Евгений Красницкий - Кузнечик [litres]

– Этот колченогий тебя враз на ремешки распустит и вокруг брюха узелком повяжет. А то и просто перестрелял бы нас, как тех перепелов, на подходе ещё. Ты хоть знаешь, кто это был? – не дождавшись ответа, он пояснил: – Макар это, из Еловичей который. Десятник в прошлом, а сейчас оружейным обозом в сотне ведает. Уразумел? На такое место дураков или слабаков не ставят, – добавил Полоз уже задумчиво. – Вот только в толк не возьму, чего он тут хотел? Не огороды же впрямь присматривал? И бабу свою пустил ходить без опаски – значит, понимал, что не резон нам себя обнаруживать.

Кикиморник опять озабоченно полез в бороду, прикидывая что-то про себя.

– Макар, похоже, приехал дать понять, что знают про нас в Ратном, – наконец проговорил он, качнув головой. – Или Гордей их не убедил, или ещё что, но говорить с нами они не отказываются. Иначе сотник других людей послал бы по наши головы. Стало быть, сам староста и придёт, больше некому. А коли так… Кстати… – оборвал он сам себя, – а кто тот лось, которого баба высмотрела, а? – Кикиморник строго взглянул на сразу поскучневшего Вощаника.

– Так Клещ поутру уток набил, вот я и полез достать… Пустая болтушка уже в горло не лезет. Кто ж знал, что баба эта припрётся, – похоже, парень уже предчувствовал порку, но отпираться не посмел.

– Вот и подумаете о том на пару, когда лозины своим задом полировать будете. И кто чем думал, и чем зудение в голове утоляется. Мы на базу, а ты, боец лихой да умелый, как Клещ вернётся, сразу через болото! Исполняй!

– Есть! – разом изменившимся голосом отчеканил Вощаник.

– Время, конечно есть… Ежели послал упредить, стало быть, понимает, что никто из болота по его свистку не вынырнет, значит, подождёт, пока тот, кто надо, сюда явится. А потом или сам пожалует, или пришлёт кого для разговора. Сам, наверное. Всё ж они с боярином нашим не друзья-приятели. Дело-то щекотливое… – рассуждая сам с собой, Кикиморник скрылся в подлеске.

Бегать Тимка умел. Считал, что умел. В слободе за короткое время, отпущенное подмастерьям на отдых, он успевал много: смотаться на конюшню к жеребятам, сбегать на луг покататься на лошадях, наведаться в ближний лес на предмет обнаружения гриба или какой-нибудь ягоды, обязательно собраться с мальчишками на старой кузне, испытать очередную конструкцию или проверить что-нибудь из идей, стопудово смотаться на флюгер – проверяли его мальчишки ежедневно, прикидывая, что к нему можно ещё присобачить, временами – отчитаться за проделанную ещё позавчера (да кто её помнит-то!) шалость, получить втык и ещё на речку успеть.

Но столько кругов вокруг селища, сколько Тимка намотал за полдня вокруг крепости, ему делать ещё не приходилось. Позови… Принеси… Скажи… Найди… Спроси… Да ладно бы ещё, если б он знал, кого позвать и кого спросить! Новые лица, новые имена, новые люди. Здорово выручали новые знакомые – мальчишки со склада, которые подсказывали хотя бы, где и кого искать. Как выглядит мастер Сучок, он выяснил сразу (маленький, крикливый, плешь – что твоя задница, ругается всё время), да вот толку-то? На лесопилке у водяного колеса ему сказали, что он только что ушёл к Гаркуну (здоровый, русый, борода лопатой). Гаркун сказал, что Сучок ушёл к Шкрябке (здоровый такой, русый, борода лопатой). Шкрябка сказал, что старшина с Гвоздём пошли на кузню (Гвоздь, ну он здоровый такой, русый, с бородой). Кузня оказалась совершенно не та, а вовсе другая, и обнаружившийся там Гвоздь сообщил, что мастер Сучок ушёл ругаться с наставником Филимоном.

Филимон, впрочем, на конфуз не обратил ни малейшего внимания. Позови… Принеси… Скажи… Найди… Спроси… Быстрая Елька первой сообразила обмениваться заданиями, чтоб, убежав в одну сторону, сразу сделать там все, что нужно. Филимон крякнул и улыбнулся. Дальше все команды отдавались Ельке. Курносая Любава – её подружка – научила Тимку держать себя на службе, умудрившись тонким девчачьим фальцетом рявкнуть на Швырка, племянника Сучка (сказано идти, значит, иди, хоть третий раз, хоть двадцатый!). Понимающие смысл службы складские мальчишки, вскрыв заначку про чёрный день, успевали сунуть яблоко или ещё какой харч, давая возможность не столько перекусить, сколько просто остановиться и перевести дух.

Где-то ближе к обеду Тимка, отправленный к крепостным воротам, запорный брус к которым охраняла донельзя важная богатырского сложения дева по имени Млава, наткнулся на только что въехавшую в крепость телегу, на которой прибыли Макар с Веркой. Сунулся было к ним, но Макар только бровь поднял: тебя за нами послали? Нет? Тогда бегом выполнять. Не подводи, ты обещал.

– Так точно, не подводить! – отчеканил Кузнечик и ускакал к парому передать очередное распоряжение.

После обеда новая команда – пойти на кузню Кузьмы, проверить, всё ли в порядке, сделать, что надо, и вернуться к наставнику Филимону. И опять: Позови… Принеси… Скажи… Найди… Спроси… Если до обеда Тимка считал, что свалившаяся на него работа не из самых лёгких, то после того, как в крепость начали поступать бабы с детишками, которых отправили из Ратного, он понял: достававшиеся ему наказания, даже за шалости в особо крупных размерах, – ничто по сравнению с рядовыми буднями мальчика на побегушках при наставнике Филимоне.

Позови… Принеси… Скажи… Найди… Спроси… Ладно еще, что теперь с этими вопросами посыльных гоняли все, кому только в голову придёт, так к этому добавилось – Отведи… Покажи… Принеси… Достань… Найди… Приведи… Сделай…

С детишками было плохо. Уставшие, голодные, крикливые, поднимающие дружный вой, как только хотя бы один из них задаст тон, они просто сводили с ума. Ещё хуже было с беременными бабами – тем надо было всё и сразу, и совершенно не то, что они просили ещё миг назад.

Но хуже всего были девчонки. Вот те самые девчонки, из Елькиного десятка, которые, ни слова не говоря, ни даже намеком не пожаловавшись, устало мчались выполнять распоряжения наставника и просьбы баб. Звали… Приносили… Говорили… Искали… Спрашивали… А ещё – отводили, показывали, приносили, доставали, находили, приводили, делали… Тимка, обнаружив какую-нибудь девчушку, прислонившуюся к стенке, забирал у неё задание и бежал, просто кивнув на обратном пути – сделано. Складским тоже приходилось невесело: сидеть на складе не получалось, не заставишь беременную бабу лишний раз прийти и взять, что надо. Посыльные, начав чуть ориентироваться в ситуации, обменивались заданиями, вещами для доставки, вопросами.

Осунувшаяся Юлька бледной тенью рыскала между бабами и говорила, объясняла, успокаивала. Веденя, командир отроков, что сопровождали беженцев из Ратного, задрал было нос, но посмотрев, что творится вокруг, только головой мотнул: если что-то для нас, так ты не рыскай, ко мне беги, а со своими я сам разберусь. Да и вообще, если что – обращайся. Наставник Филимон кряхтел в бороду и гонял, гонял, гонял… Значит, можете. Надо. Очень надо.