Алексей Вязовский - Казань

Рассказываю начальнику канцелярии основные принципы делопроизводства – журнал регистрации входящих/исходящих документов, пронумерованные шкафы для хранения архива, организацию рабочих мест писцов.

– Неужто, царь-батюшка, таков порядок в заморских странах? – удивляется Ваня.

– Именно таков! Умные люди придумали – я понимаю, что надо срочно перевести разговор на менее щекотливую тему. Обсуждаем присягу казанцев. Канцелярия может взять на себя этот процесс, но есть трудности с бумагой. Запасы Бранта подходят к концу, бумажная фабрика купцов Твердохлебовых стоит. Вот еще одна проблема нарисовалась.

Закончив с Почиталиным и успокоив себя насчет южного направления – войска быстро не отзовешь, до лета у меня есть время – изучаю северный театр военных действий. На октябрь 1773 год на границе со Швецией было 10 пехотных полков и 3 кавалерийских. Но они существовали только на бумаге. В реальности там остался только 1 пехотный полк. Все остальные были переброшены в Речь Посполиту. Руководит на севере – генерал барон Иван Карпович Эльмпт.

В Польше же находится 12 полков и несколько эскадронов венгерских гусар. Там зверствует Иван Древиц. Это про него Суворов говорил, что грабежи и беззакония Древица и его людей, возвращали, к стыду России, «варварские времена». Что же удивляться, что поляки постоянно бунтуют?

Как бы то ни было, все эти силы также невозможно вернуть обратно в центральную часть страны. Действия Екатерины мне все больше напоминали эдакого медведя, который разорил гнездо с осами и теперь уйти без серьезных потерь невозможно. Это касается и Польши и Турции.

А что же есть у моей "супружницы"? Крупные гарнизоны в Москве, Нижнем, Туле, Воронеже. Мелкие – в Царицыне, Киеве, Риге, еще в десятке городов. Особняком стоит Санкт-Петербург. Тут базировались гвардейские полки. Плюс команды балтийского флота. Вот против меня их и двинут!

Роскошная анфилада Потсдамского дворца Сан-Суси. Вдоль неё стоят слуги в тяжелых париках, камзолах с галунами… Белоснежные чулки аккуратно натянуты, башмаки блестят. В глубине анфилады послышались тяжёлые торопливые шаги, громкий, хриплый голос эхом прокатился по дворцу:

– Ва-нну-у!.. Чёрт возьми, с начала маневров мечтаю о горячей воде!

Появился король Фридрих: треуголка, пыльный солдатский плащ, ботфорты, перчатки-краги, шпага. Он шёл, раздеваясь на ходу, расшвыривая по сторонам одежду. Слуги подхватывали её на лету и на цыпочках семенили следом. Король хромал и с наслаждением чесался.

– Ногу стёр, – неожиданно по-детски пожаловался он ожидающему его канцлеру Михаэлю Фредерсдорфу.

Тот проигнорировал жалобу, раскрыл папку, докладывая на ходу:

– Гонец из Франции, ваше величество.

– Ну?!

– Маркиз де Субиз строит фортификации вдоль границы, французы готовятся к войне.

Фридрих расхохотался.

– Чушь! Они не посмеют. Впрочем… Пошлите новых шпионов. Докладывайте еженедельно.

– Получена шифровка из Петербурга.

– Ну?!

– Похоже, что у Екатерины объявился новый муженек.

Фридрих остановился, рассмеялся.

– Очередной Петр III?

– Cовершенно верно. Некто Емельян Пугачев. Взбаламутил казаков на Урале, взял приступом город под названием… – канцлер посмотрел в бумагах – Оренбург.

– Очень немецкое название – покивал Фридрих – Восстание подавлено?

– Уточняем.

– Что за век – вздохнул король, подойдя к окну – Одно смущение умов, никакого порядка. В Голландии разве не было разве своего Пугачева в лице сумасшедшего Иоанна Лейденского? Этот самозванец в императоры лезет, а Иоанн – тот прямо в библейские пророки подался. А в королевстве Неаполитанском, помнишь Михаэль, полоумный рыбак Мазаниэлло какой бунт устроил? Ладно, что мы можем из этого всего получить?

– Помочь Пугачеву. Соседка наша слишком разогналась, того и гляди Константинополь возьмет! А это проливы.

– Да, ты прав. Кто у нас есть при русском дворе, кто мог бы съездить в Оренбург и разузнать все на месте? Резидентом мы рисковать не можем.

– Дмитрий Волков. Сенатор. Был в опале у Екатерины, нынче должен нашему резиденту большую сумму. Так что…

– А это не тот Волков, что был личным секретарем Петра III?

– У вас поразительная память, ваше величество!

– Ах ты старый льстец! – Фридрих хлопнул Михаэля по плечу – Отправьте Волкова и пусть шифром отпишется, а после решим, чем можем помочь этому Пугачеву.

Рядом растворилась дверь, оттуда повалил густой пар. Слуга склонился в пояс:

– Ванна готова, ваше величество…

Вся неделя после взятия Казани проходит в движении. По утрам я объезжаю город – инспектирую госпитали, казармы, заезжаю на пушечной двор и на казенную верфь, где возобновили работы. В слободы продолжает приходить тысячи снявшихся с места крестьян – есть кому трудится. Казна платит за заказы, нанимает рекрутов в два новых полка – 1-й и 2-й казанские. Офицерами для них пошли новые конфедераты, а также сдавшиеся дворяне.

Перфиельев в ходе двух облав похватал около полусотни аристократов – всех этих Одоевских, Шаховских и прочих Бельских. Часть из них подписали отказные письма, состригли косички и отправились служить. Самые стойкие были заточены в тюрьму. Я пошел на жесткие меры – приказал держать дворян вместе с каторжниками. На это указание Хлопуша, под чью команду перешли городские тюрьмы, лишь покачал головой.

– Сами прибегут теперь – глава Тайного приказа вздохнул – Пущай хлебнут народного горя то…

У Хлопуши с Шешковским в Казани появился собственный казенный дом с караульными, писарями и даже парой следователей, взятых из полицейской части. Рядом был организована голубятня, куда удалось поймать несколько местных птиц под развод. Парочка была даже отправлена с курьерами в Оренбург и Яицкий городок.

Мое движение не заканчивается днем – после обеда в компании одного из военачальников, а то и всех, я еду к ученым или на патриаршее подворье. Вениамин предложил мне пользоваться двумя церковными типографиями – теперь там печатаются манифесты, воззвания и указы. Последние развешиваются на деревянной доске у Кремля. Специальный чтец из канцелярии дежурит у доски и помогает неграмотным.

Двадцатого декабря приходит караван из Оренбурга.

Приезжают Харлова, фискалы-староверы с опечатанными сундуками с царской казной, Авдей с Рычковым, Максимов, несколько знакомых мне купцов. Одновременно, с медного завода привозят первые образцы ламп и примусов. Откладывать и затягивать встречу с торговыми людьми больше нельзя, объявляю общий сбор.

Пока я прихорашиваюсь перед встречей, происходит разговора с Татьяной.

– Прямо царский дворец – вздыхает девушка, помогая мне поправить корону на голове – Я в бальном зале трон видела. Необычный.