Петр Иванов - Солдат… не спрашивай!

К майским праздникам суровое начальство решило сделать передышку и дать измученным нижним чинам немного отдохнуть. Сашка с товарищами решили наведаться в город. Начистив до блеска сапоги, пуговицы и прихватив для компании кузнеца Епифана они втроем отправились в город, а точнее в березовые рощи на окраине возле реки, излюбленное место отдыха местных жителей. Расчет был на то, что уездные женщины и девушки вдали от своих ревнивых отцов и мужей окажут больше внимания бравым солдатикам, а то в городе от них обычно шарахались, как от зачумленных. Причина такой нелюбви к родной российской армии проста и банальна, горожане несли тяжкую повинность, обеспечивая полк всем необходимым. И сами понимаете, соседство с большой воинской часть заставляло их боятся не только за сохранность своих кур, огородов, а так же же и "целкость" девок и баб. С последними тут было очень плохо, на весь городок приходилось только четыре "гулящих", и еще две-три тайно подрабатывали на поприще продажной любви, оказывая услуги интимного свойства нижним чинам. Бывали изредка правда и исключения, так Григорий сумел покорить покорит питерскими манерами сердце одной горожанки купеческого сословия и на полгода стал героем полка. Проходу ему сослуживцы не давали, все время спрашивали: "Ну как дала она тебе, али нет? А может подружки у ей есть?" Родственники уездной Джульетты отреагировали бурно, к ротному явилась целая делегация с требованием покарать дерзкого солдатика, мол всю купеческую честь напрочь порушил. Но тот ловко перенаправил просителей к батальонному командиру… круг завершился на самой высокой инстанции, на полковнике: "Что я вам кастрировать нижнего чина Гришку должен? Разбирайтесь господа со своей девицей сами, у меня полк, а не Синод!"

Обиженные купчики вооружившись дубьем еще с месяц караулили соблазнителя за оградой части, но он один в город не выходил, было негласное распоряжение в одиночку Григория не отпускать ни в коем случае. Затем все стихло, "опозоренную" девушку удачно выдали замуж в соседний городок и местные "буржуи" погоревав чуток, успокоились и предали происшествие забвению.

Что это там белеет вдали за кустиками? Тут целая компания собралась на пикничок с гитарой и вином, девушки и молодые женщины и даже неоперившиеся еще девчонки-подростки и дети есть всех возрастов, прямо цветущий сад полный роз. Платочки, чепчики, сарафанчики и юбки, бьют по глазам яркими праздничными цветами, в будни такое не одевают. Всяко-разно но в основном собрались молодые, красивые и симпатичные, как показалось на первый взгляд Александру. Надо учесть, что принятая в этом столетии просторная женская одежда удачно скрадывает все недостатки фигуры. Из памяти очень кстати поднялись строчки стихов:

"Я видел праздник, праздник мая -

И поражён.

Готов был сгибнуть, обнимая

Всех дев и жён."

Поэт был прав, так бы высек эту фразу в граните на века, прямо так бы Сашка всех и… попробовал, и не по разу, и не по два, но как их позвать, с чего начать?

– Гришь давай что ли? Епифан, может ты попробуешь?

– Неа я брат робею… сам с имя гри…

Понукаемый соратниками Сашка набрался смелости и отряхнув мундир вылез из кустов, остальные последовали за ним. Не убьют же местные девки-бабы ведь за спрос в конце концов, что тут такого?

– Э-э-э… Девушки, пардон барыни-сударыни… мы тут мимо шли и видим… Разрешите познакомиться? Меня Александром зовут, а это Гри…

Троица приятелей чуть не оглохла, такой шум и крик подняли эти "лесные нимфы", можно подумать на них банда насильников-извращенцев напала. Уворачиваясь от горшков, бутылок и огрызков огурцов бравые солдатики позорно бежали, оставив поле боя противнику. Детишки еще добрых шагов сто весело с криком "ура" гнались за ними, точно кавалерия, обстреливая на ходу прошлогодними шишками, нашли забаву по душе.

– Почто так приняли? Я мож человек смиренный и сроду и мухи не обидел? – огорчился в сердцах кузнец Епифан, – Эх жиз-з-зня пропащая, пойду братцы до кабака и напьюсь!

– Сашка, чего делать будешь? – Григорий с тоской посмотрел всед удаляющемуся приятелю, дело ясное планы "на съем девиц" сегодня провалились.

– Схожу пока светло на стрельбище, поработаю с винтовкой немного, – ответил ему Александр, – Потом читать уставы буду, через две недели мне обещали устроить экзамен на унтера.

– Вроде же не дозволено начальством? Ну а как выстрелы услышат?

– Возьму с собой с пяток ружей у Бауэра, якобы для проверки после ремонта, кто чего скажет? – и подумав немного он добавил, – Да и офицеры все сами в город подались на праздники, старый наш знакомец Матвей в батальоне за старшего остался.

– Пожалуй тоже пойду с тобой в полк, все одно в городе кроме трактира податься нашему брату некуда, может ложками займусь, робяты уже давно просят.

Но до родного некрашеного забора части они добрались не сразу, примерно через пятьсот шагов Сашка с Григорием наткнулись на длинную очередь сослуживцев. Судя по всему, люди тут стояли давно, может быть еще с утра, по рукам ходили угловатые штофы с водкой, а иные любители табака вовсю дымили деревянными трубочками-носогрейками. На расспросы: "Зачем братцы стоим, что дают?" народ отвечал крайне неохотно, смущенно отнекивались, сходи мол сам туда и погляди, тут недалече – сразу за кустами. Заинтригованные приятели двинулись вдоль очереди к началу.

– Так это же Матренка-дурочка! – разочарованно произнес Гришка, – А вон смотри и папашка ейный тута трется…

Зрелище надо сказать было довольно похабное, посреди живописной полянки, прямо на траве, широко раскинув в стороны ноги лежала нагишом на дерюге эта самая девица Матрена, а на ней "радел" очередной солдат. Судя по выражению лица, этой молодой девке абсолютно все равно, что к ней добрая рота "любовников" в очередь выстроилась, жует себе калач и никаких видимых эмоций не проявляет.

– Петька давай черт этакий быстрее! Али утоп в манде, чаво вошкаешси? – подгоняют матрениного "кавалера" остальные страждущие любви воины.

– Щас, братцы… В последний разок ищо! – кряхтит сквозь зубы солдатик от натуги. пытаясь "кончить".

Вот такая уездная дешевая и злая любовь, ребята охотно пояснили, что к обычным "гулящим" им в городе, да еще в праздник не подступиться – слишком дорого берут, полтину подавай да еще и пои "прекрасную даму" спиртным за свой счет.

– А туточки тока гривенник, и без водки. А то ей-богу прынцессы то нашенские городски пьют ровно лошади и рублем от их ужо не отделаешси!

Правда получить за 10 копеек свою долю дешевого "щастья" суждено было далеко не всем. Благообразный старичок, что ошивается здесь, оказывается не только на "кассе состоит", но обязательный медосмотр претендентам на дочкины ласки проводит.