Алексей Янов - Княжич

Сентябрь 1234.

Я с любопытством наблюдал за тем, как конный строй сталкивается с пехотной колонной 1–го батальона. Пехотинцы пики перед собой не выставляли, поэтому конники могли беспрепятственно врубаться в колонну. Хоть дружинники и не разгоняли своих коней во всю мощь, работая в щадяще режиме, но удар о щиты пехотинцев вышел знатный. Первые шеренги во многих местах посыпались, заваливаясь под копыта коней. На отдельных участках строй хоть и прогнулся, но выстоял – задние шеренги грамотно подпирали спины впередистоящим, сдерживая напор конницы. Высоко эшелонированные, плотно сбитые батальонные и полковые колонны обладали большой массой, обеспечивающей их необходимой инерцией, чтобы сопротивляться при обороне, но также, большая масса придавала движущимся колоннам импульс в нападении, позволяющей им сминать всё на своём пути.

По отмашке Бронислава раздался протяжный вой трубы – дружинники сразу остановились, а из рядов пехотинцев слышались стоны затоптанных, сдобренные матом взводных и ротных командиров, распекающих своих неуклюжих подопечных, не сумевших удержать строй.

– Ваш строй был прорван! – когда ситуация немного устаканилась и была оказана первая помощь пострадавшим, громко захрипел надорванными связками на своих подопечных «подполковник» Клоч, ныне командующий 1–м батальоном. – В настоящем бою вас всех поубивали бы к х...ям собачим! Вторые и третье, вплоть до двенадцатой шеренги плохо прижимались к спинам стоящих впереди шеренг! От хорошего, плотного сжатия не вы от конницы должны были пятиться или тем более опрокидываться, а она от вас отскакивать! Вас в одном ряду двенадцать человек, на одного коня приходится не меньше двух рядов, и вы, два с лишним десятка обалдуев, не можете одну конягу сдержать! Позор!

Пехотинцы молча стояли, потупив в землю взоры.

– Я вам раньше, о чём говорил? Перед самый стычкой, за мгновения до неё, вы должны не стоять столбами, а с силой надавить на спину впередистоящего! Если бойцы забыли, то почему взводные и ротные им о том не напомнили! Все стояли и глядели с трясущимися коленками, позабыв обо всей учёбе! Будем повторять сегодняшнюю сшибку до тех пор, пока конница от вас, как горох о стену отскакивать не будет!

Я пошёл на такие жёсткие, контактные учения лишь после того, как всех, участвующих в них удалось полностью облачить в положенные по штату доспехи, иначе это было бы ещё более травмоопасно. И так получили несколько переломов, слава Богу обошлось без открытых! Но иначе никак! Нормально, только на дистанционных учебных боях, пехоту не обкатать. Сегодняшний день это в полной мере подтвердил. В реальном бою этот батальон полсотни конных ратьеров разорвали бы, как тузик грелку. Хотя я сильно преувеличиваю! Ведь в этой сшибке у пехотинцев и дружинников, кроме доспехов и щитов, никакого иного вооружения не было. Были бы у пехотинцев тяжёлые пики, конница так бы вольготно к строю точно не приблизилась бы. Но здесь ставилась другая цель, главное было испытать крепость строя – последнего рубежа обороны, когда заградительные вооружения (луки, арбалеты, пики) уже себя исчерпали. Опыт не удался, но теперь всем очевидно, как и над чем предстоит ещё поработать, в каких умениях и кого натаскать. Вот уж действительно, нет худа без добра!

По слюдяным оконцам противно накрапывал дождь, вода тихо журчала, стекая с теремных черепичных крыш. Несмотря на непогоду со двора, как ни в чём не бывало, горланили петухи. Значит, пора и мне было вставать ... Неосуществлённых планов ещё целое громадьё, и скидки на ненастье здесь не прокатят, если ты, кончено, в будущем не собираешься, подобно "святому" Ярославу Всеволодовичу, подвязываться в качестве ордынского прислужника.

Как известно, победа в затяжной войне куётся не только и не столько оружием, сколько надёжным тыловым денежно–финансовым обеспечением экономики воюющей стороны. Поэтому сразу после создания первого образца «воздушного двигателя» – столпа всей будущей смоленской промышленности, я переключил своё внимание на монетные станки, точнее прессы. Спрос на латунные монеты нарастал лавинообразно. В августе даже пришлось остановить чеканку серебряного рубля и круглосуточно печатать латунники. Неудивительно, в конце августа собирали с полей урожай и … налоги, которые, напомню, стали частично собирать не натурой, а латунной монетой.

Нехватка наличности была главной причиной, почему бывая на «СМЗ», всё своё свободное время я посвящал разработки сложного рычажно–винтового пресса. Его я намеривался использовать в первую очередь для чеканки монеты. Но только одним им дело не ограничивалось, требовалось ещё и сопутствующее оборудование.

Незаметно, шаг за шагом, в монетном цеху «СКБ» (Смоленский Княжеский Банк) развернулось целое производство. В «изложницах» отливали полосы металла (серебра и латуни), затем эти полоски плющили на валках (два параллельных цилиндра из закаленной стали). Этот процесс был механизирован. Нижний цилиндр вращался при помощи «воздушного двигателя». Он соединялся с машиной посредством зубчатого соединения, движимого шкивом. Причём соединены с машиной были нижние цилиндры не одного, а сразу пары валков, работающих на латунной и серебряной линии. Верхние же цилиндры поднимались и опускались посредством клина, регулируемого ручным колесом.

Металлические полосы, смазанные маслом, неоднократно пропускаются через валки. И всякий раз их накаливали до темного каления, чтобы отпустить, так как от вальцевания они закаляются и от этого дают на боках трещины. «Пожог» производится на железных листах в особой печи, нагреваемой дровами – так полосы окончательно доводились до надлежащей толщины, что соответственно способствовало единообразному весу будущих монет.

Печатный пресс–станок тоже создавался не сразу, был пройдён путь от относительно простого к сложному. Первый «рычажно–винтовой пресс» работающий как в ручном режиме, так и от машинной тяги я передал на размножение «СМЗ».

У этого пресса верхняя, давящая плита ходила вдоль оси и была скреплена с коленной рычажной системой через подвижные сочленения. Через эти же сочленения проходил горизонтальный винт. Вся система опускается вдоль центрального, несущего винта посредством вращения рукоятки до соприкосновения со сжимаемым веществом. Если этих усилий было не достаточно, то можно было включить в работу горизонтальный винт. Вращение маховика горизонтального винта заставляло сходиться коленное сочленение, концы которого, крепясь с плитой опускались, производя значительное давление.

К слову сказать, ещё один механизм – обычные тиски, необходимые для обточки тех же деталей, на «СМЗ», по моей наводки, но зато без моей опеки, разработали и внедрили самостоятельно.