Андрей Булычев - Сотник из будущего. Начало пути

«Новая воинская сила, не подвластная князю, для помощи в воинских делах как внутри новгородских земель так и во внешних. Что же, а это весьма интересно! Владыке конечно не позволят набирать для себя новую силу, он и так имеет свой полк. Но тут в этом случае, можно бы и обойти ограничения. Главное, всё правильно обдумать да потолковать с влиятельными людьми города. Ну и разумеется, нужно своё влияние непосредственно на того, кто это всё задумал. То есть на Сотника. А вот для этого верного и ревностного человека вполне можно к Андрею то и приставить». И Владыка, подумав ещё, принял решение.

–Ну что же давай грамоту Сотника, сын мой. Ответ свой получишь через седьмицу, здесь же. О нашем разговоре пока я решение не озвучу, никому не слова!

–А теперь ступай к своей ратной службе. С Богом!

И Артём вышел из комнаты…

Примерно такие же разговоры вёл у своего купеческой старшины Тысяцкого и друг Сотника Купец Путята Селянович. Похоже, что,наконец, то дело сдвинулось…

Чудин Мечник.

Зима в этом году обещала быть морозной да ранней. Уже в десятых числах ноября по великому батюшке Волхову пошла «шуга» и вода стала похожа на овсяной кисель, что густым варевом так любят пить на Руси, на зимние праздники. А если представить, что тот кисель будет с пенкой, так и вообще попадание будет прямо в точку.

Несколько дней боролась река со сковывающим её льдом и уже с усилением морозов сдалась на милость и успокоилась под своим голубым зимним нарядом.

Рыжий купец Гудыня, в какой уж раз выходил на лёд могучего Волхова, что катил свои воды к далёкой Ладоге. Пол пяди (пядь – 17,78 см.) уже намёрз лёд на реке, значит ещё пять, шесть дней, ну, в крайнем случае, седьмицу для надёжности и можно будет идти первым торговым караваном на Торжок, а дальше в Тверь к Владимиру. Там его уже с нетерпением ждёт торговый партнёр, Суздальский купец Шейка сын Гостомысла. Заказов на ввозимое купцами из – за солёной и ветреной Балтики немецкого прозрачного листового и витражного цветного стекла, чем и занимался новгородский купец было очень много! Ведь с укрепление местной власти активно строились княжьи дворцы и богатые церкви. И даже огромная цена этого редкого товара не останавливали самых богатых и влиятельных людей Руси. Более двух седьмиц уже как прибыл ладьями груз в Великий Новгород, и вот приходилось сидеть да ждать открытия санного пути. Ну да ничего, у него всё давно загружено по грузовым саням, каждое стёклышко проложено двойным плотным войлоком и мятым лыком, чтобы не лопнуло ни одно при перевозке. Нашёлся и надёжный попутчик купец из Рязани Алексий, что так же рвался к себе домой с грузом из железных полос разных видов стали.

И вот, наконец, то этот день наступил. Лёд был уже толще пяди и обещал выдержать крепко гружёные сани. Торговый караван из десяти саней собрался у заснеженной пристани Великого Новгорода, помолился на купола Святой Софии и рванул по свежему Ильменскому льду по направлению к реке Полы. Ему нужно было проскочить самый низ пути и уже по речке Поломети выйти затем на нижний Селигеров путь. А уж по нему дальше добраться до последнего города новгородчины Торжка, что стоит у самих Волжских притоков. Там же уже совсем рядом будет город Тверь и земли Владимирского княжества.

Шли они ходко, но на пути они как не спешили, а все, же были не первыми. Уже несколько санных поездов с лёгким грузом тканей и сукна давно ушли на юго-восток. И догнать их теперь уже точно не получится.

На встречающихся подворьях старались купцы не ночевать. Драли там цену по первым купцам оголодавшие хозяева безбожно, и проще уж было заночевать под открытым небом в походных шатрах да на полянах у жарких костров. Опять же не вони тебе, не шума. Всё чисто и приятно, если расположиться с минимальным дорожным комфортом.

До Лычковского селища было уже совсем недалеко, когда к вечеру пришлось вставать постоем на лесной поляне около недалёкого оврага с крутыми и откосными краями.

Места эти считались для путника недобрыми, да где на северной Руси в то время было то по-другому? Был бы ты сам боевит да сохранял разумную осторожность. Поэтому к охране своей купцы относились со всей серьёзностью и помимо десяти возничих вооруженных топорами да копьями и самих «оружных купцов», шли с ними восемь хорошо вооружённых охранников. Немалая сила для того, чтобы отбиться от разбойников в пути. Поэтому в себе Гудыня и Алексий были весьма уверены и, проверив со старшиной охраны посты, спокойно себе легли возле костров на плотные войлочные кошмы. После сытного ужина да парочки чарок ставленого мёда жизнь им казалось не такой уж плохой и, поговорив о своих купеческих делах, сотоварищи погрузились в сладкий сон.

–Засыпают, поди, старшой! Ещё немного и можно бы погреться нам? Вон этим-то хорошо в обозе, а меня мороз уж до костей пробрал, проворчал Гусю длиннорукий и весь какой-то нескладный Дрын. Можно было бы и дать ему в зубы, но лишнего ссориться с этой образиной желания у него не было, а на памяти всплыл случай, когда этот «длиннотяпый» в необузданном и бешенном гневе вырвал голой рукой кадык в прошлом набеге у одного из охранников. Легко переломив ещё ему попутно обе руки. Силы Дрын был невиданной. И Гусь просто взглянул на него хмуро и напомнил, что стоять им ещё долго, а если невмоготу то пусть он сам сходит к атаману Чудину Мечнику да расскажет ему лично обо всех своих тяготах и лишения, что так заботят лесного «длиннотяпого дурака»! Глядишь, может пожалеет его Мечник и сразу убьёт, а не будет отрубать по пяди и скармливать им своих псов, как он любит это частенько делать под настроение.

Воспоминание об изверге атамане заставило Дрына поёжиться и замолчать, так же как и трёх других ватажников, что лежали на самом верху овражьего склона и тихо между собой переговаривались. Дураков тут не было, и в немилость к Чудину никто из присутствующих попадать не хотел. Затем, после того как уже спряталась луна, их подползла и сменила новая пятёрка наблюдателей.

Замёрзшие ватажники быстро соскользнули на самое дно оврага и уже по нему побежали быстрее от места засидки. Минут через пятнадцать бега они вылезли наверх и по протоптанной тропинке проскочили в ближайший лесной бор. Где то в его глубине на полянке, пылало несколько костров, а на сосновом лапнике возле них возлежали разбойники самой страшной в новгородской земле ватаги душегубцев, знаменитого Чудина Мечника.

Было их тут всего порядка трёх десятков. В основном они спали, копя силы к предстоящему нападению и только у центрального, самого большого костра сидел высокий светлобородый мужчина с выделяющимися ледяными глазами. Около его ног на войлочных подстилушках лежали три больших, заросших косматой шерстью пса, которые при виде подходящих поднялись и застыли, глядя на них красными глазами.