Игорь Мороз - Сталь и песок. Тетралогия

Выполняя первые пункты приказа, общий строй рассыпался на тройки. Каждая триада заложила лихой пируэт и устремилась прочь от веретина крепости. Минуя плоскости минных плоскостей, что светились на проекции яркими горошинами, перехватчики уверено лавировали между подсвеченными "гостинцами". Это для своих, мины и контейнеры с молокой были как на ладони, а от противника, чернеющие керамическим корпусом, смертоносные кошмары пилотов, будут прятаться, используя весь арсенал высоких технологий. А когда жертва окажется в зоне уверенного поражения, сработает смертоносная начинка. И космос украсится вспышкой разрыва и разлетом керамической шрапнели, от которой не спасает энергетические кокон щиты. Даже не всякая броня средних штурмовиков способна сдержать кинетический импульс тысяч осколков.

Передернувшись от участи обреченного Ревунов, пробежался взглядом по тактической проекции. Тройки идут по маршруту, акулы уже лавировали далеко за полями, среди платформ дальнего боя. А на границе обнаружения уже показались цели задания.

Приплюснутая камбала матки улиток во всю пылила двигателями, спеша под прикрытие конвоя. Похоже сорвиголовы прониклись моментом и решили не искушать судьбу оказавшись перед выбором- исполнение плана и премиальных или попадания в плен. Плен к кому?

Мысли о таинственной эскадре, что должна выскочить аккурат над ночной стороной планеты и с учетом оборота вокруг планеты, пройтись вблизи крепости, заставляли задуматься и нервно погладить кончики чувствительных сенсоров скафа. Хотя с такой крепостью, можно остаться без работы, но ожидание боя уже начинало встряхивать организм приливами адреналина, азарта схватки и щекочущего чувства опасности. Словно бритва проходящего на волоске от кожи, опаляющего своим дыханием и словно дуновение ветра, сметающего со всех ощущений налет обыденности. Что еще может быть ярче пьянящего чувства победы, когда твой противник разваливается от точного попадания спаркой орудий, или его поглощает сияние хвостов боеголовок? Когда сходятся в схватке два противника и каждый ставит на кон свою жизнь? И остается только самый достойный. Лучший. Избранный судьбой.

Вялые переговоры троек стали затихать сами собой. И когда задания уже были выполнены, цели отконвоированы к стенам крепости, в заглушенных машинах установилась мертвая тишина. Повисшие перед последним покровом минного заграждения, перехватчики терпеливо ждали новых указаний. Но пока противник не появился, среди пилотов царило напряженное молчание.

— Командир, как думаешь, кто может сюда ломится? — с деланным равнодушием спросил правый его тройки.

— Заноза у меня есть нимб над головой? — вглядываясь в окно симулятора, где была запущена модель "провала" с известными параметрами но неизвестными гостемя, Стас следил за отсчетом последних минут.

— Нимба нет, но у тебя оклад больше. — отозвался напарник слева, — Давай забьемся? Ставлю сотню, что там эскадра стаи.

— Кто бы сомневался. Гвоздь, ты как всегда хитрожопее всех? — усмехнулся Заноза, — Выбрал самый реальный вариант. Ладно, хрен с тобой ставлю сотню на СБ. Командир?

— Вам заняться нечем?

— Да ладно тебе, хоть какое-то развлечение. Поддержишь или как?

Подхватив начинание, по звену промчалась волна ставок. И теперь к напряженному молчанию добавился азарт предвкушения выигрыша. Каждый надеялся, что именно он выиграет этот маленький спор и сорвет солидный куш.

На фоне мезонитовых туманностей, рукавами зелени застилающем звездные просторы пробежала искаженная волна. Переламывая свет в волнах гравитационного возмущения, пространство исказилось веером расходившихся разрядов. Оплетая место огромного провала ветвистые молнии казались лепестками распускавшегося цветка. Переливаясь всем спектром цветов, ослепительное сияние резало глаза нестерпимой яркостью.

— Мать моя женщина…, — потрясенно прошептал Ревунов, сверяясь с показателями бортовых сенсоров и рябью вирт контура, — такого не может быть!

Бортовая аппаратура сошла с ума. Фиксируя невероятные выбросы энергий, уловила отзвуки далекого гравитационного шторма. Дошедшая волна перетряхнула перехватчик словно щепку и на миг потушив всю электронику, оставила потухшую коробку в покое. Поочередно оживая, бортовые системы рапортовали сбоем от не виданного излучения, но вся аппаратура вышла в штатный режим и предлагала пилоту внести коррективы в режимы работы. Но пилот неотрывно следил за далеким участком космоса где миг назад произошло событие, подобных которому пилот еще не видел. Нарушая все известные законы и теории подпространственных "провалов", гости не использовали естественные гравитационные ямы, а породили провал в НУЖНОМ месте.

Но больше потрясала, гипнотизировала и завораживала картина космоса где произошел выход из подпространства. В черноте космоса с зеленью туманностей пульсировало облако. Планета Пандора обрела малый спутник, но не безвоздушный камешек как у множества планет в галактике, а облачную сферу. Но вместе белизны и легкости атмосферного явления, туманность подавляла своими масштабами и кровавыми цветами пульсирующей и находящейся в постоянном движении плоти. Буд-то гигантский хирург вырвал орган чудовища и бросил его на космические просторы, но вместо того чтобы умереть, замерзнуть превратиться в глыбу льда, облако оживало. Пульс выравнивался, движения становились более ровными, а плоть, пронизанная мириадами ветвящихся и пульсирующих вен стала грубеть, на глазах наливаясь твердостью и наростами хитиновых утолщений.

Движения сферы сплетенного из клубов пульсирующей плоти ускорились, и сфера стала распадаться на лепестки. Один за одним фрагменты распрямлялись, словно что-то свернутое и сжатое стремилось выбраться из неудобного положения. И расползаясь по космосу огромной кляксой, перед глазами пилотов предстал живой ковер. Дышащий, пульсирующий, состоящий из тысячи квадратных километров сплетений мышц и полупрозрачной плоти, что растекаясь по черноте космоса неестественным бардовым покровом живой материи бугрилась темными наростами внутри. Оплетенные жгутами мышечных волокон, окованные пульсирующими венами сквозь отростки кишевшие постоянным движением выделялись стальными бликами громады знакомых геометрически правильных контуров. Сквозь пелену мутных плевел, в некоторых местах выпирая больше чем на половину, пойманные в плен живого ковра томились сотни кораблей Федерации Корпораций.

— Скажите, что я нажрался и это мой пьяный бред, — прошелестел дрожащий голос Гуладзе, — Разбудите меня на хрен. Я не буду больше пить грибной самогон. Клянусь мамой…