Михаил Ланцов - Восточная война

Тем временем адмирал Того, наблюдая за происходящим, мрачно крутил в руках монетку. Да, было далеко и плохо видно. Но этот рывок и кардинальное преимущество в скорости его смущало. Его вообще все смущало в русских кораблях последнее время. В особенно слова английских консультантов, прожужжавших все уши обещанием славных побед. И больше всего он нервничал из-за этих четырех «батарейных броненосцев».

— Дистанция, — коротко и отрывисто запросил сведения адмирал.

— Сто кабельтовых, — почти сразу поступил ответ от дальномерщика.

И в этот момент с головного «богатыря» – «Святогора» ударило четыре орудия, разрядив первую и третью башню.

— Что за дурость? — удивился английский офицер, находящийся тут же, на мостике. Адмирал Того не ответил. Он ждал, вцепившись в поручни до побелевших пальцев. Секунды медленно тянулись одна за другой.

Наконец снаряды пролетев положенное расстояние подняли большие столпы воды в паре кабельтовых по ходу его «Микасы». Секунд десять спустя ударила вторая и четвертая башня головного «богатыря», проводя пристрелку.

Снаряды легли за кормой.

Новый залп.

И накрытие. Снаряды только чудом не угодили в корабль.

Того мрачно усмехнулся и посмотрел на англичанина с явным презрением. Его корабли на такую дистанцию не могли даже стрелять.

Спустя секунд тридцать слитным залпом ударили все четыре «богатыря», отправив в бедную маленькую «Микасу» тридцать два тяжелых 340-мм снаряда.

— Дикие обезьяны. Туземцы, — тихо произнес адмирал по-английски, давая понять, что прекрасно осведомлен о том, как англичане именуют японцев. И как они оценивали первое сражение в Желтом море. — Пожалуй, вы правы. — Мы все… и вы, и я…

Английский наблюдатель хотел было что-то ответить. Но тут «Микасу» накрыли снаряды. На такой дистанции точность была небольшой. 1–2 %, не больше. Поэтому фугасные 340-мм снаряды ушли мимо. Все. Подняв лишь стену воды и буквально засыпав корабль осколками.

Адмирал Того осторожно промокнул платочком щеку, по которой чиркнул мелкий осколок. И с огромным трудом сдержался от того, чтобы приказать выкинуть за борт этого англичанина.

Новый залп.

И первое попадание. 340-мм фугас попал в надстройку и разворотил там большую дырку. Как тогда, в битве с броненосцами. Да, это была не случайность. Это была не детонация или какая-то иная неприятность. Просто снаряды русских пушек обладали чудовищной разрушительной силой.

— Предлагаю пари, сэр, — произнес адмирал, обращаясь к англичанину. — Если мы будем вынуждены отвернуть, выходя из боя, до того, как сможем сами по ним стрелять, то я вас прикажу выкинуть за борт.

— Но за что?!

— А что вы мне рассказывали? И что сейчас происходит? Как это понимать?

Ба-бах! Еще один 340-мм снаряд попал в «Микасу», разворотив ей часть носовой оконечности. К счастью, не так уж и близко к воде. Из-за чего броненосец скорости не потерял.

— Я опирался на инструкции адмиралтейства!

— То есть, вы хотите сказать, что британское адмиралтейство не знало, что нам нужно будет столкнуться с ЭТИМ? — махнул Того рукой в сторону «богатырей».

— Я… я действительно не знал, — покачал он головой и как-то поник в тени от новой стены водяных столбов, поднятых русскими снарядами. К счастью, в этот раз избежав попаданий.

— Дистанция?

— Девяносто четыре…

Того отвернул на шестидесяти трех, сделав один залп. Это был для него вопрос чести. Тем более на таких непростых углах атаки русские добивались накрытия, но не попадания. То есть, ему попросту везло. Просто невероятно. Хотя «Микаса» после начала отворота выглядела плачевно. Скорости она давала не больше десяти узлов. Труба пробита. Надстройка в фарш.

— Вам нужно перейти на другой корабль, — тихо, но твердо произнес капитан. — Русские перешли на бронебойные. Одно неудачно попадание и эскадра потеряет управление.

Того несколько секунд поколебался и кивнул. Эсминец же, шедший уже у левого борта броненосца, стал готовиться принять адмирала. И очень, надо сказать, своевременно. Не успел эсминец отвалить от броненосца и отойти на пару кабельтовых, как в последний залетело сразу два бронебойных снаряда, вскрывших ему основной броневой пояс. Тот был просто не рассчитан на противостояние ТАКИМ снарядам.

«Микаса» запарила и начала резко терять ход, медленно усиливая крен на правый борт.

Адмирал поиграл желваками, сдерживая, распирающую его ярость. Он ведь знал, что не так просты эти «батарейные броненосцы». Он знал! Он чувствовал! Но англичане убеждали его в том, что это не так, что все под контролем.

Чуть-чуть успокоившись, он жестом привлек внимание матросов и кивнул на английского наблюдателя. А потом, махнув рукой, указал за борт. Матросы мрачно усмехнулись. И, подойдя к англичанину сзади, подхватив того за ноги, легко выбросили за борт. Словно ничего и не было.

Камимура попытался воспользоваться моментом и атаковать конвой, но выдвинувшиеся вперед три фрегата Иессена открыли по нему ураганный огонь из своих восьмидюймовок. Закончилось, впрочем, без утопления. Просто «асамоиды» умудрились нахвататься снарядов, добившись в ответ только одного попадания, да и то – шестидюймовым фугасом куда-то в надстройку. То есть, получили по лицу совершенно безнаказанно.

Спустя час боя русские и японцы окончательно разошлись.

Потери были не очень большими. С японской стороны был утоплен всего один корабль… Флагман. Остальные умудрились отделаться легкими испугом. После получения критических повреждений «Микасы» Того принял решение отворачивать всем вместе, и, рыская на курсе, отходить. Дабы русские канониры по ним не стреляли. Так и произошло. Уже через пару минут залпы прекратились.

Помощи тонущим на японском флагмане корабли 2-й Тихоокеанской эскадры не оказывали. Далеко. Поэтому эсминец, на котором находился Того, чуть помедлив, отправился к месту трагедии, пытаясь спасти хоть кого-то. По нему не стреляли. Могли, даже из пятидюймовых орудий, буквально засыпать эту лоханку снарядами, но не стреляли. Николай Оттович фон Эссен прекрасно понимал рациональность открытия огня для утопления еще одного корабля противника, но не смог переступить через себя. «Богатыри» повернули башни в парковочное состояние и продолжили движение к Порт-Артуру на своих четырнадцати узлах. Неспешно и уверенно…

1904 год, 19–20 мая, южнее Ляояна

Маршал Ояма завершил читать телеграмму и в сердцах скомкал ее.

— Что-то случилось? — поинтересовался его начальник штаба.

— Наш флот больше не доминирует в Желтом море.

— Но как? Его утопили? — недоумевал визави.

— Был утоплен только один корабль – флагман. Но эти русские «батарейные броненосцы» не могли оставить обоз, который вели к Порт-Артуру. Если бы они были свободнее, то все закончилось намного хуже. Они бы просто растерзали 1-ю эскадру. А так… просто отогнали, походя утопив эскадренный броненосец. Они даже курса не сменили! Как шли, так и шли, отмахнувшись от наших кораблей как от назойливой мухи.