Илья Бриз - Подняться по фарватеру [СИ]

— В свое время, — холодно ответил Кирилл. В своих женах и американской императрице он был уверен. А вот Столбову знал посредственно, хотя в характеристиках Регины не сомневался.

****

Судили, рядили, но к какому-либо выводу прийти не могли.

— Чужая душа — потемки, — вздохнула Галаная.

— Особенно, если это душа Бога, — невесело хмыкнул консорт-император Америки. У Регины от него секретов не было. Потому и присутствовал сейчас этот чудо-пилот на секретном совещании. Только император Сангарии и Сашка раз за разом превосходили Георгия на частых спаррингах один на один в космосе. Ну, разве что еще сэр Котицкий и ее высочество Сабина Серебряная могли составить ему какую-то реальную конкуренцию. А вот в групповых боях лидировали подразделения генерал-лейтенанта Стоджера и, с небольшим преимуществом, Оливочки.

— Потемки, говоришь? — вскинулся на слова жены задумавшийся о чем-то Кирилл. — Кое-что все-таки предположить можно.

— Ну?! — потребовала продолжения Оксана.

— Нет, — покачал головой император, посмотрев почему-то не на жену, а на Регину. Американка кивнула и чуть поморщилась, вспоминая что-то. На лице Кирилла тоже на долю секунды появилось похожее выражение, но он продолжил: — Боюсь, это слишком личное. Не вправе мы это обсуждать. Но вот использовать надо, — и уже почти уверенно спросил: — Сколько там до окончания работы регенератора осталось? Два с мелочью часа? Успеем. Грузим его в старый "Волкодав" и… — повернулся к Веронике, — распорядись, пожалуйста, очистить главную площадь в Валерограде. Чтобы ни одной живой души близко не было.

— Что ты задумал? — требовательно спросила Астория.

— Надо его удивить и заставить думать о долге, — почти уверенно ответил Кирилл.

****

В этот раз, когда просыпаться почему-то совсем не хотелось, ощущения были привычными. Тело было налито бодростью и силой. Даже какой-то запредельной силой. Во рту загубник с льющимся в легкие воздухом. К коже как всегда противно липнет гель. Опять его хорошо в бою потрепало? Автоматически нащупал и выжал тугую клавишу отключения реанимационной камеры. Крышка над ним приподнялась и отъехала в сторону. А вот яркого света, обычно немного слепящего даже через прикрытые веки, на удивление не было. Не обращая внимания на несуразности и почему-то слишком уж четко слыша низкий гул насосов, откачивающих липкую лечебную гадость, как всегда подтянулся левой рукой за скобу и сел, правой выдергивая надоевший загубник со шлангами дыхательной системы. Проморгаться получилось быстро. Осмотрелся, ничего не понимая. Над ним — серое с плывущими редкими облаками утреннее небо. Или вечернее? Слева в каком-то десятке метров лежащий на бетоне "Волкодав" с еще горячими генераторами тяги. Горячими?! Ну да, он почему-то четко видит тепло. Собственно говоря, именно это тепло и притянуло к себе взгляд, как только глаза освободились от геля. Только потом заметил и поразился огромному монументу, что был в сотне метров перед ним. Точно такой же истребитель дальнего сопровождения, что остывал рядом, на сером металлопластовом пьедестале был во много раз увеличен. И выкрашен почему-то в непроницаемо-черный матовый цвет, скрывавший границы броневых плит. А на его треугольном крыле сидели, весело улыбаясь и болтая ногами — нет, движение только чудилось, отдал Павел должное таланту скульптора — пять человек в пустотных комбинезонах с откинутыми на спину расстегнутыми шлемами. Самой маленькой фигуркой была его Сюзанна с туго скрученными в кокон белокурыми лохмами. "Но ведь она такую прическу никогда не носила" — отметил Затонов очередную неправильность. Долго не мог понять, кто обнимает жену за талию, пока не узнал собственную рожу с носом картошкой. А вот Джастина, Габриеля и Джеймса, сгоревших при прорыве к фарватеру, узнал сразу.

— Оботрись, — услышал сзади-справа. Повернул голову и увидел… модификанта. Не землянина, а именно модифицированного человека, сильного, высокого, способного выдерживать приличную радиацию без существенной опасности для жизни. Самого натурального. Парень, явно очень молодой, одетый в обмятый по мускулистой фигуре пустотный комбинезон высшего офицерского состава и чем-то напоминавший старшего сына, спокойно стоял и протягивал большое полотенце.

— Душ бы сначала, — не захотел пачкать Павел эту белую, какую-то воздушную и даже на взгляд мягчайшую ткань.

— Без проблем, — услышал в ответ и обернулся в ту сторону, куда ему указали небрежно откинутой рукой с полотенцем. Бытовой модуль, снятый с какого-то транспортника, манил к себе гостеприимно распахнутой дверкой.

Он уже было начал подниматься, чтобы вылезти из регенератора, но вдруг ощутил всю неправильность происходящего. Вокруг были люди. Нет, не рядом, далеко, миллионы, сотни миллионов людей. Но главного для него человека не чувствовалось совсем.

— Сюзанна?! — требовательно спросил, почти выкрикнул.

— Будет тебе Богиня, обязательно будет, — уверенно пообещал парень, — сам разбудишь. Но надо немного подождать. Ты ведь пилот? — не столько спросил, так как интонация была скорее утверждающей, этот чем-то близкий ему мальчишка. — Следовательно, ждать в длительных рейдах привычен. А месяц-другой, ну может быть чуть больше — это не срок.

Павел, сам не зная почему, этому парню поверил. Просто поглядел в глаза и понял — здесь ему никто и никогда солгать просто не сможет. Такое в принципе невозможно. А свою Сюзанну он обязательно дождется…

****

"А в лоб?" — хотел было уже привычно возмутиться Затонов, но успел сообразить, что прилагательное "божественный" относится не к нему, а к описанию вкуса какого-то еще не опробованного им блюда.

— Нет, — протянул, демонстративно отодвигая тарелку, — Лопну.

Маленькая девочка, представленная ему как Таисия, сестра императора Сангарии, заразительно рассмеялась, мгновенно превратившись из чопорной высокородной принцессы, в обязательном порядке следующей всем правилам этикета, в обычного жизнерадостного ребенка. Павел протянул руки, и она немедленно полезла к нему на колени.

— Таська! — в ужасе воскликнула сидящая напротив огненно-рыжая красавица с зелеными глазищами — Оксана, одна из Кирилловых жен.

Пришлось Затонову успокаивающе махнуть императрице рукой. Все его желания здесь исполнялись незамедлительно, если они вообще были исполнимы в текущий момент. Первым требованием Павла в этом сильно ограниченном обществе был запрет на именование его Богом или Создателем. А также, по возможности, сохранить для всех остальных его инкогнито. Скрывать его происхождение от жен Кирилла или американской императрицы было бессмысленно, так как именно трудами этих женщин Затонов получил свое новое тело. Надо признать — великолепное тело! Когда в бытовом модуле смыл с себя остатки геля из регенератора и, откинув длиннющую шевелюру за спину — вот еще напасть. И как с такими лохмами жена управлялась? — взглянул в зеркало, то долго рассматривал атлета напротив, с фигурой, которая и не снилась лучшим мастерам пластической хирургии на Земле. Узнать себя, несмотря на явное портретное сходство, было сложно. Во-первых, рост. Пара метров с мелочью. Прошлый Павел и до ста семидесяти прилично недотягивал. Фигура, защищенная рельефными мышцами, как пластинами металлопластовой брони, приближаясь к ней и сероватым оттенком кожи. Общий вид с классическими пропорциями длинноногих и рукастых молодцов из пантеона древнегреческих богов. Несколько портило впечатление полное отсутствие первичных половых признаков ниже отсутствующего пупка, но быстрая проверка напряжением соответствующих мышц показала, что и с этим у него, как модификанта, все в полном порядке. Еще раз вглядевшись в лицо, поразился результатом внедрения в его геном дополнительных хромосом. То, что в зеркале именно Павел Затонов, сомневаться было нельзя, но вместо зрелого мужчины под сорок там был молодой парень, отличавшийся даже на взгляд подполковника отсутствием каких-либо отталкивающих черт. Разве что жестковатое выражение лица — но вот как раз таким Павел себя и помнил.