подсчитывает прибыль, ей богу, это чертовски выгодно, почти 200 %! Непонятно, почему дремучие предрассудки не позволяют местным помещикам сдавать своих рабов в бордель напрямую? Пожалуй, это хороший новый источник дохода. В глухой деревне в провинции девка-подросток лет 12–15 идет за пятерку серебром, Варьку ему продали в Москве за две сотни, а выручить от сделки с бандершей удалось тысячу – больше чем за здорового парня, пригодного к сдаче в рекруты. Была у него еще одна идея насчет многократной продажи одного и того же дворового в "добровольцы"-заместители для желающих откосить от царевой службы, с последующим побегом "волонтера" и возвращением назад, но где взять такого ловкого и преданного хозяину человека? Все эти Петьки-Ваньки тупые как валенки и сами попадутся и барина неминуемо под статью подведут, нет с девками пожалуй бизнес вернее будет…

Жизнь полоса белая, полоса черная, зебра одним словом, оказывается и у барина бывают неприятности. Но как же так, его самым тривиальным образом "обули", да еще на кругленькую сумму, его такого умного и удачливого, есть отчего прийти в бешенство.

Удар, еще удар… кулак со смачным хрустом врезается в испуганное лицо камердинера Архипа, еще взмах руки – кровь брызжет из-под пальцев и стекает тонкой струйкой на дорогой ковер. Человек точно тряпичная кукла валится на пол, но Виктор Степанович не успокаивается и продолжает добивать свою жертву ногами, притворяется ведь паразит, с пяти легких зуботычин лег точно мертвый! Сегодня его мерзко обманули, точно самого последнего лоха, и поэтому бешеная нечеловеческая ярость просто распирает бывшего историка. Он резко дергает шнурок, внизу в людской звякает колокольчик и красная запыхавшаяся дежурная девка путаясь в длинных юбках влетает пулей в барский кабинет.

– Звали ваша милость? – и вытаращив глаза пятиться назад увидев на полу неподвижное тело Архипа в луже крови. – Ой! Маменька…

– Степку кучера сюда живо! – не глядя на испуганную служанку рычит барин, пребывая в очень плохом настроении, а то бы не упустил возможности ущипнуть девку за грудь или задницу.

Он в этот день страшно проигрался в карты, была у него такая привычка перекинуться с приятелями в картишки еще со студенческих времен. Играли сперва на небольшие ставки от 10 рублей, потом перешли на 100 и далее по исчерпании наличности стали играть уже "на мелок". К концу игры на него насчитали более 100000 рублей – громадную сумму по тогдашнему времени. Партнеры потребовали либо немедленной уплаты долга, либо векселя. Уперся было бврин, не хотел давать вексель, но его принудили, послать подальше этих чертей не получилось. Заперли двери на ключ и приступили с заряженными пистолетами, почуяв ствол у виска струсил бывший историк и пришлось подписать проклятую бумагу. Нарвался по неопытности Виктор Степанович на шайку профессиональных шулеров, может случайно, а может и охотились за ним намеренно. Развели классически, завлекали, давая время от времени отыграться и вытянули максимальную сумму. Оказывается тут, в Москве их целая мафия работает, "обувают" прибывших из провинции богатеньких Буратино из числа получивших оброк и продавших урожай помещиков – технология по раскрутке "лохов ушастых" у этих мошенников уже отработанная. Подписавши, скрепя сердце, долговое обязательство на указанную сумму, он вернулся домой, зажег лампу в своем кабинете на письменном столе и уселся в свое неизменное кресло у камина, прикидывая в уме величину потери и возможные последствия. Так бы может и заснул под действием винных паров, да тут дурак камердинер пришел с ежедневным докладом, как раз под горячую барскую руку попался. Слышно как на лестнице бухают тяжелые сапоги, кучер спешит на зов грозного господина. Порядок у него заведен в доме как в армии, все передвижения домашняя прислуга обязана выполнять исключительно бегом. Упаси бог шагом, пусть даже быстрым – за это следовала жестокая кара. Особенно забавно выглядели при этом дворовые девки и бабы, иная запутается в длинной юбке сарафана и хлоп в пол толстой задницей, или носом по вощенному паркету бывает проедется метров пять с разбегу. Гости не нарадуются, как потешно – просто цирк, особенно если еще наподдать неловкой дуре по толстой заднице ногой.

– Этого мудака отлить водой и пока в подвале запереть, позднее я с ним еще поговорю! – барин брезгливо покосился на неподвижное тело в углу, надо же скот умудрился испачкать кровью дорогой бухарский ковер. – А всем остальным дармоедам всыпать по 100 розог немедленно, если прутьев нет, то вот тебе рубль для закупки.

– Ваша милость, Марфушку надобно бы ослобонить, на сносях баба, кабы дите не выкинула? – неожиданно выдал кучер, обычно такие приказы он исполнял сразу же и беспрекословно.

– А-а-а сука драная велено же было этим потаскушкам детей не заводить, разорить меня хотят уроды! – продолжал бушевать хозяин, – Ко мне ее сюда, сам абортирую шлюху нафиг! А Петьке двести "горячих", пусть смотрит ладом за своей бабой, нет даже триста, нет даже не считай, бей так чтоб запомнил навсегда, как против воли барина идти!

Однако к тому моменту, когда трясущаяся как банный лист Марфа предстала перед глазами грозного господина, гнев понемногу улегся в его душе. Любопытно однако, как ее раздуло не иначе уже на восьмом месяце пребывает, он уже каких только баб и девок не перепробовал за последний год, но такой у него еще не было. Лицо беременность ей почти не испортила, грудь даже больше стала и привлекательнее. Только чего она так свой живот драгоценный вцепилась руками, заслоняет от удара или просто поддерживает, наверно быстро бегать по длинным коридорам барского дома с таким грузом непросто?