Владимир Малыгин - Лётчик

А тут и мой пассажир выбрался из кабины, шлем с головы стащил, комбинезон расстегнул, с плеч сбросил, погонами сверкнул. Точно, генерал-майор, угадал я.

Ишь, как военные при виде большого начальника удивились. Но быстро оправились, тут же подсуетились, доложились, самолёт в сторону убрали, развернули, пообещали дозаправить, а нас вежливо, но настойчиво пригласили на миноносец. Отобедать. Я сразу согласился, можно было и не уговаривать. Ну и генерал не отказался. Возле самолёта осталось в карауле трое морячков, а мы направились к пристани через опять же молчаливо расступившуюся толпу. Идти-то тут всего ничего и осталось.

Вот тут я по косвенным и догадался, чем это мы занимаемся. То есть не я, само собой разумеется, а мой пассажир. Инспектирует и проверяет местоположение частей и подразделений на возможных и вероятных направлениях вероятного противника. Это я так своими словами завернул, чтобы более понятно было, а так летаем, сверху смотрим на местность под крылом, определяем наиболее удачные места будущего расположения береговых батарей и фортификационных сооружений. Об этом, конечно, в кают-компании не говорилось напрямую, но мне хватило уточняющих вопросов флотских офицеров. Кстати, я сверху не разглядел, что за конкретные корабли стоят на рейде в проливе и у пристани. Теперь только из объяснений понял. Глубины в проливах Моона никакие, по самому глубокому фарватеру может лишь миноносец или канонерка проскользнуть, да и то с особыми предосторожностями. Именно они и составляют основную часть местного флота. Остальное — гражданские кораблики с малой осадкой да разнообразные местные посудины.

За столом в процессе степенного и солидного разговора я больше помалкивал. В кают-компании умных и знающих голов хватает, а у меня по большому счёту лишь некоторое, слишком поверхностное знание истории, да и то общей, к конкретным местам абсолютно не привязанной. Ну, читал я в далёком детстве книгу Валентина Пикуля, в более зрелом возрасте кино просмотрел про оборону этих проливов и островов, и что? И ничего. Впрочем, даже из моих скудных знаний можно понять, что атака на наши батареи, ну, когда их тут развернут, обязательно будет. И про измену команды какого-то миноносца ещё смог вспомнить. Потому что сильно меня тогда этот момент зацепил. Какие бы политические завихрения в головах моряков не крутились, но во время войны не подчиняться приказу командиров и действовать на руку противнику является прямой изменой. Расстрелять надо было изменников и предателей, и всё. А ведь такие дела не только здесь произошли, но и на других флотах и флотилиях, а среди сухопутных частей сколько подобных случаев было? Это как же промыли мозги солдатикам, что они с врагом мирились и братались, а своих офицеров на штыки поднимали? В голове не укладывается. И я ещё что-то намереваюсь за месяц с небольшим сделать? Бред сивой кобылы. Тут годы нужны, организация и солидные денежные вливания в пропаганду. Так что нужно правильно оценивать свои возможности и шансы. Мизерные они у меня на фоне грядущих катаклизмов. И даже не мизерные, а микроскопические. Скажу я сейчас о предстоящем здесь через три года сражении и какую реакцию в ответ получу?

В лучшем случае заработаю клеймо весьма странного, хоть и уважаемого по роду своей профессии, человека. И даже если назову точную дату начала войны, всё равно никто мне не поверит. Да я бы и сам лишь посмеялся на месте этих людей над такими уверениями и прогнозами.

А что тогда я могу? Чем помочь? Даже фотографию по зрелому размышлению здесь, за этим разговором не решился предложить. Потому что на картах обозначен и подробный рельеф местности с высотами, и глубины проливов. Не поймут и не оценят. Но чуть позже обязательно с генералом поговорю. Самое главное начать разговор, а дальше кривая куда-нибудь да вывезет.

После обеда всё так же в сопровождении группы офицеров направились к самолёту. Правда, дождались ответной телеграммы из Ревеля. Доложили о нашей посадке в Куйвасте. Узнали про катер сопровождения, который после двух часов безуспешного преследования давно скрывшейся из виду цели решил вернуться на базу. Ну и сообщили о времени нашего возможного возвращения. А что? Пусть готовятся к встрече.

На телеге доставили бензин, и я с помощью аж целого капитан-лейтенанта осторожно перелил его из бочки в бак. Нет, бочку мы наверх не поднимали, сначала переливали бензин в ведро, а уже из него через воронку в бак. Свои банки пока решил приберечь на крайний случай. Запас — он карман не тянет, пусть будет. Да и смысл его сейчас использовать, когда бензином снабжают без проблем.

После взлёта облетели остров, прошли вдоль береговой черты и направились к южному мысу острова Даго, потом ещё пролетели над Кассарским плёсом и взяли обратный курс на Ревель. А я-то думал, что в Ригу полетим, над ней покружимся. Видимо, в следующий раз. А вообще, перелёты получаются очень уж большие, на пределе дальности. И нагрузка на мотор опять же огромная. Выдержит ли? Посмотрим. Но сегодня обязательно поменяю масло, проверю сальники и прокладки на предмет подтекания. Больше, к сожалению, я ничего не смогу сделать.

Прислушался к пению двигателя за спиной, успокоился. Работает ровно. Поживём ещё.

А при заходе на посадку на уже знакомую площадку вляпался. Сглазил. Как раз на снижении почти перед самым приземлением где-то на высоте порядка метров двадцати поднял с озера большую стаю птиц. Кого там только не было. И вся эта хаотично мечущаяся куча не придумала ничего лучше, как ломануться в мою сторону. Правда, повезло, что не в центр влетел, хвост этой стаи задел. Но и этого хватило. Несколько сильных ударов по крыльям, от которых сотрясся весь корпус, звонко лопнула какая-то расчалка. Самолётик опасно накренился, клюнул носом, тут же его попытался задрать. Кое-как справился с возникшими моментами, на пределе возможностей и эффективности рулей удержал самолёт от катастрофы, убрал газ, снизился быстро и плюхнулся на траву. Тут уж не до красоты и мягкости приземления было. Но в последний момент перед касанием вспомнил про хрупкие и ненадёжные стойки колёс и поддёрнул ручку на себя, тут же перекладывая её влево, чтобы убрать мгновенно возникший крен. Да куда в сторону, она уже и так до упора завалена. Так и сел на одном колесе, с вывешенным вторым, чудом не чиркнув плоскостью правого нижнего крыла по земле. Хорошо, что оно короткое, и поэтому расстояния от него до земли хватило. И стойки колёс не подломились, выдержали. Зарулили на знакомую стоянку, ткнулся носом прямо в стену кирпичного здания, заглушил мотор и замер, расслабляя занемевшие от напряжения руки и ноги. Прикрыл глаза, сижу, дышу, прокручиваю в голове свои действия. Всё правильно сделал. Вновь вернулось, казалось бы, давно забытое воспоминание — летящие в лицо мохнатые кроны и золотистые стволы сосен. Ну и что, что скорость маленькая? Зато высоты достаточно. Если даже с пяти метров просто грохнуться о землю — костей не соберёшь. Да плюс ко всему работающий мотор с пропеллером за спиной. И кабина фанерная с деревянным реечным каркасом до кучи. Влетит в тело какой-нибудь острый отщеп, и всё. Прощай, моя вторая жизнь. Только сейчас и понял, насколько рискованно летать на такой технике. А то расслабился, понимаешь. Красота — скорости и высоты полётов невеликие, вес маленький. При отказе мотора можно почти без проблем спланировать и сесть практически на любую поверхность, даже на лес… При известной сноровке и наличии хоть какого-то опыта.