Михаил Михеев - Т-34. Крепость на колесах

Стоило отметить, что людей в форме среди них было всего двое или трое. Ничего удивительного — под Смоленском Красная армия бросила в бой все, что имела под рукой. И кадровые части, хорошо обученные и качественно обмундированные, и ополченцев, которых набрали на скорую руку, сунули в руки винтовку да пару гранат и бросили затыкать прорыв. Надо признать, дрались такие эрзац-солдаты храбро, вот только чаще всего не особенно умело. И танковые клинья резали их оборону, как нож масло.

Видимо, конкретно среди этих пленных оказались в основном как раз ополченцы. Таких групп в городок пригнали уже не одну и не две, так что конкретно эта отличалась лишь малыми размерами. Неудивительно, что сопровождали ее только четверо солдат на реквизированных у каких-то крестьян телегах. Двое впереди, причем один просто лежал на набросанном в транспортное средство ворохе сена, а второй правил флегматично плетущейся кобылой, и двое сзади, примерно в таких же позах. Часовые на въезде проводили их безразличными взглядами и вернулись к своим обычным занятиям — много чести обращать внимание на подобную мелочь. Единственная, пожалуй, несуразность — зачем тащить пленных в центр города? Их же размещают на окраине, в старых коровниках, которые русские перестали использовать еще лет пять назад, но так и не снесли. Однако упорядоченные немецкие мозги тут же нашли этому логичное объяснение — наверняка таков полученный конвоирами приказ. Сейчас пригонят это стадо к коменданту, получат соответствующее предписание и потом вновь заставят двигаться, но уже точно туда, куда положено.

Практически сразу вслед за пленными, заставив их шарахнуться к обочине, прогромыхали гусеницами три танка. Легкие, шустрые «панцеры», «двойка» и пара «единиц». Позади козлом подпрыгивал на ухабах грузовичок с тентованным кузовом. Опять же, дело привычное, в городе уже находилось не меньше десятка разнотипных боевых машин и, по слухам, ожидалось прибытие еще как минимум стольких же. Облажавшись с пропажей фельдмаршала, немецкое командование сейчас из кожи вон лезло, демонстрируя вышестоящему начальству свое рвение. Толку от этого было чуть, ясно же, что неизвестные диверсанты, которые разнесли тут все вдребезги и пополам, умчались далеко. Однако же все равно положено, и даже командовал здесь и сейчас целый генерал-майор, хотя, по чести говоря, тут и просто майора было бы многовато. А главное, все понимали, что в одну воронку снаряд не летит, и бронепоезд тихонько не подойдет. А потому, несмотря на произошедшие здесь недавно события, немного расслабились.

Лихо подкатив к немецкому штабу, танки остановились, и из люка головного с выдающей изрядную сноровку ловкостью шустро выбрался гауптман в потертой кожанке. Из второго гроба на гусеницах выбрался танкист в порядком извазюканном маслом комбинезоне без знаков различия, зато с автоматом на плече, и поспешил к гауптману. Внимательный взгляд наверняка отметил бы, что последнему делать в танке вроде бы и нечего — летун, не танкист. Но, с другой стороны, кому особо глазеть-то было? Паре часовых у входа? Так они рядовые, к винтовкам приложение. Им думать в принципе не положено. Тем более шел офицер к ним уверенной походкой человека, знающего, что делает. Молодой… Слишком молодой для такого чина, однако в авиации растут быстро и к субординации относятся чуть иначе, чем другие. А потому часовые лишь слегка подтянулись, как и положено истинным немецким солдатам в присутствии вышестоящих, но этим и ограничились.

У Сергея же, решительной походкой идущего к ним, на душе стало как-то пусто и спокойно. Буквально несколько минут назад он дергался, не рассыплются ли на ходу танки — ни Pz-II, ни, тем более, «единичка» особой надежностью не отличались. Тем более когда моторесурс выработали практически «в ноль». Еще могли их остановить какие-нибудь фельджандармы, да и просто часовые, а у них по-немецки никто нормально не говорил. Даже Ильвес — понимал-то эстонец все, но его акцент был просто жутким. Оставался разве что Плахов — но их штатный переводчик ехал сейчас в передней телеге, в обличье немецкого ефрейтора, все же там шанс вляпаться был повыше.

Впрочем, и без этого вариантов засыпаться хватало. Мог соврать водитель грузовика, у которого они поинтересовались, кто и где в городке расположился. Правда, он как раз вряд ли — во-первых, был в шоке от того, что попал в лапы к русским, да еще когда они на его глазах покрошили все остальные машины колонны вместе с людьми. Да и кололи его жестко… Могли солдаты на въезде узнать машину, покинувшую этот самый населенный пункт всего несколько часов назад. Ну, или опять партизаны могли выскочить, как чертики из табакерки, в самый неподходящий момент. Словом, тысяча и одна мелочь, которую не предусмотришь. Однако же за весь их спонтанный марш-бросок единственной неприятностью оказалась рассыпавшаяся гусеница танка, которую собрали в бешеном темпе. Даже телеги с лошадьми в попавшейся на пути деревне раздобыли махом, благо местные при виде танков попрятались кто куда. И сейчас, когда дело дошло наконец до активной фазы, Хромов уже «перегорел» и надвигался на немцев спокойный, как удав. Селиверстов, чуть отстав, шагал следом.

Мимо часовых Сергей прошел неспешно, лишь мазнув по ним безразличным взглядом. У одного фрица желание проверить документы прямо-таки на лице читалось, но, во-первых, связываться со столь уверенно шагающим летуном себе дороже, они, офицеры крылатые, порядок понимают ровно до момента, когда тот им начинает мешать, а во-вторых, его внимание почти сразу отвлек шум, сопровождающий высадку из кузова грузовика сразу дюжины солдат. Лишь очень внимательный взгляд отметил бы, что мундиры на всех имеют недвусмысленные следы пулевых дырок и характерные пятна — во-первых, их таки заштопали, а во-вторых, постарались, чтобы мундиры приобрели потрепанный и грязный вид. Неряшливость у немцев, конечно, не поощряется, но чего ждать от солдат, неизвестно сколько прошагавших по этой дикой стране? Вот то-то. И часовые этот момент упустили. Как оказалось, напрасно.

Интересно, как бы они запрыгали, узнав, что вторая группа, свернув на неприметную улицу, уже бросила телеги, предварительно забрав с них винтовки. Те самые, что были спрятаны под сеном, и на которых до того лежали, прикрывая их от возможного обыска, изображающие конвоиров товарищи. Так что город стремительно приближался к большому шухеру, только сам пока об этом не знал.

А еще, серьезной ошибкой солдат (ну, чему удивляться, второй эшелон, по-настоящему в России еще не дравшийся и не имеющий представления о том, насколько бесстрашны, коварны и мстительны бывают ее защитники) стало не обратить внимания на позицию, которую заняла техника. А встали танки и грузовик таким образом, чтобы перекрыть обзор тем, кому взбредет в голову смотреть в направлении штаба. Именно поэтому никто и не увидел, как летный гауптман, уже миновав часовых, внезапно развернулся и, зажав левой рукой рот часовому, правой резанул ему по горлу кортиком.