Илья Бриз - Подняться по фарватеру [СИ]

— Не нравится мне это, — озабоченно сказал де Ласкини, когда пришел сигнал с Олимпа об успешной посадке грузового модуля всего в сорока метрах от входа на базу. — Первый блин должен быть комом, а тут и комар носа не подточит. Потом, получается, проблем с пилотируемыми пусками не оберемся.

— Типун тебе на язык, — с не менее встревоженным видом отозвался Серебряный, почесал затылок и вдруг с воодушевлением заявил: — Я требую еще один пуск в беспилотном варианте для уточнения надежности системы и всех ее элементов.

— Есть хоть какие-либо данные телеметрии, свидетельствующие об обоснованности твоего предложения? — холодно осведомился император.

— Нет, — вроде бы согласился Сашка. Но тут же, нагло глядя в глаза, продолжил: — Как руководитель всей программы я имею право на подобное решение и буду настаивать на дополнительных пусках. Причем следующие — в пилотируемом варианте без посадки на луну. Только с облетом Олимпа на высокой орбите и возвращением на Наташку.

Как это ни странно, его поддержало все руководство империи. Разумеется, кроме самого Кирилла. Даже эта американка не стала спорить. Пришлось подчиниться.

Вот во время второго полета на луну некоторые проблемы появились, но не криминальные. В сотне тысяч километров от Олимпа выявилось значительное отклонение от расчетной траектории. Час ругани в центре управления полетом, и дополнительная коррекция. Резерв горючего и окислителя для посадки как корова языком слизала. Но, грузовой модуль и без резерва сел достаточно точно, нацелившись на передатчик первого успешно посаженного на Олимп аппарата.

Спорить и рядить о недостаточной надежности системы Кирилл не позволил — при наличии экипажа неточность траектории выяснилась бы еще на начальном участке полета сразу после схода с орбиты Наташки и была бы скомпенсирована при первой коррекции маршрута.

Через неделю к луне полетел Антонио-третий с американкой Галиной, тоже показавшей лучшие результаты на выпускных экзаменах в центре подготовки. Они долго восхищались видом Наташки из космоса, вызвав зависть буквально всех жителей планеты. Облетели Олимп, сделав над ним три витка, и взяли курс обратно на родную Наташку. При спуске по баллистической траектории внезапно началась раскачка спускаемого аппарата. Запредельный перегрев не особо защищенных абляционным покрытием бортов и… вспышка. Валентина Ламбодская, в девичестве де Конолли, зашлась криком прямо в центре управления полетом. Горевали все…

Потом была длительная дискуссия — возвращение корабля при посадке на Олимп ведь все равно не предусматривалось. А катастрофа произошла именно с атмосферным спускаемым аппаратом. Все предыдущие этапы полета прошли без каких-либо осложнений. Судили-рядили долго, почти две недели, но Кирилл вместе с Великой императрицей Америки все-таки продавили решение о своем старте. Ждать и догонять неизвестно чего обоим надоело. Ну и домашние споры с женами… Пришлось долго убеждать их в необходимости этого полета.

— Попробуй только не вернись! Я тебе… — пригрозила Галаная и разревелась, так и не придумав мужу наказания.

Вышел из положения Кирилл, долго рассказывая своим женщинам об экспедиции Создателей в аномалию. Все что помнил из того, что было в его памяти от Бога.

— Сына назовем Павликом, — сказал, глядя в глаза беременной Веронике.

— Карамена взбесится! — хмыкнула Астория, даже не думая возражать. Церковь почему-то еще в первом тысячелетии после схождения Создателей на Наташку запретила произносить имена Богов.

****

Как-то оно все слишком быстро несется. Вроде бы только вчера был студиозом Джурской академии, потерявшим в один миг все, от семьи до своих родовых земель. Трех лет не прошло, а есть целый континент, выполняющий его волю. Впрочем, — Кирилл скосил глаза направо, где в своем ложементе лежала Регина, — американцы, которых вчетверо больше, чем сангарцев-европейцев, нынче тоже работают на общее дело. И, что для него важнее всего, есть родные девчонки, ставшие настолько близкими, что без них жизнь не мыслится. Вероничка неделю назад Павлика родила — вот это, наверное, самое прекрасное. Праздновала, кажется, вся Наташка. Чуть полет не сорвали, но все проверки показали исправность, как пускового комплекса, так и корабля с ракетоносителем.

— Лунатики, вы там еще не заснули? — раздается Сашкин голос в шлемофоне. Чего связью через сетку не пользуется? Или уже столько в ней наработался, проверяя через подчиненных все и вся, что уже войти в нее не может?

— Нет, — откликается первой Регина, — хотя если еще минут двадцать ваши гребаные излишние проверки будут продолжаться, то точно прикорну.

— Долго еще? — без излишней трепотни спрашивает Кирилл.

— Не-а, все тютелька в тютельку.

— Это что-то из половой жизни лилипутов? — реагирует американка, вспомнив детский бородатый анекдот.

— Именно, — не стал спорить Серебряный и обрадовал: — турбоагрегаты раскручены — даю зажигание.

Император вслушался в нарастающий гул, в соответствии с правилами закрыл забрало гермошлема, дождался ощущения подъема и, в этот раз не став отказываться от традиции, громко заявил: "Поехали".

Старт прошел штатно, хотя на начальном участке подъема и ощутимо потрясло. Потом, когда уже миновали нижний самый плотный слой атмосферы, и ракета по тангажу стала заваливаться на восток, навалилась быстро нарастающая перегрузка. Вполне приемлемая, в пределах полутора десятка "же", но все равно не особо приятная. Отстрел блоков отработавшей первой ступени принес некоторое облегчение, заодно с осознанием, что самый сложный участок взлета прошел успешно. Еще через несколько минут тяжесть спала, отошла вторая ступень, и отстрелились защитные крышки иллюминаторов. Двигатель третьей ступени тянул мягче, совсем не доставляя неприятных ощущений. Вывел на орбиту и выключился. Кирилл, пробежав взглядом по огонькам всех панелей управления, проконтролировал герметичность кораблика и, открыв забрало, расстегнул замки привязных ремней. Невесомость отрицательных эмоций практически не вызвала — только в первый момент была кратковременная потеря ориентации. Ощущения как у беспрерывного падения. Вид на Наташку с орбиты завораживал.

— Красавица, — восхитилась Регина, буквально прилипшая к иллюминатору.

Долго полюбоваться родной планетой Сашка им не позволил. Сначала заставил уточнить параметры полета, затем загнал обратно в ложементы:

— На опорную орбиту вышли довольно удачно. Можно не делать лишний виток, а сразу брать курс к луне.

Вновь работа маршевого движка, высосавшая последние килограммы синтина и жидкого кислорода из баков третьей ступени. Затем ее отстыковка — срабатывание пиропатронов вызвало легкие колебания связки корабля, являющегося одновременно посадочным модулем, и разгонного блока. Долгое кропотливое уточнение траектории по всем ориентирам — яростно пылающего диска Инти, двум точкам звезд, казавшихся сейчас, когда не мешает атмосфера, ослепительно яркими, заметно на глаз уменьшавшейся родной Наташки и кажущимся неподвижным Олимпа. Затем первая коррекция, сожравшая больше трети всех запасов горючего с окислителем в разгонном блоке, но еще добавившая скорости. С помощью маленьких двигателей системы ориентации раскрутили кораблик вокруг продольной оси. Обороты мизерные — четыре в час — но теперь обшивка не перегреется от жара солнца. Тепловой баланс внутри корабля стабилизировался на несколько высоковатой — тридцать девять по Цельсию — температуре. Пришлось не только снимать пустотные комбинезоны, но избавляться также от излишне теплого белья, рассчитанного на космический холод.