Николай Нестеров - Cнова дембель

Интересно, какую версию подсунули самому товарищу Жилинскому? Не думаю, что его посвятили во все подробности. Скорее всего, дали конкретное задание без объяснения причин. Вот он и роет.

— Товарищ майор, тут и выяснять нечего, — решил не откладывать дело в долгий ящик.

Особый отдел мышей ловит профессионально, и до «истины» доберется в любом случае, меня явно привлекли для ускорения процесса, но в любом случае пробьют информацию по всем каналам, поэтому лучше поспешить, если хочу получить выгоду первым

— Он этот авианосец с дембельского альбома срисовал.

— Тээкс, — новый поворот сюжета похоже озадачил майора не на шутку. — Морозов, надеюсь, ты не для красного словца ляпнул, и точно знаешь чей это был альбом?

Я конечно же, тут же сделал вид, что усиленно размышляю. Вздохнул пару раз театрально, выдержал трагическую паузу, изобразив душевные сомнения, пришел к соглашению со своей совестью, что ничего плохого не будет, если «сдам» дедушку по такому пустячному поводу.

— Товарищ майор, а ему точно ничего не будет? Вы так пристально интересуетесь, что поневоле задумаешься, — решил еще немного набить себе цену.

— Морозов, умеешь ты тянуть кота за причинное место, выкладывай уже.

— Дык, эта. У сержанта Анисимова такой же пароход в дембельском альбоме. Оттуда и срисовали.

И тут же, как говорится в таких случаях «не отходя от кассы», закинул удочку с наживкой. Как-никак ценную информацию только-что сообщил, значит майор мне немножко обязан, именно сейчас и очень немного, поэтому ковать железо требуется сразу, чуть позже это чувство рассеется без следа.

Следует пояснить, что с получением знака «Отличник погранвойск» ситуация кардинально изменилась. С вероятностью близкой к 99 процентам по окончанию учебки мне, как отличнику боевой и политической подготовки, присвоят звание ефрейтора и наградят десятидневным отпуском. Никакие спортсмены и знатоки Устава мне теперь не соперники. Ежели я, конечно, не совершу какой-нибудь выдающийся эпический залет, что маловероятно.

При таком раскладе просиживать штаны в учебке еще два с лишним месяца мне нет никакой необходимости. Воинскую науку я сполна постиг еще в прошлой жизни, и ничего нового почерпнуть не смогу при всем желании. Зато нервный срыв заработать могу запросто. Начинаю замечать за собой некоторые предпосылки к этому. Если в первые дни армейская служба вызывала умилительно-ностальгические чувства, то теперь все больше — раздражение, часто переходящее в злость.

Стал ловить себя на мысли, что вопреки Уставу с удовольствием начистил бы физиономию некоторому числу нехороших людей. Причем не только и не сколько дедам, а двум-трем прапорщикам и даже парочке офицеров. Будь мне реально восемнадцать, я может и не реагировал бы на откровенное хамство мелких командиров или садистское самодурство отдельных офицеров, считая это «фоновыми неприятностями бытия», типа комаров на рыбалке — неприятных и неизбежных. Но прожив долгую и местами непростую жизнь, отвык уже от такого обращения. В последние лет десять кроме как по имени и отчеству ко мне никто не обращался, более сотни человек в подчинении, выше только — генеральный директор.

Конечно, можно обойтись и без мордобоя. Того же прапорщика Зейналова можно и даже нужно подставить на воровстве, благо это не трудно с его манерой тянуть домой, все, что плохо лежит, и сдать особисту, что я наверное и сделаю в скором времени, ибо бегать в противогазе и ОЗК за автомобилем мне реально поднадоело. Лафа со строительством оборонительных сооружений в военном городке быстро закончилась, и мне пришлось вернутся к учебе, в том числе и на полигоне.

Месть прапорщику — дело, конечно, благородное, но если честно, то это какая-то мышиная возня, недостойная настоящего попаданца. Пора на решение глобальных вопросов замахиваться, я же фигней откровенной занимаюсь.

К тому же, чисто математически, моя удача не может длиться бесконечно долго, ночные вылазки придется свести к минимуму, предел везения может наступить в любой момент. Сидеть в части два месяца, тихо мирно и не отсвечивая — это точно не про меня, от скуки сдохну или накосячу обязательно. Поэтому решил идти ва-банк, тем более, что с разведотделом я уже испортил отношения, и служить там мне видимо уже не светит.

— Товарищ майор, проверьте меня в настоящем деле. Стреляю на отлично, автомобилем управляю, физподготовка и рукопашный бой на высоком уровне. Устав чуть ли не наизусть вызубрил. Тем более у меня план есть готовый, как нам шпиона настоящего поймать.

Папаша Мюллер ласково и снисходительно улыбнулся, наверное его позабавило местоимение «нам».

— Что такое «тыл»? — задал он неожиданный вопрос, проверяя заявленное знание Уставов.

— Тыл — сторона противоположная фронту! — тут же отчеканил в ответ. На самом деле, таких «заковыристых» вопросов у майора не слишком много, и большинство их них мне известны еще с прошлой реинкарнации.

Если вдуматься, то определение тыла, как стороны противоположной фронту звучит несколько неадекватно, но зато без философской глубины и понятно любому солдату, даже на первом году службы. Но с точки зрения технаря звучит конечно дико. Это как заявить, что электричество — это явление противоположное отсутствию электричества!

— Верю, что Устав ты вызубрил. Ладно, излагай свой план ловли шпиона, у тебя есть две минуты.

Вот и сказался удачный момент для моей инициативы, в любой другой ситуации майор сразу послал бы меня куда-то в сторону казармы. Сейчас же сделал одолжение, что готов выслушать. И если поначалу он щурился насмешливо и снисходительно, то по мере изложения хитроумного плана веселость его куда-то испарилась.

Мое предложение и не мое вовсе, оно нагло позаимствовано из реалий прошлой жизни. История эта случилась с рядовым Саликовым. Весной следующего года, примерно через месяц после учебки, он отправится первый раз в горы. Понятное дело, что молодому и неопытному бойцу никто не отдаст нормальную хорошую машину, поэтому ему досталась убитая напрочь колымага. Вдобавок младший сержант Зайцев подсунул ему разбодяженное отработкой негодное масло, в результате на выезде с города на первом же серьёзном подъеме он поймал «клина». Поршень застопорился намертво, шатун оборвало и пробило стенку цилиндра, двигателю каюк однозначный, ремонту и восстановлению не подлежал. Явление хоть и редкое, но случается. Никого даже не наказали после этого, хотя зампотех звиздюлей Кролю выписал знатных. Машину списали целиком и дело закрыли.

Но самое интересное началось потом. Колонну грузовиков из-за одного долбодятла останавливать не стали, дотянули на сцепке калеку до ближайшей ровной площадки рядом с чайханой, да там и оставили. Пообещали забрать на обратном пути, оставив рядового Саликова сторожить ценный груз. Ценного там особо ничего и не было, лишь уголь и бревна, но оказалось, что местные аборигены готовы скупить это добро за символическую плату. Но тут нашла коса на камень, не повезло им с водителем. Удивительно, но Рядовой Саликов оказался тем самым редким исчезающим видом правильного комсомольца, к тому же сыном полковника, мечтающего о поступлении в институт Дзержинского, вдобавок кандидата в члены партии! Без шуток, он до армии успел найти трех поручителей и начать процесс вступления в КПСС. Для этого требовалось аж три года кандидатом в члены побыть.