Николай Нестеров - Страна на дембель

— Нет, все на полном серьезно. Если бы не дед, то не с кем вам было бы разговаривать.

— Откуда твой «старец» узнал о покушении? Случайно оказался в нужном месте? Ты в это веришь?

— Разве вы еще не поняли? У дедушки явные паранормальные способности. Экстрасенс в чистом виде.

— Ты серьезно?

— Конечно. Два часа с ним на вокзале разговаривал, сидя на самом проходе, на виду у всех, а его никто не запомнил. К тому же он такие вещи мне поведал, о которых кроме меня никто никогда не знал. И как ногу в детстве распорол на рыбалке, и что одна девица… неважно, в общем. Сказал, что в отпуск поеду в марте месяце. И даже когда на дембель уйду.

— Тоже мне экстрасенс, — впервые улыбнулся кавторанг. — Сам ты не мог посчитать когда два года службы заканчиваются?

— В том-то и дело. Исмаил сказал, что на дембель мне в августе этого года, 1989-го! Всех студентов домой отправят.

— Стоп! Ты же не студент, тебя отчислили? В личном деле написано.

— Все правильно. В марте должен поехать домой и восстановиться в институте. Тогда в августе меня демобилизуют.

— Тьфу. Морозов, заморочил голову глупыми сказками. Какой к чертям морским, дембель в августе? Что за бред. Возвращаемся обратно к теме. Что тебе известно о генерале Калугине?

— Кроме того, что в письме? Ничего. Мое дело маленькое — передать все в точности, без ошибок и отсебятины.

— Откуда ты узнал, что главком приедет на пятнадцатую заставу?

— Все оттуда же. Исмаил все подробно расписал, где плакат будет висеть, где закладку сделать, что на столбе написать. Потом дождаться, когда вы приедете, рассказать вам, что оно и как.

— Стоп! Откуда он… Твою подлодку… Так вот почему ты на меня так посмотрел в первый раз, словно привидение увидел. Очень странная реакция — поэтому запомнил. Чего дед сам ко мне не пришел, там же в Баку? Зачем эти сложности? Почему Лениноран?

— То мне не ведомо. Дед толком не объяснил, лишь туман напустил и мистикой загрузил. Сказал, что ноги у вас больные, и сердце надо лечить. Негоже когда…

— Негоже что? — насторожился кавторанг, словно почувствовал что-то.

— Калугина сказал, что надо брать сейчас. Много вреда стране принесет. Нельзя его в депутаты, он столько грязи и секретов выболтает, что никак не исправить потом. Меченый его к себе опять приблизит, и его тронуть нельзя будет. Публичная фигура, черное знамя перестройки.

— Понятно, — заскрежетал зубами моряк. Ему явно не понравилось сказанное. — Но ты начал говорить про сердце. Негоже что? Договаривай.

— Тут я честно говоря не понял. Дед Исмаил иногда что-то странное говорит, словно сам с собой разговаривает. Может это вообще ерунда какая-то.

— Не тяни. Чувствую неприятное что-то. Выкладывай!

— Негоже, говорит, когда начальник штаба армии во время войны от инфаркта умирает. И еще сказал, что нельзя вам в Ханкалу. Не надо искушать судьбу. Второй раз уже не исправить.

— Ханкала — это пригород Грозного вроде? Что там делать морскому офицеру?

— Откуда мне знать? Сказал что негоже и все. И что вторую чеченскую войну выиграет Россия.

— Какую? Вторую чеченскую? Он беленов объелся? Ладно, проехали. Откуда у него фотография новейшего авианосца и секретного истребителя?

— Не знаю. Только это не фото было, а рисунок. Похоже дедушка собственноручно его изобразил.

На некоторое время разговор прервался, видимо фраза про «вторую чеченскую, Россию и Ханкалу» зацепила его внимание, и не давала сосредоточиться на допросе, или беседе, смотря как оценивать.

— Так я не понял, чем именно тебя убедили, что ты добровольно без угроз и шантажа согласился сотрудничать с не пойми-кем, и влезть в такие опасные игры?

— Все просто. Красочно, в подробностях описал, как распадется Советский Союз через полтора года. Сколько будет крови и войн, нищеты и разрухи. Очень красочно и убедительно, так что никаких сомнений не осталось.

Капитан принял удар с похвальной выдержкой, лишь снова покраснел. Впрочем, не факт что поверил сразу и безоговорочно, но то, что новость поразила и ошарашила — абсолютно точно.

— И ничего изменить нельзя? Или все-таки можно? — чуть охрипшим голосом поинтересовался кавторанг, не слишком искренне изобразив недоверчивый скептицизм. Если такой вообще можно изобразить.

— Через полгода процесс станет необратимым. Если постараться, то можно успеть.

— И я должен поверить в эту ахинею? Без единого доказательства? Может лучше закрыть в камере тебя и потрясти как следует? Сейчас существуют препараты, что ты сам все выложишь, все что знал, все и не знал и даже, то что забыть успел.

— Зря стараетесь. Исмаил сказал, что вы пугать будете, но сами сразу поверите и согласитесь. Меня наоборот беречь будете, как зеницу ока, поскольку я — единственная ниточка к старцу. Другой нет и не будет.

— Не борзей, матрос. Незаменимых людей не бывает. Знаешь, кто это сказал?

— Товарищ Берия или товарищ Сталин?

— Смотри-ка, начитанный малый. Так что там тебе наплел еще мифический старец, которого никто в глаза не видал?

— Необычный — да, но чтобы мифический? Сказал, что Калугина надо брать сейчас, не дожидаясь пока он станет депутатом съезда и получит неприкосновенность. Адмирал флота Чернавин напрямую может к председателю КГБ обратится и лично встретится.

— Нужны веские доказательства, пока их недостаточно. Будут еще материалы?

В ответ я лишь пожал плечами, мол не от меня это зависит.

— Хорошо. С этим вопросом разберемся позже. Зачем понадобился мой приезд в Лениноран? Почему нельзя было сразу обратиться к главкому ВМФ и передать ему всю информацию?

— Вы здесь нужны чтобы вычистить эти авгиевы конюшни.

— Ты о чем?

— Через восемь месяцев здесь начнется мятеж. Государственная граница будет разрушена на протяжении двухсот километров. Советская власть будет свергнута. Вы должны это предотвратить.

— И снова я должен верить на слово?

— Можете не верить, подождать немного и убедиться лично.

Похоже разговор о будущих событиях без внятных доказательств товарищу Громову изрядно надоел, поэтому он свернул на более реальные вещи.

— Откуда узнал о чайханщике? Майор Жилинский утверждает, что это была целиком твоя инициатива. Причем достаточно грамотная и проработанная. Как я понимаю, ни о какой случайности и совпадении речь не идет?

— Будете смеяться, но это я попросил у старца подарить мне парочку шпионов. В шутку намекнул, что хотел бы стать героем границы и поймать матерого вражеского диверсанта.

— Парочку? — мгновенно сделал «стойку» особист. — Был еще один?

— Ну да. Один от турецкой разведки, второй — от иранской. Первого вы благополучно прошляпили. Второго я вам так просто не отдам — лично брать буду. Иначе какой герой и без медали? Мне в отпуск ехать без награды некомильфо.