Илья Бриз - Подняться по фарватеру [СИ]

"Саня, — немедленно вопросил через файл-сервер Серебряного, — у меня к тебе два вопроса. Первый — что у тебя с одноместной пилотажной машиной? И на какой стадии разработка авиационной турбины?"

Почему-то хочется летать быстрее и выше…

****

Прилетели в Райскую долину уже поздно ночью. Особых сложностей приземление не вызвало, разве что Кирилл все время чувствовал на органах управления руки ее Святейшества, сидящей в кресле второго пилота. На промежуточной посадке под Конолтауном Карамена-четвертая как с ножом к горлу пристала с просьбой дать ей подержаться за штурвал. Сестрица Сарка не отставала от высшего иерарха церкви. В глазах тетушки стояли слезы — понимала, что до полной регенерации рук и ног исполнение подобного желания ей, увы, недоступно. Алевтина, взяв жениха за грудки, тоже весьма настойчиво чего-то требовала. Граф Серебряный, постоянно оглядываясь на своего императора, кивал и что-то заговорщицки шептал невесте на ухо. Кирилл сделал выбор в пользу ее Святейшества — политика, генай побери! — и пообещал Саре на следующий день после завтрака показать Сангарский замок с высоты птичьего полета.

Карамена, на удивление, освоилась в кресле второго пилота весьма быстро. С явным удовольствием держала курс и высоту, лишив командира на большую часть времени уже привычного наслаждения от управления машиной.

Потом был поздний ужин в узком семейном кругу. Разве что пришлось пригласить ее Святейшество. Ну не оставлять же столь высокопоставленную особу на службу обеспечения в незнакомом замке — неписанные правила гостеприимства подобного никак не дозволяют. Карамена-четвертая, налегая на наторианское, вываливала на подруг Кирилла и Сару Ламбодскую свое восхищение от полета, тараторила как девчонка и, явно перебрав от радости, потребовала ото всех присутствующих, даже от весьма юной Светки, не говоря уже об императрице, называть ее на "ты". Соответственно, только при частном общении. Затем вообще сделала заявление, что церковь берет авиацию, как науку и искусство, угодное Создателям, под свой патронаж.

Разошлись в третьем часу ночи. Изголодавшиеся по любви подруги начали раздевать Кирилла еще по пути к мыльной…

****

Проснулся император от весьма странных ощущений. Левое ухо кто-то вылизывал маленьким, но длинным и весьма шершавым язычком, щекотно залезая глубоко внутрь. Нос пытались отгрызть остренькими явно не человеческими зубками. На груди ощущалась борьба чего-то мелкого, теплого и живого, пахнущего молоком. Живот некто использовал в качестве батута. На ногах сидели поверх одеяла и ритмично подергивались. Плюс ко всему непонятные звуки, больше всего похожие на чью-то попытку руками предотвратить реакцию желудка после принятия чего-то, прокисшего еще в прошлом году.

Гадать на каком он свете не стал, открыл глаза и убедился, что чувства ни в коем случае не обманывают. Ухом и носом занимались котята Лапушки, на груди сидел Артемка, отчаянно пытавшийся засунуть хвост третьего маленького гепарда в его же пасть. Сзади них радостно отплясывала джигу Таисия. Сестры Астаховы-Сангарские самозабвенно играли в ладушки. Сарка сидела на пуфике у большого трюмо, давясь от хохота и зажимая рот ладошкой, а совершенно спокойная Галаная — разве происходит что-то неординарное? — заканчивала заплетать золовке широченную в несколько рядов французскую косу.

— Все на одного?! — притворно грозно зарычал Кирилл и, схватив котят за шкирки, швырнул их прямо на Зверюгу, индифферентно наблюдавшего всю эту картину. Артемка, не расставаясь со своим королевским зверенком, отправился туда же несколько медленнее. Причем, при совершении плавной посадки на мягкую шкуру, был аккуратно придержан лапой с убранными когтями. Маленькие принцессы с довольным визгом покинули императорскую постель сами со всей возможной скоростью.

После завтрака и короткого отчета по текущим делам в северной части империи — в принципе и так все знал по информации через файл-сервер — с удовольствием отправился на аэродром выполнять данное вчера сестре обещание. Машина стояла обслуженная и заправленная. В большом ангаре уже заканчивали сборку еще одной точно такой же, а рядом на импровизированном деревянном стапеле уже можно было разглядеть контуры вдвое меньшего самолета. Только вот здесь до завершения явно было еще далеко.

Кирилл, конечно же, не стал отказывать и своим девчонкам в исполнении желаний посидеть за штурвалом. Вывозили с Сашкой новых пилотесс в воздух почти до обеда. И уже не удивлялись способностям каждой быстро осваивать науку управления крылатой машиной.

А потом через файл-сервер пришло сообщение о "че-пе" — под Михайловском рванул один из складов ВВ* и боеприпасов, предусмотрительно вынесенный подальше как от пороховой фабрики, так и от самого растущего на глазах города. "Двухсотых", слава Создателям, не было, но разлетевшиеся по округе уже снаряженные реактивные снаряды вызвали многочисленные очаги пожаров. Леса в Баритии горели не так уж часто, но иногда случалось. Грозы с молниями бывали здесь хотя и во множестве, но в основном осенью и весной, когда влаги в дереве хватало.

Кирилл, контролирующий выполнение графиней Чистопрудниковой правильного виража с креном в сорок пять градусов, сразу после получения сообщения отобрал управление и повернул к аэродрому. На земле дозаправили машину маслом и горючкой и, вместе с Серебряным подняв самолет в воздух, на третьем крейсерском рванули к Черному лесу. Уже на подлете к Михайловску небо было затянуто сплошной пеленой дыма. Снизились и координировали действия армейских подразделений, направленных к многочисленным очагам пожаров. Самолет трясло от горячих восходящих потоков воздуха. Двигатели чихали от недостатка кислорода в таких местах. Регулирующие заслонки радиаторов держали все время открытыми, но вода в рубашках охлаждения моторов все равно иногда вскипала — из предохранительных клапанов вырывались белые струйки пара. Император с полковником сидели в своих креслах, разоблаченные до пояса — температура в кабине самолета временами доходила до шестидесяти-семидесяти градусов. Дважды садились на Михайловскую полосу доливать охлаждающую жидкость. Да и сами хлебали воду как верблюды в оазисе после долгого перехода через пустыню. Вечером в сумерках, когда огненно-золотой диск Инти стыдливо спрятался за горизонтом, еще раз облетели всю округу, до боли в глазах высматривая еще не замеченные ранее очаги возгорания. Вроде бы обошлось — сильного ветра не было, а воздух, стремясь к горячим пятнам выгоревшего леса, сам отсекал огонь от еще не затронутых огнем деревьев. Очень помогли вырубки, предусмотрительно сделанные при постройке складов.