Иван Оченков - Государево дело

– Ну, как знаешь. А мы, наверное, завтра уже отчалим.

– Так быстро?

– А чего ждать? Струги у нас есть, припасов в Азове достаточно захватили. Стало быть, пора.

– Слушай, Михаил, – внимательно посмотрел на казака Фёдор. – Ты мне сегодня жизнь спас.

– Сегодня я тебе, завтра ты мне, – улыбнулся тот, но увидев, как дворянин расстегивает ворот, сразу посерьезнел.

Панин торжественно снял с груди крест и протянул его казаку. Тот с поклоном принял его и отдал в ответ свой, После чего они троекратно обнялись и расцеловались.

– Стало быть, мы теперь браты крестовые? – покачал головой казак.

– Так.

– Ты все же царский стольник, а я из простых.

– Помяни мое слово, недолго тебе в простых казаках ходить. Станешь атаманом, не забудешь побратима?

– А ты, коли в бояре выбьешься? – вопросом на вопрос ответил Татаринов, после чего они оба засмеялись.

– Давай, что ли выпьем, за такое дело?

– Пошли, я угощаю!

Насчет «завтра» молодой казак, конечно, погорячился, но на второй день атаман Родилов все же вывел казачью флотилию в море. Проводив товарищей, оставшийся в Азове атаманом Лукьян Селиверстов развил бурную деятельность. Разделив своих подчиненных на две половины, одну он отправил приводить в порядок крепость, а вторую посадил на захваченных в городе коней и отправил разорять кочующих вокруг Азова ногайцев. Федор Панин присоединился со своими людьми к последним. Ему все равно пора было возвращаться назад, так почему бы не совместить полезное с приятным? Точнее с прибыльным.

– Господин розмысел, – вызвал он напоследок к себе француза. – Вам надлежит в самый короткий срок сделать план имеющихся в Азове укреплений, а также составить проект улучшения оных.

– Улучшения? – удивился Безе.

– Да! Разве не видно, что вокруг крепости необходимо возвести земляные бастионы, для того, дабы иметь возможность выдержать осаду.

– Bien, – согласился инженер, – но осмелюсь напомнить вам, месье, что я был нанят лишь для того, чтобы изготовить петарду и научить здешних kozak использовать её и ничего более.

– Ваш труд не останется без награды, – поспешил успокоить француза Федор. – Более того, я совершенно уверен, что государю придется по сердцу подобное усердие.

– Ну что же, – задумался Безе. – Если это доставит удовольствие Его Величеству, то я готов. Но учтите, что бастионам нужны пушки, а их тут в достаточном количестве просто нет.

– Это не ваша забота. Недели вам хватит?

– Полагаю, да.

– Тогда не теряйте времени, не то мне придется оставить вас здесь!

Ногайское стойбище оказалось совсем небольшим, всего десятка полтора шатров из грязной дерюги и облезлых шкур. Лишь один из них, принадлежащий беку, выглядел немного приглядно. Вокруг стоянки паслись поредевшие за зиму отара овец и табун лошадей. Взрослых мужчин, способных сражаться было порядка полусотни человек, но одни пасли скот, другие занимались хозяйственными делами, так что когда на них с одной стороны обрушилась драгуны, а с другой казаки все кончилось очень быстро. Те из ногайцев, кто был на конях, попытались удрать, и многим это удалось, прочие же вступили в безнадежную схватку и были мгновенно перебиты. Более менее организованное сопротивление смогли оказать лишь бек и его сыновья. В отличие от прочих обитателей стойбища они были неплохо вооружены и какое-то время отстреливались из луков, но скоро одни за другим пали, пораженные выстрелами из фузей.

Наконец все было кончено и казаки с драгунами стали сгонять уцелевших в круг. В основном это были женщины и дети, испуганно жмущиеся друг к другу, а так же несколько седобородых старцев, злобно зыркающих на своих противников. Затем победители тщательно обшарили в поисках трофеев шатры. Все что имело хоть какую-нибудь ценность, сваливалось в одну кучу, чтобы потом разделить по справедливости между участниками набега. Собственно говоря, главной добычей был захваченный скот. Его теперь следовало отогнать к Азову. Что же касается пленников…

Ногайских стариков и баб постарше казаки просто и буднично взяли в сабли. Уцелели лишь несколько молодух и девок, а так же совсем уж малые дети. Тех кто по малолетству не мог идти усадили на арбы, загруженные захваченным добром, прочим велели не отставать, выразительно показав на лежащие в пыли трупы.

– Куда их? – хмуро поинтересовался Панин у командовавшего казаками атамана Ермила.

– Как судьба сложится, – пожал тот плечами. – Малых, кого усыновят, кого в ясырь продадут. С бабами так же, либо в жены, либо на торг.

– Усыновят?

– Известное дело. Мало ли таких, что детишек потеряли при набегах, али ещё какой напасти. Своих-то не вернешь, вот и берут себе татарчат. С приятелем твоим – Мишкой так и было. Оттого и прозвище.

– Неужто?

– Хочешь, побожусь!

– А тех, обязательно было? – показал на зарубленных стариков Федор.

– Думаешь, оставить их подыхать, лучше? – вопросом на вопрос отвечал атаман. – Без припасу и скота в степи не выжить. А еще чекалки [73] Чекалка – шакал (устар. казачье.) . Они сейчас еще голодные, возьмут в оборот и заживо жрать станут.

– Ну да, – вздохнул стольник.

– Зря жалкуешь, – жестко усмехнулся казак. – Они с нашим братом не церемонятся. Если в полон угодишь, все жилы вытянут, пока до торга довезут.

– А кто ясырь покупает?

– Да есть люди, – туманно ответил атаман, явно не желавший вдаваться в подробности.

Обратная дорога в Азов оказалась долгой. Захваченной скотине требовалось пастись, так что шли неспешно. Ночевали в степи, ели зажаренное на костре мясо, тут же заколотых овец и засыпали под ночным небом. Пленники, особенно молодые девки, поначалу смотрели на казаков с драгунами с нескрываемым ужасом, однако их строго охраняли, не допуская никакого насилия. Делалось ли это для того, чтобы не портить товарный вид, или же на Ермила снизошло христианское милосердие, Федор не знал, а интересоваться не стал.

К их возвращению мэтр Безе закончил рисовать план крепости и был вполне готов к отъезду домой. Казаки оставшиеся в крепости, как оказалось, тоже не сидели сложа руки и успели исправить большую часть повреждений нанесенных городу при штурме. Вообще, Азов оживал на глазах. На рынке вовсю торговали непонятно откуда взявшиеся купцы, главным образом армяне и евреи. Некоторые донцы успели привезти свои семьи, другие сожительствовали с пленницами, создав, таким образом, ячейки общества. Кое-кто уцелел и из местных, но таковых было откровенно немного, да и тех выселили в посад.

– Что слышно от атамана Родилова? – спросил Панин у Селиверстова, когда пришел прощаться.

– Покудова, ничего, – отозвался тот, оторвавшись от копии плана, составленного французом. – Должно шарпают Крым, али туретчину.