Константин Назимов - Cherry. Видевший будущее

– Это как? – поинтересовался я и попросил: – Давай подробно!

– Мутные у тебя глаза были, смотришь на что-то, но явно не узнаёшь. Даже меня не признал, испугались, что «крыша съехала». Однако, не буянил, лежал словно плеть. Посовещавшись, решили тебя домой отвести, не у Жанки же оставлять! Правда, Наташка настаивала на вызове скорой, чтобы промывание сделали или клизму какую-нибудь, – Котыч усмехнулся.

– Я бы вам сам потом всем клизмы поставил! – погрозил ему кулаком.

– Так я и отговорил от подобной процедуры! – развёл руки в стороны друг. – На отравление не сильно-то похоже, блевать ты не собирался, просто «шарики за ролики» заехали. Короче, минут десять ты провалялся на диване, почти все уже разбежались. Кстати, Ленка, что по тебе сохнет, первой ноги сделала, всё причитала, что за подобное могут всех скопом отправить в тюрягу.

– С чего такой вывод? – спросил я, в очередной раз убеждаясь, что друзья познаются в беде.

– А фиг её знает, – пожал плечами Котыч. – Короче, все свалили, остался я, Пашка, ну и, естественно, хозяйка хаты. К этому времени ты уже даже что-то на вопросы начал отвечать, но нёс какую-то фигню. Вот тогда-то и я перепугался, что с тобой всё хреново. Посовещались мы и проводили тебя до дома, где на кровать уложили. Ты уж прости, но время было позднее, да и врачи явно бы ничем не помогли, к тому же, сам знаешь, что «скорая» едет долго и не факт, что приедет.

– Понятно, – выдохнул я.

В принципе, на какой-то другой рассказ и не рассчитывал, всё примерно так себе и представлял. За исключением того, что все бывшие одноклассники окажутся свиньями, за исключением троих. Да и неизвестно как бы себя Пашка с Жанкой повели, случись со мной данное происшествие на другой хате.

– Ну а сам чего скажешь? – поинтересовался Котыч и загасив сигаретину выкинул бычок в форточку.

– Проснулся я, а рядом девка спит, кстати, из одежды один крестик на цепочке, хотя вы меня, насколько понимаю не раздевали, когда на тахте оставили, – с улыбкой посмотрел я на друга, у которого рот от изумления открылся.

– Макс, да ты гонишь! – тряхнул головой Котыч.

– Макеева на каждом углу мне собралась рекламу давать, – пожал я плечами и загасил окурок в пепельнице. Скрывать от друга развлечения с Оксанкой бессмысленно, зная девицу, она сама всё и всем растреплет, а Котыч обидится. Но и говорить о подвигах в постели не собираюсь, не люблю бахвалиться, да и не до этого сейчас.

– И чё, ты Оксанку того-самого, пялил?!

– Да ты что! Стихи ей рассказывал с анекдотами! – рассмеялся я. – Ты сам-то подумал, чего спрашиваешь?

– Прости, не ожидал такого поворота, – озадаченно ответил Котыч.

– Садись за стол, это всё цветочки, ягодки впереди, – пошёл я к плите и взяв чайник наполнил его водой из-под крана, а потом поставил на плиту и зажёг конфорку. – Тебе чай или кофе?

– Пива, – печально вздохнул дружище, но потом махнул рукой: – Ладно, давай свою горькую бурду, может и в само деле голова просветлеет. Ты же меня чуть-чуть до инфаркта не довёл своим признанием, что Макееву снял, знаешь же, что на неё слюнки пускаю.

– На неё многие облизываются, но в краткосрочной перспективе, как и она сама на всех, – ответил я, засыпая по чашкам кофе. – Песок, сам клади, – поставил перед другом чашку и сахарницу.

– Какой перспективе? Ты о чём? – потёр переносицу Котыч, внимательно наблюдая за моими действиями.

– Ой, а то ты не знаешь Оксанку, – отмахнулся я повернулся к закипающему чайнику, снял его с плиты и разливая кипяток по чашкам, продолжил: – Она же не скрывает своей любвеобильности, если так можно выразиться. Даёт направо и налево, но только тем, с кем сама захочет, нимфоманка, одним словом.

– Макс, с тобой что-то не так, – покачал головой друг. – Ты стал словно на порядок умнее, двигаешься по-другому, говоришь... – Котыч прищурился внимательно меня разглядывая.

– Ой, да я всё тот же рубаха-парень и заводила, – неискренне рассмеялся на его подозрения. – Ты меня знаешь ещё с яслей, неужели не видишь?

– Видишь, что? – повторил последнее моё слово друг.

– Кто перед тобой! – медленно помешивая ложечкой кофе в чашке, ответил ему.

– Угу, вроде бы Макс Басинов, мой друг и одноклассник.

– Вот! – поднял я вверх указательный палец и подмигнул Котычу.

– А какая у тебя кликуха в детстве была? – неожиданно уточнил тот.

– С чего такой вопрос? – хмыкнул я, но поспешил ответить, видя, что друг скрестил руки на груди, словно в чём-то меня подозревает: – Маба меня звали, по первым буквам имени и фамилии. Или ты решил, что пока не виделись меня похитили инопланетяне?

– Про летающие тарелки много разного в последнее время пишут в газетах, – выдохнул Котыч и взяв чашку в руку поинтересовался: – Лады, лучше скажи как Макеева в постели! Ненасытна и горяча?

– Большей частью, к твоему разочарованию, из памяти моей стёрлось, что происходило. Когда проснулся, то даже сразу и не понял, что на тахте ещё кто-то есть. Даже не смутило то, что без одежды спал. Впрочем, друг мой, не для этого я тебя звал, как и пиво пить, – сделал большой глоток из чашки, пытаясь выиграть время и подобрать правильные слова.

Котыч молчит, ничего не говорит, сам кофе в задумчивости пьёт, хотя и не слишком он данный напиток жалует.

– Когда я выпил тот палёный Рояль, то случилось кое-какая фигня, – потёр я щёку. – Возможно, просто бред пригрезился или сон ерундовый, но... гм, знаешь, кое-что позволяет усомниться в этом.

– Например? – уточнил Котыч.

– Появились знания в программировании, не бог весть какие, но тебе известно, как мучился со сдачей курсовой. Теперь же хватило одного взгляда на программу, чтобы понять косяки и увидеть ошибки. Кстати, курсач совершенно не рабочий и то, что за него поставили зачёт уже из области фантастики.

– Макс, да ты брось! – махнул рукой приятель. – Неужели не знаешь, что данные курсовые все липа и хрень собачья?! Дай бог, чтобы пара человек из группы с нормальными прогами пришла на сдачу, да и то не факт, что у кого-нибудь не купили.

– С этим не поспоришь, – вынужденно согласился я, хотя в моей группе студентов пять сами данный вопрос закрыли.

Честно говоря, если бы не моя лень, то потратив время сумел бы разобраться, но... Это пресловутое «но», почти всё откладывается на конец сессии, а потом носишься словно в попу ужаленный, то один «хвост» зачищаешь, то другой.

– Но ты же мне не про сданный курсач решил рассказать? А о том, что на тебя озарение нашло – бывает, вдруг ты как Менделеев вынашивал решение, а оно тебе возьми и приснись.