Андрей Булычев - Сотник из будущего. Южный рубеж

– Я же думаю, что на этом месте останусь надолго, у нас тут целый госпиталь лекарский будет и, пока я не буду убеждён, что спас всех, кого только можно, мы отсюда не уйдём. Ну а потом потихоньку уже поднимемся к своей Ямнице и будем ждать от вас известий, благо, большая вода ещё с месяц будет позволять это. Варун согласно кивнул, давая понять, что ему всё ясно.

Сотник обнял его и подбодрил как обычно:

– Давай, разведка, вперёд, не робей! Только тебе это по плечу, друг!

Малую ладью к этому времени уже спустили в затон, и Варун со своим неразлучным звеном и семерыми крепкими бойцами, оттолкнувшись от берега, взял направление на выход в протоку к Поломети.

Сотник проверил раненых. Посидел, вслушиваясь в ровное дыхание Митяя, да так и уснул, привалившись к стенке рядышком. Не могли его уже разбудить ни стоны раненых, ни шарканье ног проведывающих раненых друзей товарищей, ни шепот меняющихся дежурных санитаров. Вымотанный до предела организм требовал хотя бы немного покоя.

Разбудил его только крик часового, что был выставлен у протоки и, заслышав далёкое тревожное кряканье селезня, он мгновенно вскочил на ноги. Оглядев избу лазарета, опустился на колени возле Мити и увидел, что с его лица схлынула бледность, дыхание стабильное и ровное, а сам он спит. Затем подозвал к себе дежурившую и саму перевязанную Елизавету и, выслушав доклад о состоянии всех больных кивнул.

– Пока поите всех укрепляющим взваром, что нам Агафья дала, а утром будем вместе менять повязки всем, – и после этого уже вышел на двор.

К пристани в это время подходила малая ладья Варуна, и было заметно, что людей на ней стало гораздо больше, чем уходило ранее.

Первым на сходни выпрыгнул Варун и, поздоровавшись с командиром, доложил:

– Как ты и сказал, Иванович, за устьем, на левом берегу, у костра все горемыки сидели.

– Всего шестеро их с купеческого каравана уцелело. Трое охранников, из которых старший уже, похоже, что доходит. У него там грудь клинком вскрыта и все рёбра рассечены, но те двое из его дружинки, что из реки вынесли, ни на шаг от него не отходят, всё пекутся о нём. Ты бы посмотрел его всё же, Сотник? Видать, командир он хороший, коли ребята так за него горой стоят.

– Обязательно посмотрю, Фотич. Всех посмотрю, у нас тут целый лекарский приют ныне образовался, и мы отсюда уйдём не скоро теперь. Что ещё интересного расскажешь?

– Ну, что сказать, найдёныши рассказывали, что вчера вечером мимо них та удравшая от нас ладья проскакивала. Спешил пират сильно. Видать, хорошо ему в хвост и в гриву вы всыпали с берега. Всеми вёслами, говорят, под барабан гребцы работали, аж волна из-под носа ладьи шла. Никак мы теперь его не нагоним, как бы не стали спешить, Сотник.

– Ну, что же, – махнул рукой Андрей, – Позавтракайте и идите в Новгород, как только сами сможете. Всё равно, я думаю, больше, чем на сутки, вы не отстанете от них. У данов там должно быть раненых изрядно, да в их старшего я один болт-то уж точно всадить смог. Ну а там уже как в Новгороде с Путятой увидитесь, сами на месте и решите, как дело сможете развернуть.

И, наскоро перекусив, опять пошёл в избу, занятую под лазарет.

Ладья Гарольда стремительно неслась вниз по течению под флагом Ганзы.

Скорее добраться до озера Ильмень, а там, проскочив его и сам Новгород, уйти дальше в Восточное море. Уж там-то его точно не смогут найти те люди, что вырезали большую часть его команды. Даже в этой ладье, что близко не встретилась с этими бешенными русскими, было восемь трупов и ещё трое находились при смерти. Он и сам получил ранения и теперь испытывал слабость от потери крови.

Главное, что королевское задание было выполнено, он как смог подставил этих паршивых немцев, а то, что потерял столько прекрасных воинов, это уже не его вина. Тем большую награду следовало просить и ждать милости за такой риск. Жаль было только потерянного добра, что могло дать такие огромные деньги для безбедной жизни в каком-нибудь поместье. Но, с другой стороны, он сам жив и ещё сможет отомстить этим проклятым русским, но будет это уже на родных морских просторах. И тогда-то уже он сам будет диктовать им правила ведения боя. Это с его-то опытом пиратского промысла!

– Резче вёслами работаем! Резче! Если не хотите, чтобы вас вот так же побили как этих нерасторопных свиней!

И гребцы ещё прибавили темп. Все прекрасно помнили, как выбрасывали за борт их мёртвых товарищей, пробитых болтами русских на таком огромном расстоянии. И каждый из них чувствовал, что в их затылок дышит погоня.

Путята в третий раз внимательно перечитывал пергамент от Сотника. И ещё раз попросил своего друга Варуна всё подробно ему пересказать.

– Не злись, старый, тут ведь каждая мелочь может быть важна. Сам понимать должен – великая морская держава, имеющая такое влияние на Балтике, и вдруг посылает своих головорезов пиратов во внутренние земли другой стороны. Причём к той, с кем она сама же большой торг ведет, и интерес в хороших отношениях с ней же ещё и имеет. Ну, вот какой резон данам с Новгородом Великим ссориться? Совсем тут всё непросто, понимать должен!

– Ты что же это, купец, уже нашему воинскому слову не веришь? – побледнев от гнева, вскинулся ветеран, – Да ты знаешь, сколько они наших братьев на том затоне положили? И ещё неизвестно, сколько выживет из тех, что кровь свою за новгородскую правду там пролил! А не веришь, мне так там торгаш из ваших имеется, Вышата – оружейный купец и кормчий его, старшина охраны да ещё пять христианских душ из недобитой ладейной команды. А коли уж и православных тебе мало, так вон четырнадцать данов во главе с их благородным Хауком есть, их самих с пристрастием поспрошайте, коли теперь нам не верите!

– Тихо, тихо, что раскипятился-то, – подняв вверх руки, проворчал Путята, – Верю я тебе, друг, и Сотнику верю, просто повторяю, что дело это не шуточное, тут ведь дело большой войною пахнет. А война нам сейчас да ещё с одной страной, ох какая лишняя будет. И так со всех сторон только и успеваем, что от врагов отбиваться. А тут ещё эта Дания! Как же – Владычица морей!

– Да мне хоть Англы с Франками и всеми Маврами в придачу, лишь бы они к нам не лезли! – всё продолжал кипятиться начальник разведки Обережной Сотни.

– Ну да, ну да, ты всех там готов вырезать, – усмехнулся Путята, – А вот то, что пленных захватили да ещё из благородных людей, это очень хорошо. И видаки ваши весьма кстати будут. Чую я, Высокий господний совет Великого Новгорода как положено расследование проводить будет, от Ганзейцев то ведь это уже не скроешь теперь никак, а уж они как союзники Новгорода обязательно потребуют серьёзного расследования. Тем более, что на них самих навет, да ещё и через их флаг был. А уж они о том узнают непременно! Это я тебе лично обещаю, друг! – и он так хитро подмигнул Варуну.