Михаил Михеев - Т-34. Крепость на колесах

Все произошло быстро. Снаружи метнулись размытые от скорости тени, один из немцев охнул и начал заваливаться на спину с ножом меж лопаток, второй сложился вдвое, хватаясь непослушными пальцами за штык немецкой винтовки, пять минут назад принадлежавшей его товарищу там, снаружи. Даже не пытаясь освободить оружие, Сергей ловко сцапал застывшего в ступоре работягу, оказавшегося ближе всех, сунул ему прямо в ноздрю ствол маузера и громко проскрипел:

— Всем стоять, молчать. Где немцы?

— Зд-десь ник-кого н-нетт… — промямлил мужик, с ужасом глядя на скособоченный шнобель. Все же маузер — штука на вид страшная и уважение внушающая. Сергей оттолкнул его к остальным, да так, что тот рухнул на задницу и так, не вставая, начал проворно отползать. Хорошо понимал, видать, что с ним могут сделать за сотрудничество с врагом.

— Значится, так, селяне, молчать и слушать, что я говорю. Куд-да пошел!

Один из рабочих бросился прочь, но Ильвес одним прыжком оказался на его пути и коротко впечатал приклад автомата мужику в челюсть. Конечно, у МП-40 приклад хлипкий, но челюсть еще слабей, и пострадавший со сдавленным воплем покатился по бетонному полу. Сергей усмехнулся, чуть свысока и немного презрительно:

— Спокойно, господа, — это неуместное обращение вырвалось само собой, но почему-то не вызвало ни у кого даже намека на удивление, — спокойно. Никто никуда не торопится, сидим тихонечко, держим ротик на замке. И помните, кто будет помогать нам, останется живым и небитым, а кто путет помогайт немецкий зольдатен, поимеет в рыло. Всем понятно, или разъяснить?

Разумеется, поняли все — человек, если ему дать в морду, становится чрезвычайно обучаемым. Разъяснять не потребовалось, и, довольно быстро выяснив у работяг интересующие его подробности и оставив курсанта присмотреть за ними (а то ведь хоть ничего им не грозит, а с испугу наделают глупостей), разведчики двинулись к большому кирпичному дому, который немцы, вышвырнув хозяев, использовали в качестве импровизированной казармы.

Дом, что интересно, никто не охранял. Разве что внутри, у входа, сидело какое-то мурло. Точнее, вопреки уставу караульной службы дрыхло и умерло, не успев проснуться. Инженеров немцы поместили на первом этаже, под замком. Их даже отпирать не стали — успеется. А солдат и того умника, который ими командовал, с погонами майора инженерных войск на плечах, положили быстро и тихо, ни одна ворона не каркнула.

Примерно в это же время остальные бойцы их отряда точно так же расправлялись с гарнизонными солдатами. Хромов и Селиверстов успели положить еще двоих, но на том немцы и закончились — Громов даром времени не терял. Вот, в принципе, и все. Даже не проснувшись, город поменял хозяев. А что вы хотите? Когда у тебя мало людей, крики «ура!», лязг гусениц и пулеметные очереди противопоказаны. Серьезные дела любят тишину.

Обычный пехотный командир поднял бы солдат в атаку. По всем правилам и уставам либо в силу собственного разумения — неважно. Главное, было бы много шуму, куча трупов с обеих сторон. Сейчас же у нападающих дело ограничилось двумя легкоранеными. Вот вам и пример действий не только более мотивированного, но и лучше подготовленного подразделения с большим по меркам начала войны опытом диверсионной работы. В общем, победа с сухим счетом. Сергей, как командир, мог бы гордиться собой. А его немецкий визави… Каким бы королем местного значения он себя ни ощущал, но и королей, и ферзей, и прочие фигуры бьют в конечном итоге именно пешки. Главное, чтобы в руках у этой пешки был автомат.

Трофеи подсчитали уже утром, и оказались они достаточно богатыми. Винтовки, пистолеты, несколько автоматов и все с боекомплектом. Но самые красивые приобретения, естественно, были в депо. И они по-настоящему радовали.

Во-первых, естественно, сам бронепоезд. Как они и предполагали, немцы из обломков нескольких составов попытались соорудить очередное чудо-оружие. И получилось у них, стоит признать, совсем неплохо. Неуклюже, правда, до одури, но все это компенсировалось внушительной огневой мощью. Шесть вагонов, из них три несли по две орудийные башни с трехдюймовками, два — по орудию калибром сто семь миллиметров и еще на одной фрицы, капитально извратившись, установили две зенитные установки «Эрликон» [12] Двадцатимиллиметровое автоматическое орудие производства Швейцарии. Разработано на основе конструкции немецкого орудия конца Первой мировой войны. В годы Второй мировой использовалось всеми воюющими сторонами. . В довесок к этому имелись еще две платформы, на каждой по восьмидесятивосьмимиллиметровой немецкой зенитке и по установке счетверенных «максимов». Плюс куча пулеметов собственно в броневагонах. Такой вот монстрик на колесах, приводимый в движение сразу двумя паровозами.

Во-вторых, боезапас. Кто-то из бойцов неприлично взвизгнул, увидев, что им досталось. Верные своему принципу тащить все, что гвоздями не приколочено, фрицы свезли сюда жуткую пересортицу трофейных боеприпасов. Целый склад. Многое было не нужно вообще, однако и того, что подходило для имеющихся орудий и пулеметов, хватало с избытком.

Ну и, в-третьих, конечно, бензин. Целых три цистерны. Их, отступая, потеряла на этой станции Красная армия. Обычное дело в тот момент. А немцы по-хозяйски оприходовали. В результате все это богатство досталось победителям, теперь жить можно. И, хе-хе, нужно!

Слушая радостные и не всегда цензурные вопли их отрядного хохла сержанта Глушко, поставленного за врожденную домовитость интендантом, Сергей деловито рассматривал ящики со снарядами, безразлично пиная их носком сапога. Громов, бодрый и веселый, словно в очередной раз переживающий возвращение молодости, стоял рядом и с интересом осматривал маркировку. Если верить ей, боеприпасы были совсем новенькими, выпущенными буквально год назад. Стало быть, не подведут, если что… Все это хорошо, конечно. Главное, когда будут такое богатство взрывать, сделать так, чтобы не смахнуло половину города. Люди-то ни в чем не виноваты, это армия не смогла их защитить, и создавать им проблемы сверх обусловленного войной минимума не хотелось.

Хотя, откровенно говоря, имелся вариант. Насколько хороший — это уже второй вопрос. Даже при оптимальных раскладах он попахивал не храбростью и даже не наглостью. Скорее, это было что-то на грани хамства. Хотя, откровенно говоря, неизвестно даже, что лучше. В истории не раз и не два случалось. Что проходили и куда более серьезные авантюры. Жаль, времени на принятие решения нет, и информации мало. Последнее, впрочем, можно было исправить. Ну, или хотя бы попытаться.

Небрежно похлопывая по голенищу тщательно очищенным от коры ивовым прутом (стек в духе британского или прусского офицера выглядел бы лучше, но за неимением данного атрибута пришлось использовать бюджетный вариант), он вернулся в депо, подошел к стоящим здесь же создателям железнодорожного бронечуда. Все они, и работяги, и выпущенные из-под замка инженеры, сбились в компактную группку, охраняемые двумя бойцами. Их Громов выбрал из-за самого внушительного вида, и, судя по взглядам, то и дело бросаемым задержанными на дылд в форме и с автоматами, оказался прав. Нервировали они железнодорожников страшно. Усмехнувшись, Сергей, тут же вычленив из общей толпы инженерный состав, небрежно ткнул в их сторону прутом: