Александр Михайловский - Освобождение Ирландии

— Все понятно, ваше преосвященство. Через три часа представлю вам проект обращения к пастве на подпись. Я вас правильно понял, что некоторые детали можно проработать и позже?

— Да, такие, как, например, реформа монастырей. Хотя там я всего лишь предлагаю вернуться к той системе, которая существовала в нашей стране во времена расцвета ирландского монашества. Я как раз собираюсь поработать над этим, пока ты будешь работать над окончательным вариантом.

— Хорошо, ваше преосвященство, — ответил епископ Моран и, подойдя под благословение, вышел из кабинета кардинала.

24 апреля 1878 года, полдень.

Лондон. Букингемский дворец

Прошло всего шесть дней с того рокового момента, когда те же люди сидели в этой же комнате и обсуждали ультиматум Континентального Альянса — чудовищного образования, состоящего из трех самых могущественных держав мира. Из собравшихся в этой комнате тогда отсутствовал лишь первый лорд Адмиралтейства. Британскому принцу-регенту, премьер-министру и архиепископу Кентерберийскому из-за позиции Парламента не удалось принять никакого решения по поводу сложившейся ситуации, в результате чего де-факто ультиматум был отвергнут и началась молниеносная Пятидневная Ирландская война, протекавшая в стремительном ритме, заданном югороссами.

Даже небо было против Британии, ибо с него на королевских солдат и корабли, несущие «Юнион Джек», сыпались снаряды ужасной разрушительной силы, а стремительные остроклювые металлические птицы с красными звездами на крыльях стали символами этого Апокалипсиса. Потом флот ирландских повстанцев и их союзников американцев-южан подошел к западному побережью Ирландии и высадил десант. Британские солдаты, хуже вооруженные и лучше заметные в своих красных мундирах, бесславно гибли под бомбами и в ожесточенных схватках с хорошо оснащенными и обученными ирландскими регулярами и местными добровольцами-патриотами. Уцелевшим ничего другого не оставалось, как сдаться.

Местное население восторженно приветствовало их, славя еще некоронованного короля Виктора Освободителя. Какое там сидение на штыках, о котором на прошлом совещании говорил принц-регент? Этого человека, выбившего с острова проклятых англичан, ирландцы (а особенно ирландки, узнавшие о том, что он еще не женат) готовы были носить на руках. Провозгласив государство равных прав для католиков и протестантов, а также для ирландцев, шотландцев и даже англичан, Виктор Освободитель завоевал симпатии даже у протестантской верхушки острова, давно уже не отделявшей себя от Англии. Правда, в последнем английские власти должны были винить лишь себя. Ведь узниками специальной тюрьмы в Слайго по большей части были именно высокопоставленные ирландцы-протестанты, не поддержавшие мятеж и облыжно обвиненные в его разжигании только ради того, чтобы конфисковать их имущество.

И вот теперь все кончилось. Еще вчера телеграф разнес по миру победную весть об освобождении Дублина, после чего войну за освобождение Ирландии можно было считать законченной. Весь мир был от этой войны в шоке. Когда от одного стремительного удара, нанесенного в самое сердце, в одночасье рухнула одряхлевшая Османская империя, многие восприняли это как само собой разумеющееся. Но Британию никто не мог назвать одряхлевший империей, да и на ее землю со времен Вильгельма Завоевателя не ступало вражеское войско. Но стало ясно, что Британская империя потерпела поражение. Из британской короны выдернули бриллиант. Неважно, что Зеленый остров населяли такие же белые люди, как и англичане. Власть имущие в Лондоне считали ирландцев дикарями, ничем не отличающимися от африканских зулусов. И тут вот пришли какие-то югороссы, после чего все вдруг пошло прахом.

— У нас еще есть моряки, но нет флота, — сказал принцу-регенту первый лорд Адмиралтейства. — В последнее время югороссы стали охотиться даже за шлюпами береговой охраны. Мы проиграли эту войну еще в ходе Пирейского инцидента, будь неладен этот адмирал Горнби, первым открывший огонь по русским и югоросским кораблям. У вашей великой матери, ваше королевское высочество, не хватило разума и осторожности остановиться и подумать о том, какого страшного зверя мы травим, выгоняя его из уютной берлоги…

— Спасибо, сэр Уильям, — сдержанно произнес принц-регент, — но я не буду обсуждать решения моей матери — неважно, хорошими они были или плохими. Вся Британия знает, что Бог покарал их королеву, превратив остаток ее жизни в Бедлам. И теперь мы должны сделать так, чтобы эта кара не пала на всех нас. Ведь, насколько я знаю, в германских портах Северного моря собираются транспортные и рыбацкие корабли со всей Европы. Там уже появились войска Российской и Германской империй, готовые отправиться в Британию.

— Да, это так, — подтвердил первый лорд Адмиралтейства, — и нам будет нечем отразить этот десант, которому даже не понадобится военный эскорт. Как я уже говорил, у Британии больше нет флота.

Принц-регент хмыкнул и достал из внутреннего кармана камзола сложенный вчетверо лист хорошей бумаги.

— Я получил письмо от моего друга императора Александра, — сказал он. — Царь предупреждает, что если мы немедленно не примем условия их ультиматума, то война с Континентальным Альянсом вступит во вторую фазу. Сто тысяч прусских гренадер и пятьдесят тысяч русских казаков высадятся в Британии с кораблей новой Великой Армады, и то, что творилось в предшествующие дни, покажется нам забавой. Русские займут Шотландию, где их готовы принять с распростертыми объятьями. А вот пруссаки, со всеми их малоаппетитными привычками, прославленными Мопассаном, займутся Англией и Уэльсом. При этом император Вильгельм уже вытребовал себе право в случае оккупации востребовать с нас контрибуцию, как некогда с побежденной Франции, не говоря уже об обычном грабеже. Нас поставили на колени, господа, если не хуже, и выбор у нас только между капитуляцией и оккупацией.

— Выбора у нас нет, — вздохнул премьер Гладстон. — Парламент в настоящий момент недееспособен и не в состоянии принять условия ультиматума. Легче собрать на городской площади разбежавшихся по норам мышей, чем попрятавшихся по загородным поместьям и заграницам депутатов. И вообще, каждый день из Дувра отходят переполненные корабли. Все, у кого есть хоть немножечко средств для бегства за Канал, спешат воспользоваться этой возможностью, пока югороссы не перекрыли последнюю лазейку. Очевидно, не вы один получили подобное письмо с предупреждением. У нашей аристократии немало родственников на континенте и, в частности, в Германии. Крысы бегут из Британии — и чем дальше, тем их больше.