Михаил Ланцов - Восточная война

И вот – очередное собрание уже нового кабинета.

— Господа, — произнес премьер-министр. — Начнем с главного, — кивнул он в сторону Джеки Фишера. — Вы закончили анализ произошедшего сражения?

— Да, сэр. И выводы обнадеживают.

— Вы считаете?

— Русские пользовались преимуществом в скорости и дальности огня. Это позволило им вести перестрелку с втрое превосходящими силами, находясь в полной безопасности. Им даже броня была не нужна. А значит, господа, мы можем сделать те же самые корабли, только намного более быстрые и дальнобойные, просто за счет отказа от брони.

— А если не получится держать дистанцию? — закономерно поинтересовался один из членов правительства.

— Значит нам нужно будет уклоняться от боя. Они ведь быстрые. И могут сами решать, когда, где и как воевать.

— Рисковая стратегия, — заметил лорд-казначей.

— Но русские рискнули и выиграли.

— Русские не отказывались от брони.

— Посмотрите на их корветы. Там броня по сути только от осколков. А фрегаты? Аналогично. Да и про линкоры их, названные, как вы знаете, поначалу батарейными броненосцами, ничего достоверно не известно. Про них вообще достоверное можно сказать очень немногое.

— Вы не можете о них ничего сказать? — раздраженно, повышая тон, переспросил премьер-министр.

— На текущий момент мы достоверно знаем только то, что они могут ходить на скоростях порядка двадцати одного узла и стреляют кабельтовых на девяносто, может быть на сто. И все. Наша разведка, — кивнул он на министра иностранных дел, в ведении которого была эта задача, — кормила нас недостоверными сведениями. Мы даже водоизмещение и точных размеров этих линкоров не знаем. Только примерно. На глазок. Да и про фрегаты – аналогично. Разведка донесла, что на них в качестве противоминного калибра стояли пятидюймовые орудия, вместо четырехдюймовых, о которых говорилось ранее. Это хорошие сведения. Вот только сражение показало, что разрушительное действие их восьмидюймовых снарядов чрезмерное. То есть, у меня есть все основания подозревать, что на них установлены не восьми-, а девяти- или даже десятидюймовые пушки. Аналогичный вопрос по главному калибру линкоров. Да, разрушительное действие 340-мм снарядов должно быть заметно больше, чем у 305-мм. Но не на столько! По оценкам очевидцев, действие русских снарядов превосходило наши двенадцатидюймовки вдвое, если не больше. Это как понимать? Как оценивать? Пока не будет достоверных сведений, мы вообще ничего точно сказать не сможем о русских кораблях.

— Но кое-какие сведения у вас есть, — вяло возразил министр иностранных дел.

— Есть. Из чего можно сделать несколько выводов. Прежде всего, все наши броненосцы и крейсера можно отправлять на переплавку. Они больше не представляют никакой боевой ценности. Даже собравшись толпой втрое и вчетверо превосходящей противника они бессильны. Нам нужны новые корабли. Много и быстро. Потому что все наше преимущество исчезло. У нас нет флота, господа. Просто нет. А те старые калоши, которые плавают, ныне просто самоходный металлолом. Как в плане линкоров, так и крейсеров с эсминцами. Великобритания бессильна и беспомощна на море. А если промедлим, то подсуетятся Франция с Германия и нас просто растерзают. Или вы думаете, что они будут скромно стоять в сторонке, ожидая пока мы придумаем как защитить наши колонии?

— Вы не сгущаете тучи? — с совершенно помрачневшим аж до какой-то черноты лицом уточнил премьер-министр.

— Увы. Если посмотреть на ход войны и все предшествующие события, то я могу сказать только одно – русские специально нас туда заманивали. Николай специально занижал официальные характеристики кораблей. Он специально провоцировал нас в Южной Африке, а потом и на Дальнем Востоке. Вся его стратегия выстраивалась от ловушки. Японцам он позволил перебросить на материк все свои войска, а потом просто отрезал их от снабжения и начал перемалывать. Уверен, что он спокойно бы их удержал на Ялу. Но тогда бы война не приобрела характера такого катастрофического поражения для Токио. Да и мы бы не подключились. Он специально держал на Дальнем Востоке столь ограниченные силы, словно приглашая подраться. А потом отступал, заманивая все глубже и глубже в расставленную им ловушку. Не столько японцев, сколько нас с вами. И мы с радостными криками в нее и угодили. Раз – и все. Наш флот разбит и всему миру ясно – мы ничего не стоим на море. А все наше могущество – дутое. И это – страшно. Теперь много кто будет думать, что способен с нами побороться, что еще страшнее. Слона и муравьи загрызут, если навалятся толпой. Сначала ты работаешь на репутацию, потом она на тебя. У нас теперь очень скверная репутация. И нам нужно будет приложить массу усилий, чтобы ее изменить. Иначе – все. Не удержать нам колоний… а возможно и самой Англии. Британский лев оказался без зубов и когтей.

— Наша армия в Корее… — попытался возразить военный секретарь.

— Бросьте! — перебил его Джеки Фишер. — Весь мир уже посмотрел на то, чего стоит наша армия в Южной Африке. А эти ребята, что стоят в Корее? Даже если они добьются успеха, там слишком много немцев. В глазах толпы – это будет не наша победа. Впрочем, я бы на них все равно не ставил. Они там обречены.

— Но позвольте! — взвился Хью Арнольд-Форстер.

— Предлагаю пари. Сколько вы поставите на то, что союзные войска форсируют Ялу и разобьют Ренненкампфа? Ну? Называйте сумму? Я готов поставить сто тысяч фунтов стерлингов. Займу. Имущество заложу. Не страшно. Я все равно их не потеряю. Хотите пари?

Все замолчали и обдумывая слова Джеки Фишера.

— Почему? — наконец, после затяжной паузы спросил премьер-министр.

— Что «почему»?

— Почему наши войска не смогут разбить Ренненкампфа?

— По той же причине, по которой не смогли и японские. Японцев долго тренировали немцы – лучшие солдаты Европы. Потом их тренировали мы. Японцы были вполне на уровне вооружены и отлично организованы по немецкому образцу. При этом японцы превосходили численно русских многократно. Более того, в отличие от европейских армий, японцы способны к самоубийственным атакам. А это все значит, что мы попросту недооценивали угрозу. Если экстраполировать с флота на сушу, то я склонен считать, что русские японцам поддавались, подогревая их тщеславие и заманивая в ловушку. А нам поддаваться не будут. Поэтому все эти дивизии они расколотят на Ялу. Но нам о том заботиться не нужно. Нам сейчас требуется сосредоточиться на флоте, чтобы просто выжить в грядущей буре…

— Как так оказалось, что эта отсталая, варварская страна, вдруг так окрепла? — тихо спросил секретарь обороны.

— Она окрепла, но не так, как вы думаете. Николай прекрасно нам продемонстрировал, что умеет казаться, а не быть. Он умеет подавать сведения так, как нужно. Ему нужно. Почему вы считаете, что в России вся армия такая замечательная? Вы не задумывались над тем, почему русские не стали проводить мобилизацию или перебрасывать другие дивизии на Дальний Восток? Почему? Может быть потому, что у них хватило ресурсов только для нормальной подготовки этой горстки солдатиков? Уверен, что именно так. Чудес не бывает. Николай хороший стратег. Он нашел прекрасный способ занять всех нас делом, отвлекая от России. Построил несколько кораблей, которые обнулили ценность всего существующего флота. Создал несколько элитных дивизий, которые указали на ничтожность подготовки европейских армий. Ему для этого не требовалось усиливаться всемерно. Достаточно и горсти отменных специалистов, оказавшихся в нужное время в нужном месте. Ну и правильная подача сведений. Поди теперь докажи обывателям, что русские не все такие сильные! Он молодец. А мы – вороны. Прозевали. Нас развели как детей!