Андрей Посняков - Боярин: Смоленская рать. Посланец. Западный улус [сборник litres]

– Кто показывал?

– Одна, гм… женщина…

Павел быстро поднялся обратно на крышу и задумчиво почесал затылок:

– Понимаешь, какая штука – если мы оставим привязанную к скобе веревку, рыбачки обо всем догадаются. Значит, надо как-то ее отвязать… Потом, когда спустимся. Или не отвязывать… – Ремезов внимательно оглядел щуплую фигурку юноши. – Марко, ты вообще весишь-то много?

– Не думаю.

– Вот и я не думаю. А ну-ка, снимай башмаки, плащ… Кидай все в море!

– Куда?

– Я сказал – в море! Что непонятного?

Боярин посмотрел на толмача такими глазами, что тот счел за благо подчиниться, тем более долго Ремезов с ним не разговаривал – взял в зубы ножны с мечом, ухватился за пояса да, спустившись вниз, юркнул в лаз, откуда и выглянул с новым приказаньем:

– Теперь быстро отвяжи веревку… ну, пояса… Кидай мне, я постараюсь поймать… Ага, есть! Теперь давай сам – прыгай!

– Прыгать? – озадаченно переспросил юноша. – Вот прямо так, в море?

– Ну, не с разбега же! – Павел раздраженно сплюнул. – Просто ухватись руками за ту же скобу, а потом – за край крыши. А я уж тут тебя придержу, не сомневайся.

– Х-хорошо…

Марко перекрестился и вновь дотронулся до медальона:

– О, Святая Дева…

Босые ноги подростка замаячили почти напротив лаза…

– Отлично! – приготовился Ремезов. – Ну давай теперь, отпускай руки… Выход товарища Леонова в открытый космос… Оп-ля!

Скользнула вниз быстрая тень…

Все же Павел едва успел ухватить Марко за тунику, точнее – за модную короткую курточку – жазеран – опыта не было. Однако ухватил крепко, правда, вот ткань не выдержала, затрещала, но боярин уже успел втащить своего сотоварища в лаз. Толмач едва успел глазами моргнуть:

– О, Святая Дева…

– Здрасьте-пожалуйста! – обиделся Ремезов. – Я ему тут мягкую посадку обеспечиваю, а он Святую Деву молит! Ла-адно, пошли, осмотримся – где тут мы вообще есть-то?

Свет проникал в амбар лишь через лаз, видно было плохо – длинные полки вдоль стен, тюки… Павел вспорол один мечом, пощупал:

– Шелк! Нет, точно шелк, мать честная!

– А тут вот – сукно. И рядом – венецианский бархат.

– Дно золотое, – негромко присвистнул Ремезов. – Теперь понятно, почему лаз тут пробили. Наверняка по ночам подходили внизу на лодке… хотя – думаю, можно и днем, место тут глухое.

– Да, так вполне могло быть, – Марко согласно кивнул, машинально поглаживая торчащий из распоротого мешка гладкий кусочек шелка – целое состояние, ради которого стоило рискнуть многим.

– Наверняка помногу не воруют, берут по чуть-чуть, – тщательно осматривая помещение, продолжал развивать тему боярин. – Шелковая ленточка – на подол рубахи пришить – это ж сколько стоит?

– Много!

– Вот и я так думаю…

Павел вдруг замолк, подняв глаза к потолку – по крыше явно кто-то бегал. А вот послышались голоса… крики…

– Ага, забрались уже. Ну, ищите, ищите…

– Как-то нелепо все вышло, – подойдя ближе к Ремезову, шепотом промолвил толмач. – Побег этот… А они за нами погнались – ну, надо же!

– Моли Бога, что это рыбаки, а не стражники, – на всякий случай прикрыв лаз выбитою доскою, тихонько засмеялся боярин. – Эти рано или поздно уйдут, я так полагаю.

– Уйдут, – Марко согласно кивнул, глаза его блестели в темноте, словно у объевшегося сметаной кота…

…это просто Ремезов неплотно поставил доску.

Павел тут же поправил, так, что в амбаре наступила полная темнота, и слышны были лишь приглушенные голоса рыбаков снаружи. Вот снова кто-то протопал по крыше. Спрыгнул. Что-то сказал.

– Похоже, ушли, – немного выждав, предположил юноша.

– Похоже.

Боярин осторожно отодвинул доску и прислушался – и в самом деле, все было тихо, лишь под обрывом, над морем, кричали чайки. Жалобно так кричали, будто жаловались – кау, кау…

– А большой амбарец-то! – Павел снова окинул взглядом склад. – И добра тут – немерено. А крадут его, судя по тем вон вскрытым тюкам, что в углу – именно что по чуть-чуть. Понемногу, не торопясь особо.

– Это ты к тому, синьор Паоло, что нам здесь бог весть сколько сидеть, дождаться, покуда хоть кто-нибудь сюда придет да амбар откроет?

Боярин взглянул на своего спутника с одобрением:

– Молодец! Соображаешь.

– Еще бы сообразить, как нам теперь отсюда выбраться. Я вот думаю – а мы сами-то себя в ловушку не загнали?

Признаться, Павел сейчас подумал о том же, правда, вслух ничего такого не сказал, а лишь громко хмыкнул: пусть толмач видит и знает – с таким бывалым и знающим человеком, как заболотский барон, любая передряга – детский лепет.

– Давай-ка, Марко во-он под теми полками пошарь, мне-то не пролезть, а ты худой – сможешь. Курточку-то свою скинь… и рубаху.

– Лезть под полки? – удивился юноша. – Но зачем?

– Поищешь там.

– Но что?

– Не знаю еще. Да лезь уже, не прекословь, время дорого!

Отдав боярину цепочку с медальоном, Марко послушно скинул одежку и ящерицей нырнул под полку… заполз – поместился… чихнул.

– Будь здоров! Ну, что там?

– Да ничего. Пыль одна да паутина.

– А ты лучше пошарь, повнимательней, по самым укромным уголкам.

– Да кому там что прятать-то?

Ремезов неожиданно улыбнулся:

– Думаю – есть кому. А главное – что… Ну? Чего вылез-то?

– Нету там ничего. Все уже обшарил.

– Тогда под соседнюю полку лезть… да тут их много.

– О, Святая заступница Дева!

Молитвенно сложив руки, юноша бросил на Ремезова вовсе не горящий энтузиазмом и добротою взгляд, даже вроде бы собрался что-то сказать… но раздумал, видать, было во всем облике боярина нечто такое, напрочь отбивавшее любое желание спорить. К тому же было очень похоже, что синьор Паоло знал что-то такое, о чем пока не догадывался Марко… Но ведь мог бы тогда и сказать!

– Так мы что ищем-то?

– Сказал же – точно не знаю. Лезь под ту полку!

– Но, если…

Махнув рукою, парнишка снова забрался под полку и опять расчихался, закашлялся… а потом вдруг замычал что-то радостное, выбрался, заулыбался, протягивая Павлу веревочный сверток – крепкую, с надежными крючьями, лестницу, из тех, что используют на кораблях.

Ремезов радостно ухмыльнулся:

– Ну, вот примерно такой такелаж я и ожидал увидеть.

– Похоже, длинная – до самой воды хватит.

– Еще б не хватило, воришки-то тут – запасливые. Мешочек во-он тот прихвати.

– Зачем нам шелк? – хлопнул ресницами Марко. – Самим бы выбраться.

– А по морю-то плыть ты в одежке собираешься? А меч, башмаки?

– Башмаки? – парнишка вдруг хохотнул. – Так я свои выкинул… там еще, с крыши.

– Ну, ты выкинул – твои и проблемы, ходи теперь босиком. А у некоторых еще осталось имущество. Давай, помоги с мешком.

– А шелк куда?

– А шелк – к черту! Возиться с ним когда?