Николай Нестеров - Студент на дембель

— Ты хочешь сказать…

— Да, именно это и хочу сказать. Ключевую роль в распаде Союза, особенно в финальной стадии, сыграла украинская республиканская элита. Именно они приняли решение о создании национального государстве и выходе из СССР. Причем подготовка активно идет прямо сейчас, по материалам СМИ это отчетливо видно даже из Москвы. И победа ВКЧП этот тренд лишь приостановила, но можете не сомневаться, процесс снова будет запущен в ближайшее время.

— Тренд — это направление? По смыслу понятно. И что ты предлагаешь делать с ними? Очередную гадость задумал, как обычно?

— Можно и так сказать. Но исключительно с благими целями.

— Угу. Благими намерениями вымощена дорога в ад.

— Можно подумать, в рай дорога вымощена другими намерениями? Или вы надеетесь их перевоспитать и наставить на путь истинный цитатами из Ленина и Маркса?

— Не упоминай имя вождя всуе. Не в цирке, чай. Говори, что удумал. Все равно, придется выслушать, других попаданцев у меня нет. Тьфу, ну и словечко придумали. От слова «попа» производное что ли?

— Украинская ССР имеет слишком большое влияние и размеры. Вдобавок заражена вирусом национализма и бандеризации. Вы в курсе, товарищ генерал, что репрессиям и высылке подверглось более миллиона западных украинцев?

— В курсе. Что это меняет? Давно это было. Советская власть в этих краях уже более сорока лет, все быльем поросло. Советский Союз сколько для них сделал и построил.

— Оказанная услуга ничего не стоит. Знаете такую поговорку? Менталитет такой — мгновенно забудут все хорошее, зато обиды полвека помнить станут. Миллион человек — это очень много. Каждая вторая семья пострадала.

— Можно подумать, в России или Белоруссии меньше людей пострадало? — взвился Леонтьев. — Война без крови не бывает. Тем более такая война. В большинстве своем заслуженно высылали и репрессировали. Не без перегибов, но их и здесь хватало.

— Вы мне это доказываете? Напрасно, я и так это знаю. Но Западная Украина наши доводы все равно не примет, и не простит. Они сорок лет ждали, прорастали в систему, делали карьеру и лезли на самый верх. Не без поддержки западных кураторов, кстати. И сейчас эта зараза вылезла наружу и активно будет работать на развал. Поэтому надо разделить Украину.

— Что-подобное предполагал, — не удивился Леонтьев. — Как только завел разговор про границу с Румынией. Делить как будешь — по Днепру?

— Слишком жирно для них будет. Житомир и Винница останутся в Украинской ССР, а все что слева на карте — Запукре отойдет. Западной Украине.

— Хорошо, разделим. Дальше что? Очень интересно послушать твой прогноз. Разрешим западенцам выйти из Союза?

— Не факт! Сначала проводим мягкую деиндустриализацию. Выводим все сложные и наукоемкие производства, оставляем аграрный сектор и сферу услуг. В меру сил боремся с украинизацией и националистами, при этом Центральная и Восточная Украина, очищенные от влияния бандеровцев, идут вместе с нами в светлое социалистическое будущее. Если же Западная Украина отстанет по дороге — то и хрен с ней. Не велика потеря. Будет большой этнографический заповедник для туристов.

— В Политбюро вдвое больше украинских представителей окажется. Сами себе проблему создадим.

— Я вас умоляю. Много проблем создали пять среднеазиатских республик? Влияние имеет только экономическая и политическая мощь, украинские товарищи слишком много влияния имеют, вот его и подрежем. Тем более, у них увлекательное занятие на ближайшие годы: делить посты и министерства в новой республике. Кстати, забыл упомянуть про Приднестровье. Если Чаушеску остается, то уровень проблем в Молдавии снизится на порядок. Сколько я помню, они все последующие десятилетия грезили присоединением к румынам, из-за этого и конфликт в Тирасполе начался. Теперь же ничего этого не будет.

Закончив с румынскими потомками графа Дракулы, перешли к делам насущным, скорбным. Мне была выдана устная инструкция из двадцати пунктов, в основном, запретительного и оградительного характера. В лишние контакты не вступать, в городе не светиться, по ресторанам не шляться (можно подумать, у меня деньги на это есть!), никаких лишних записей не вести, недописанную книгу о Саше Белом сдать на хранение генералу, и вообще вести себя тише травы, ниже воды. Или наоборот, по желанию.

Работа, общага, встречи с куратором несколько раз в неделю. Вот и вся жизнь. Если её вообще можно назвать жизнью.

Новое место работы мне понравилось. Причем само место понравилось, больше, чем работа.

«Дом культуры „Мир“ НПО Машиностроения» — так именовалось сие богоугодное заведение, хотя по всем бумагам это безликий «Почтовый ящик номер 801». Именно на этот «п/я» мне положенно высылать письма, посылки и прочие отправления, как здесь любят выражаться.

Здание огромное, из стекла и бетона, совсем новое — всего пять лет, как построили. Название ДК не полностью отражает суть, на самом деле, это не, привычный всем, дом культуры, а многопрофильное культур-мультур учреждение, больше похожее на гигантский центр детско-юношеского творчества. Не менее тридцати кружков, секций и групп для детей и взрослых. Есть огромный актовый зал с внушительной сценой, спортзал, класс балета, библиотека и даже уютная дискотека в правом крыле, правда, работает она только по выходным дням. Трудовой коллектив — человек семьдесят. И что самое приятное — на две трети состоит из особей женского пола, среди которых встречаются очень даже симпатичные. Не то, что в общаге — без слез не взглянешь.

Директор, Иосиф Давыдович, принял меня радушно, сразу усадил за стол, угостил чаем с конфетами, кратко расспросил о прошлой жизни, трудовом опыте и знаниях по специальности. Спрашивал ради проформы, судя по хитрому взгляду, прекрасно знал, что я чей-то протеже, устроен по блату, и поэтому не приставал с глупыми расспросами. В принципе, как я понял товарища Леонтьева, мне можно вообще не работать — никто заставлять не станет, да и должность лектора общества «Знание» не предполагает вещественных результатов труда. Ибо знания — не материальная категория, и как они передаются на расстоянии от лектора к зрителю — сие процесс сложный и трудно фиксируемый. Отчеты и планы — чистая формальность, даже если на твоей лекции будет присутствовать полтора зрителя, включая уборщицу и, живущего здесь же, рыжего кота Василия.

Давыдыч сразу предупредил, что ничего от меня не ждет и не требует, поскольку понимает всю абсурдность положения. Допуск в цех на предприятие мне никто не даст, поэтому единственное место, где можно насобирать жертв для чтения лекции в обеденный перерыв, для меня не доступно. Добровольно заманить хоть кого-то на лекцию в ДК еще никому не удавалось.