Анатолий Мухин - Альтерверс

Матвей тихо прошёл в заставленный книжными шкафами и мониторами кабинет и опустился на неудобный деревянный стул. В комнате стоял отвратительный аромат дешёвого табака и продуктов быстрого питания. Сам Кашалотов не отвлекал своего внимания от большого жидкокристаллического монитора перед собой, изучая какие-то схемы и цифры. Сердце Матвея застучало в бешеном темпе, но он старался не показывать волнения.

— Да не ссы ты! — моментально расколол его Кашалотов, — Фамилия?

— Фёдоров.

Игорь Сергеевич отвлёкся от монитора и посмотрел на Матвея так, что молодой человек не будучи ни в чём виноватым готов стал признаться во всём.

— Тот самый что ли? — глаза Кашалотова превратились в две подозрительные ниточки.

— Я, простите, не очень понимаю… — соврал Матвей. Он прекрасно понимал, что имеет в виду глава отдела Аналитики и подготовки сценариев.

— Сынок, значит? — Кашалотов отодвинулся от стола и закурил сигарету.

— Да. — признался Матвей и виновато опустил голову.

— Ну, я тебе вот что скажу, принцесса. Во-первых, мне насрать кто твой папочка. Он может хоть самому Раскалову готовить яичницу по утрам, мне плевать. Здесь ты будешь играть по нашим правилам, усёк? А во-вторых, скажи ему «спасибо». За твоей работой, девочка моя, мы будем смотреть с пристальным вниманием.

— Я понимаю, — Матвей пытался держать голос ровно, — я готов к этому. И я вас не подведу.

— Не подведёт он. Ты пойми, милашка, то, чем тебя дрючили в Академии — это так, цветочки. Здесь есть ряд правил. Правил, которые нарушать нельзя. А нарушишь — погубишь всё дело. Понимаешь?

— Да, Игорь Сергеевич, понимаю.

— Да ни хера ты не понимаешь! — крикнул Кашалотов и сигарета его выпала на стол, — Понимает он! Ты знаешь сколько таких как ты приходит каждый год? А сколько мы теряем оперативников, потому что какой-нибудь самодовольный болван считает себя мастером? Понимает он! Ты ничего пока не понял, а когда поймёшь, придёшь ко мне и скажешь что понял, я тебе всё равно скажу, что ты ни хера не понимаешь. Знаешь почему?

— Почему?

— Потому что ты ни хера не понимаешь! Я здесь пол жизни работаю и сам не всё понимаю, а ты только пришёл! Понял?

— Вы меня запутали, Игорь Сергеевич.

Кашалотов покраснел. Матвей уже морально приготовился, что окурок, который тучный мужчина поднял со стола сейчас полетит ему в лицо.

— Папку.

Матвей протянул красную папку с номером дела и его фамилией, рекомендованной к исполнению. Кашалотов натянул овальные очки на приплюснутый нос и принялся изучать дело №7.217/01. На какое-то время в кабинете №7 повисла тишина, только кулеры мощных компьютеров и плохо работающий кондиционер создавали звуковой фон. Матвей невольно потирал указательный палец правой руки, небольшой нервный тик, преследующий его ещё со школы. Кашалотов всё это время внимательно вчитывался в документы из красной папки, словно пытался найти вескую причину, по которой это дело нельзя отдавать Фёдорову. Он что-то бубнил себе под нос, иногда нецензурно выражался и сбрасывал сигаретный пепел прям в чашку с недопитым кофе.

— Ну, понятно. — подытожил он, — Самому конечно же нельзя.

Матвей напрягся ещё больше, если это было возможно. Он не знал какое задание его ожидает. Правило оперативного отдела — все подробности только при инструктаже. Заглянуть в папку до Кашалотова или его первых заместителей каралось огромным штрафом и отстранением от работы на неопределённый срок. Кашалотов закурил следующую сигарету и нажал на оранжевую кнопку небольшого телефонного аппарата, затерявшегося среди бумаг и съёмных жёстких дисков.

— Марченко ко мне. — скомандовал он, — Быстро!

Минут через десять в кабинет зашёл мужчина лет тридцати пяти, невысокого роста с прямыми чертами лица. Его длинный коричневый плащ под которым виднелся пошитый с иголочки строгий костюм был распахнут, а на глаза он натянул старомодную фетровую шляпу. Мужчина бросил холодный взгляд на Матвея, а затем бесцеремонно, не здороваясь, убрал с одного из стульев внушительную стопку бумаг и уселся закинув ногу на ногу.

— Вызывали, Игорь Сергеевич? — спросил он и достал из кармана пиджака позолоченный портсигар.

— Знакомьтесь, — сухо сказал Кашалотов, — Егор Марченко — Матвей Фёдоров.

Мужчина приподнял левую бровь и протянул Матвею руку.

— Тот самый? — поинтересовался он.

— Тот. — обрезал Кашалотов, — У вас ещё будет время поворковать друг с дружкой, девочки. А теперь давайте к делу. Наш юный натуралист приволок с собой вот такую папочку. Заглядывал внутрь?!

— Никак нет! — ответил Матвей.

— Молодец. Я бы всё равно узнал. И знаешь тогда что?

— Знаю, Игорь Сергеевич. Штраф в размере минимум трёх месячных окладов и отстранение на неопределённый срок.

Первую проверку Фёдоров прошёл.

— Ага-ага, — неприлично чавкнул Кашалотов, — это как минимум. Ладно, задача у вас, девочки, нетривиальная. Вы отправляетесь на объект №К7—217. На протяжении некоторого времени по нескольким объектам, схожими с объектом К7—217, оперирует преступная группа контрабандистов.

— Что можно… эм… экспортировать из такого рода объектов? — удивился Марченко, — Сплошные развалины, да мутировавшие твари.

— Умный?! — хрипнул Кашалотов, — Ну, девочка моя, ты-то должна знать, что можно вывозить из группы объектов схожих с двести семнадцатым. Начиная от радия, заканчивая местными артефактами. Двойка тебе, Марченко. Тоже мне, специалист по объектам седьмой классификации!

Слова Игоря Сергеевича явно задели Марченко.

— Послушайте, — попробовал он доказать свою профпригодность, — случаи вывоза ценных экспонатов от туда не были замечены уже несколько лет. Даже туристы потеряли интерес к этому направлению.

— Нет, ну ты посмотри, а? — прикрикнул Кашалотов, — Дура, ты хоть с новичка возьми пример! Сидит себе тихо, сиськи мнёт и слушает. Нет, она у нас новая, скромная. Девственна, как сиденье унитаза в клинике для наркозависимых. Ну-ка, душенька моя, — он повернулся к Матвею, — скажи-ка мне: в чём особенность объектов седьмой классификации?

Оперативник сделал глубокий вздох.

— Отличительной чертой седьмой классификации является отсутствие договорённости между странами, позиционировавшими себя как ядерные державы. В разных объектах по разному, но в основном в параллели можно наблюдать, что договориться не смогли Соединённые штаты, Китай, Япония, Советский союз и Северная Корея. В связи с этим, в промежутках между 1960-м и 1964-м произошли ядерные удары, которые привели к частичному вымиранию человечества, загрязнению окружающей среды, а Земля… Земли, — поправился Матвей, — стали практически непригодными для жизни. За пятьдесят с лишним лет ситуация стала немного исправляться, однако большинство стран, городов, поселений остаются всё ещё непригодными для проживания. Появились так называемые бункерные поселения — небольшие города со своей внутренней инфраструктурой. По факту выживают как могут, так как мутации и радиоактивный фон сильно изменили планету… Планеты. — поправился он снова и подытожил, — Страшная классификация…