Эдгар Крейс - Разведчик Петра Великого [litres]

Наконец, вооружившись шпагами, друзья расплатились с суетливым итальянцем и пошли искать подходящие отрезы ткани. Николаю хотелось что-то чёрное или тёмно-синее, но непременно со звёздами. Из такой же ткани он планировал сделать себе и друзьям наряды помощников мага-астролога. Ещё нужно было найти большой стеклянный шар с подставкой, дабы в нём проецировать различные видения клиентов салона. Кроме того, друзья хотели применить в своей будущей постановке ещё и визуальные эффекты. Они облазили весь рынок, но подходящую ткань, как и «магический кристалл», так и не нашли. Немного расстроились, но Николай предложил по возвращении в гостиницу запереться и осуществить вылазку в Москву двадцать первого века. Там всё-таки выбор подходящих товаров побольше, да и дешёвую китайскую аудио-и видеоаппаратуру можно заодно приобрести.

Уже на выходе с рынка Николай случайно плечом задел какого-то француза и попортил тому дорогой камзол. Тот тут же, словно свечка, вспыхнул. Посчитал себя оскорблённым и потребовал немедленного удовлетворения на дуэли. Вместо похода в родную Москву Николаю теперь приходилось разбираться со вздорным французом. Извинения и попытка урегулировать конфликт миром результата не дали. Наоборот, француз обозвал Николая трусом и так брызгал слюной, что чуть ли не задохнулся от злобы. Бывший опер только прищурился и пристально посмотрел в глаза наглеца, но француз лишь всё больше и больше куражился и, многозначительно ухмыляясь, поглядывал по сторонам. Праздно шатающаяся без дела публика даже обрадовалась, что скоро станут свидетелями интересного зрелища, о котором потом можно будет посудачить со своими знакомыми. Парижане сгрудились вокруг Николая и обиженного француза, улюлюкали и всячески подначивали потенциальных дуэлянтов. Даже артисты бросили свои выступления и тоже присоединились к глазеющим. Они с почти что профессиональным подходом изучали физические возможности двух дуэлянтов. Шустрые ребятишки тут же стали делать ставки. Кто-то ставил на высокого голубоглазого парня, который явно не был французом, а кто-то на тощего чернявого проныру, который уже выхватил из ножен тонкую рапиру и воинственно размахивал ею перед лицом противника. Николай был внешне спокоен и пока не думал достать из-под мехового плаща свою шпагу. Наглого проныру многие из собравшихся людей знали как профессионального дуэлянта, который разводил состоятельных господ на деньги. Его дорогой и симпатичный кафтан уже давно был порван в нескольких местах, а для видимости схвачен тонкими нитками. Да так, чтобы даже при незначительном касании с треском рвался чуть ли не на пополам.

– Пусть этот увалень-иностранец немедля оплатит мне стоимость порванного им камзола! Мой камзол пошит из весьма дорогого материала! Обшит золотыми нитями! А работал над ним самый лучший и самый дорогой портной Парижа! В случае отказа я проткну этого наглеца своей рапирой, как мясник протыкает ножом зажравшегося борова!

Многие из собравшейся публики знали, чей это отпрыск куражится над иностранцем. Народ лишь перешёптывался: «Опять Жак! Этот ублюдок маркиза со своими дружками снова шалит!» По их мнению, у иностранца не было шансов уйти от него с миром. Либо тому придётся выкладывать круглую сумму, либо ловкий дуэлянт убьёт его, а затем оберёт до нитки в качестве компенсации за принесённый ему «ущерб». Никто из парижан в добром здравии и трезвом рассудке не решился бы связываться с бастардом лейтенанта королевской полиции Парижа. Николай же не знал, с кем его столкнула судьба. Его просто заела наглость французишки. Вначале бывший опер действительно хотел откупиться от него, заплатив за нанесённый кафтану ущерб, но, увидев алчные, наглые глазки молодого прохиндея и услышав сумму, которую тот назвал, передумал и стал спокойно доставать только что приобретённую шпагу. «Вот и проверим – насколько ты хороша, моя новая подруга!» – подумал Николай и легко отбил рапиру наглеца, оказавшуюся в опасной близости от его лица. Парнишка отскочил назад и зло сощурил глаза. Ему не понравилась ловкость и быстрота, с которой иностранец отбил его коронный удар. Этот удар уже рассёк не одно лицо и заставлял их владельцев безрассудно бросаться на остриё его рапиры. Он приценивался – обдумывал ситуацию.

– Дуэль так дуэль! – в это время мирно произнёс Николай, глядя на чуть ли не исходящего паром наглеца. – Прошу вас объявить своих секундантов, месье, и начнём дуэль хоть сейчас!

Француз в ответ лишь усмехнулся, но не тронулся с места. Стоявшая напротив Николая толпа внезапно зашевелилась, и оттуда начали выходить четверо крепко сбитых парней. Забияка-прохиндей кивком указал им на Николая, и те, особо не церемонясь, отодвинули в сторону находящихся у них на пути праздных зевак, вышли вперёд и встали за спиной бастарда лейтенанта парижской полиции. Они, как и их хозяин, тоже стали нагло смотреть в лицо Николая и усмехаться. По выражению их глаз было видно, что грабёж среди белого дня для них – вполне обыденное дело.

– Для начала покажи нам свои карманы, чужеземец, а то с нищетой мне сходиться в дуэли как-то не с руки! – визгливым голосом приказал пройдоха.

– Тебе надо – ты и смотри, если такой смелый! – беззлобно усмехнулся Николай.

Молодой задира явно не привык к неповиновению, и он кивнул своим цепным псам. Те вышли вперёд и молча, вразвалочку направились к Николаю, на ходу потирая свои пудовые кулаки. Не доходя пяти шагов, они разом вытащили из-за поясов ножи, больше похожие на короткие мечи. Их наглые глаза блестели от предвкушения крови. За спиной бывшего опера молча встали Алексей Никифорович и Андрей Яковлевич.

– Вот и сходили в Москву за мультимедийной установкой, – с показным горестным видом вздохнул тесть и вытащил из ножен только что приобретённую шпагу.

– Ещё не вечер! – усмехнулся бывший начальник Посольского приказа, тоже достал из ножен шпагу и стал демонстративно разминать плечи.

– Согласен! – ответил Николай и отбил шпагой колющий удар. Развернулся и сделал подсечку самому наглому охраннику «золотой молодёжи». Крепыш не ожидал мгновенного ухода противника с линии удара. Он неуклюже взмахнул руками и потерял равновесие. Николай коротким ударом рукояти выбил у него из рук нож, тут же резким ударом локтем в солнечное сплетенье добил падающего противника и снова ушёл в сторону. Мимо уха, громко рассекая воздух, прошёлся «ножичек» другого здоровяка. Но бывший опер неожиданно для нападавшего оказался у того за спиной. С разворота ударил его под коленки, да так, что у того ноги тут же подогнулись, и здоровенный детина был вынужден упасть на колени в грязную лужу. Короткий удар фалангами пальцев по сонной артерии, и охранник забияки молча завалился на бок, а нож отлетел в сторону. Ещё один охранник на некоторое время был отключён от внешнего мира.