Computers - Computers - Как один день - 1-5 книги

Я нагнулся и вошел внутрь. У очага хлопотала Гунда, ей помогала Кунья. Едва я вошел, они кинулись ко мне.

- Что… что случилось? – пробормотал я, стараясь увернуться от них, но это у меня плохо получалось.

- Да ты посмотри на себя, Уоми! – прикрикнула мать. – На тебе лица нет! В могилу краше кладут! Наверное, всех раненых исцелил?

- Да… а что? Не умирать же им было… Особенно, детям… - и я с удовольствием отдался во власть ловких женских рук, которые меня раздевали, усаживали на нары, подавали печеное мясо, растирали ноги и спину – к вечеру я их уже не чувствовал.

- Вот теперь все, как должно быть, - смеялась мать, пока Кунья поливала теплую воду мне на ноги и растирала их пучками сухой травы. – Вот так положено, а не наоборот! – а я, тем временем, старательно жевал и глотал горячее мясо, только теперь почувствовав, как устал и проголодался. Насытившись, я не лег, а упал на нары, застеленные полуобгоревшей, но вполне еще годной медвежьей шкурой.

- Кунья, - позвал я. – Иди сюда, расскажи, что случилось? Как так быстро построили хижину? – Кунья тотчас присела рядом, обнимая меня.

- Так это же моя хижина, а я теперь – старшина! – засмеялся дед Аза из своего угла, где он скромно примостился, как делал уже много лет. – Вот и приказал всем собраться и быстренько построить! Но особенно подействовало, когда объяснил, что ты раненых лечишь, вечером придешь без сил… Вот тогда все сами кинулись на помощь, а на старшину им, в общем, плевать! – и Аза снова рассмеялся. – И мяса тебе нашли… А парни пошли на охоту, еды совсем нет. Только суаминты все зверье распугали, вокруг нет ничего…

- Я попрошу Дабу, и охота будет! – уверенно сказал я, и про себя пожелал, чтобы охотники до ночи набили столько зверя, сколько смогут унести. – Всю ночь свежевать будут! – пробормотал я, закрывая глаза.

* * *

Когда я проснулся, уже светало – через щели двери и потолочное отверстие сочился слабый свет. Я ощутил, что Кунья лежит рядом, а ее мягкие волосы рассыпались у меня по груди. Я протянул руку и погладил ее по волосам, потом по спине… Она проснулась мгновенно, и приникла к моим губам, обнимая жарко и страстно, прижимаясь всем своим обнаженным телом.

- Кунья, - прошептал я ей на ухо, - не забывай, прошу, что я еще не твой муж!

- Уоми, ты мне больше, чем муж! Ты – мое сердце, мое все! Без тебя нет Куньи!

- Да, я очень рад, но давай все же дождемся свадьбы, чтобы все было, как положено!

- А свадьба будет сегодня! – огорошила меня Кунья. – Охотники вчера десяток оленей набили, представляешь? А Бака собрал всех, кого ты исцелил, и заявил, что не успокоится, пока нам не построят хижину! Иначе, мол, не будет ему покоя ни на том, ни на этом свете – два раза ты его от смерти спас! Ну вот, они, двадцать человек, всю ночь костры жгли, землю отогревали, а сегодня с утра копают.

- А откуда двадцать-то? – удивился я.

- Пятнадцать ты вчера вылечил, да Сойгу, да Карась с Сойоном, и Гарру с Азой помогают.

- Смотри ты, наисцелял их на свою голову! – рассмеялся я. – Теперь не знают, как расплатиться… - но на самом деле у меня на сердце было тепло, как никогда – вот это друзья!

- Так что, вечером будет свадьба! – радостно закончила Кунья. – Ты рад?

- А как ты сама думаешь? – и я поцеловал ее, крепко обнимая и прижимая к себе. – Но, давай-ка лучше поскорее вставать, иначе мы не дотерпим до свадьбы, а это не дело! – и я первый вскочил на ноги и вытянул из постели Кунью, которая едва успела прикрыться шкурой, под которой мы спали. – Ну, одевайся, не буду мешать, а завтра, надеюсь, в нашей хижине, это уже и не понадобится! – и я погладил ее по голой спине, пока она натягивала свою безрукавку, вроде той, которую мне пришлось разрезать, когда ее принесли с копьем в плече. И, не удержавшись, обнял, и ее упругие груди сами оказались у меня в ладонях.

Она на мгновение замерла, а потом повернулась ко мне и страстно поцеловала:

- Уоми, неужели я дождусь? Неужели это будет сегодня?

- На все воля Дабу, Кунья, но, надеюсь, завтра нас разбудят не суаминты…

Она в шутку ударила меня ладошкой по губам:

- Тьфу на тебя! Не накаркай!

* * *

Целый день я шатался по поселку, помогал то там, то тут, но меня отовсюду шутливо прогоняли – мол, иди, отдыхай перед свадьбой, жених! А вечером на площади в кругу хижин горели костры, и весь поселок пировал. Мяса было вдоволь, а кроме того, все вытащили старые запасы копченой рыбы и меда – все, что нашлось. Никто не считался – свое или чужое. Я с удивлением понял, что меня и Кунью в поселке любят, как никого другого, и не только за чудесные исцеления. Нас почему-то стали считать чем-то вроде волшебного талисмана Ку-Пио-Су, приносящего удачу, хотя, по уму, им надо было думать совсем наоборот…

Мы с Куньей подсаживались то к одному костру, то к другому. Нас везде угощали, как могли, но хмельного меда мы не пили – я понимал, что не хватало только напиться допьяна в свою первую брачную ночь, Кунья думала точно так же. Улучив минутку, она шепнула мне, что хочет запомнить эту ночь на всю жизнь, а потому не выпьет ни глотка хмельного варева. Поэтому мы больше налегали на еду, тем более, что последние дни нас кормили далеко не на убой – ожирение нам точно не угрожало.

Все время слышались звон бубна и песни Ходжи. Он пел обо мне, о том, как я вернулся в Ку-Пио-Су, как Дабу открыл мне, что я – его сын, как я встретил Кунью и полюбил, как спас от смерти, когда ее ранил Пижму, как напали суаминты, и я вернул к жизни Сойгу и вручил его Сойону, живого и невредимого, как я убивал суаминтов, когда все вернулись в Ку-Пио-Су, как догнал похитителей и привел женщин назад, и, наконец, как весь день лечил больных и вернулся домой полумертвый от усталости. Уделялось там внимание и подлости Пижму и Урхату, и убитому мной с Тэкту медведю, и отваге Гарру, который один погнался за суаминтами, похитившими его сестру.

Наконец, к концу пира, слово взял новый старшина Аза.

- Уоми! – сказал он. – Еще с рождения ты был отмечен судьбой! Мандру и Пижму тебя ненавидели и изгнали из Ку-Пио-Су, но великий Дабу не забыл своего сына, и ты вернулся. Ты дал нам новое, чудесное оружие, ты все делал, чтобы нам жилось лучше. Если бы не ты, поселок был бы уничтожен суаминтами, если бы не ты, сейчас вдвое больше матерей рыдали бы над телами своих детей! Дабу дал тебе чудесный дар исцеления, и ты, пренебрегая собой, спасал нас. Будьте же счастливы с Куньей, пусть у вас будет много детей, а мы позаботимся, чтобы тебе жилось спокойно и сытно, и чтобы Дабу радовался за своего сына! Ты дал Ку-Пио-Су все, что мог, теперь Ку-Пио-Су даст тебе все, что может! Будьте счастливы!

Я встал и оглядел всех этих людей, которые меня так любят, и которых я тоже искренне полюбил, и на глаза мои навернулись слезы.