Андрей Кокоулин - Точка

— А Греган?

Мальчишка, уже было развернувшийся бежать к воротам, посмотрел на Искина, словно оценивая его платежеспособность.

— Две марки, — сказал он.

— Марка, — сказал Искин. — Еще одна марка.

— А вы не этот? — подозрительно спросил мальчишка.

— Кто?

— Не из полиции?

— Я похож на полицейского? — спросил Искин, складывая марку в пальцах.

— Не-а.

— Так что?

— Греган там же, — выпалил мальчишка, схватил купюру и через секунду уже влился в игру.

— Греган там же, — повторил Искин.

Двери в здание были открыты. Левая створка висела на одной петле и имела все признаки тяжелой судьбы — часть филенки была выломана, часть чернела сажей. Искин шагнул в сумрачное, кисло пахнущее нутро тамбура и толкнул еще одну дверь. Направо и налево уходили рукава коридора с плохими полами и зелеными, шелушащимися стенами, прямо открывался небольшой холл с продавленными диванами, низким столом, стульями и барьерной стойкой, за которой виднелся пролет лестницы на второй этаж.

— Куда? — незамеченный Искиным парень в темных штанах и зеленой куртке отделился от стены сбоку.

— Так я… — сказал Искин. — Мне сказали…

— Рано еще, — парень, видимо, принял его за клиента. — Приходите после четырех. Мы после четырех работаем.

Ему было не больше двадцати. На круглом лице выделялись светлые, будто льняные усики. Коротко стриженные волосы тоже были светлыми. Из него бы вышел прекрасный остдойч для плаката. С одной стороны — он. С другой — такой же парень, но представитель Фольдланда. Возродим древний Асфольд!

— А Греган? — спросил Искин.

— Спит.

Искин показал на лестницу.

— Там?

— У вас что, дело к нему? — спросил парень.

— Да.

— Важное?

— Личное, — сказал Искин.

— Ну, это… — парень почесал затылок, не зная, как поступить. — Вы посидите пока, я посмотрю, может наш шарфюрер уже проснулся.

— Кто?

Парень улыбнулся.

— Грегану дали звание шарфюрера! — гордо сообщил он. — Ну, в хаймвере.

— А тебе?

— Не, — смутился парень, — я еще шутце. Вот сюда, пожалуйста. — Он провел Искина к дивану и стукнул ладонью по стойке. — Тимо!

Из-за стойки показалась всклокоченная голова.

— Что?

— Здесь господин к Эмилю.

— А я причем? — спросила голова, видимо, терзаемая похмельем.

Один глаз у нее был закрыт, а второй болезненно щурился на свет.

— Ну, как бы… За порядком на этаже следить поручено, вообще-то, тебе. А я пойду Эмиля проверю.

— А-а, в этом смысле. Ладно.

Встретивший Искина парень быстро взбежал по лестнице. Шаги прозвенели и затихли. Лем сел, подвинув брошенную на диван куртку. Голова Тимо нашла его взглядом.

— Что, за девочками? — спросила она.

— Нет, — ответил Искин.

На лбу головы нарисовались, напружинились складки.

— За мальчиками?

— Не пользуюсь.

— Это хорошо.

Выбравшись из-за стойки, Тимо проявился весь — крепкий, плечистый парень в майке и мышиного цвета штанах, раза в два моложе Искина. Его тоже можно было хоть сейчас помещать на плакат. Он покрутил шеей, несколько раз, широко расставив ноги, повернул торс направо и налево и сел напротив посетителя на противоположный диван. В пальцах его возник тонкий мятый цилиндрик сигареты.

— Это хорошо, — повторил Тимо, прикуривая от взятой со стола зажигалки. — Мы не одобряем гнилые слабости. Так, ради денег, позволяем пока всяким ублюдкам тешить себя, но это не значит, что однажды все они рядком не будут висеть на виселице.

Он сплюнул табачную крошку. Искин промолчал.

— Ха! — сказал Тимо, качнувшись. — Ты никак за девчонку пришел просить! Влюбился, да? Понравилась?

— Ты угадал, — сказал Искин.

— По тебе сразу видно, — Тимо затянулся и выдохнул дым. — У тебя вид такой… несчастного влюбленного. Но ты знаешь, что задаром девчонку никто не отпустит? Это стоит приличных денег.

— Я думал, вы — хаймвер. Разве хаймвер занимается сутенерством?

Тимо важно кивнул.

— Хаймвер не занимается. Мы — занимаемся. — Он хохотнул. — Ты только не думай, что мы о наших девчонках не заботимся. Мы почти благотворительное общество. О, Каспар!

На взмах его руки из коридора, позевывая, вышел худой парень небольшого роста в черных трусах и кителе на голое тело.

— Уроды, высосали все пиво, — недовольно сказал он, напрочь игнорируя Искина. — Что за кислятину принес вчера Шмеллинг?

— Кажется, какой-то рислинг. Я не запомнил название.

Каспар, морщась, присел рядом с приятелем.

— Шмеллинга в этом рислинге следует утопить, — сказал он, почесал грудь и откинулся на диванную спинку. — А это что за чудик?

Бесцветными глазами он посмотрел на Искина.

— Я к Грегану, — сказал Искин.

— Хочет выкупить девчонку, — сбив пепел с сигареты на пол, поделился информацией Тимо.

— Хм. А какую? — обозначил интерес Каспар.

Он тоже обзавелся сигаретой, выловив ее из кармана кителя.

— Кати, — сказал Искин.

Каспар фыркнул.

— У нас их три!

Для верности он показал три пальца. Искин сухо улыбнулся.

— Мне нужно одну.

— Это понятно. Мы распродажами не занимаемся, чтобы, значит, две Кати впридачу. И насколько ты богат?

Искин пожал плечами. Он обнаружил вдруг, что ему хочется убить этих парней. Сделать так, чтобы их не было. Чтобы они не ходили, не дышали, не курили, не почесывали грудь и не блевали от рислинга. Впрочем, он вполне примирился бы с тем, чтобы они сидели напротив. Но — мертвые.

Он вздрогнул, когда мальчики принялись крутить магнитонную спираль в левом предплечье. Видимо, посчитали, что одной на всех будет недостаточно. Бог знает, сколько еще будущих мертвецов находится в здании.

— У меня есть сбережения, — сказал Искин, отыгрывая роль.

Каспар прикурил.

— И чем эта Кати тебя так зацепила? — спросил он. — Рассказала душещипательную историю? Или прыгала на тебе в постели, как до этого не прыгал никто и никогда?

Разве это человек? — подумал Искин, глядя Каспару в бесцветные глаза. Это существо. Двуногое, прямоходящее, возможно, обладающее зачатками разума. Самое жуткое, что оно считает себя вправе распоряжаться чужими жизнями.

— Рассказала историю.

— Я так и думал! — Каспар ткнул кулаком в бицепс приятеля.

— Эй! — возмутился Тимо.

— Я же любя, — сказал Каспар. — Ты тоже можешь мне двинуть. Только не со всей силы, не изображай Зигфрида.

Он выставил свое плечо, чтобы принять удар.

— Я не Зигфрид, — буркнул Тимо.

— Так что за история? — придвинулся вперед Каспар, когда никаких действий от приятеля не последовало. — Наверное, о том, как она сбежала из Фольдланда, как пряталась от хайматшутц и полиции, как лишилась матери и отца…

— Почти, — сказал Искин.

— Не, так не интересно, — скривился Каспар, — должны же быть…