Евгений Щепетнов - 1972. Родина [СИ]

Когда с меня наконец-то сняли простыню, глянул на себя в зеркало, и…неожиданно себе даже понравился. Молодой, коротко стриженный парень – симпатичный, скуластый. Я уж и забыл, как выглядел когда-то в юности. Оказывается, я был очень даже смазливеньким пацаном. Права Ольга, на такого девки будут кидаться.

Но самое главное – никто в этом парнюге никто не узнает всемирно известного писателя Карпова. От Карпова этот жилистый и даже на вид опасный тип отличается, как голубое небо от серой земли. Хотя если присмотреться, можно и узнать. Но даже если кто-то меня узнает – обсмею, да и только! С ума сошел?! Какой такой Карпов?! Да мало ли кто на кого похож! У меня сосед был похож на Раджа Капура, и что? Оказалось – цыган, потом двух соседей обнес! Хы хы…

Смешно но меня едва пустили к себе домой. Только я вошел в главный вход высотки, тут же ко мне бросился милиционер, из тех, что дежурили внизу, и преградил дорогу:

– Молодой человек, вы куда? К кому?

– Домой, Василий! – назвал я милиционера по имени. Я помнил (само собой) имена всех, кто тут работал. Постепенно как-то выяснилось, как кого зовут. Мне не трудно, когда здороваюсь, звать консьержей по имени-отчеству, или по именам – как этого милиционера, а им приятно. И мой имдж так сказать становится повыше – мол, не чванится известный писатель, уважительный, здоровается, по имени называет!

– Ой! Михаил Семенович?! Это вы?! А я вас не узнал! Вы так…помолодели! – парень даже растерялся ( а вдруг кто-то «работает» под меня?!).

– Вот, смотри! – я достал паспорт и показал сержанту – Видишь?

– Да ну что вы! Не надо было! – запротестовал милиционер, однако взглядом по фотографии и имени в паспорте скользнул. Службу знает – Проходите, пожалуйста! Наверное, к лету побрились, да?

– К лету. Жарко стало – улыбнулся я, и шагая к лифту вдруг подумал: а как же концерт на девятое мая? Я же ведь должен выступать на этом концерте, Семичастный говорил! А может, отменили выступление? В связи с последней задачей. Честно сказать – не очень уж и хотелось светиться на концерте. Если только замаскироваться? Усы наклеить? Парик надеть? Так-то приехать на концерт из Сенежа – это запросто, ну что такое семьдесят километров?

Когда появился в квартире, Ольга мне тут же сообщила, что был звонок, и некий мужчина просил передать, что точка рандеву меняется. Мы садимся в нашу «волгу», отъезжаем в определенное место – водитель знает, куда именно, там пересаживаемся в автобус, и уже все вместе, на автобусе едем в Сенеж. Все снаряжение будет лежать там, в автобусе. Там же переодеваемся, и уже в военной форме едем на место.

– Прямо в автобусе – переодеваемся! – возмутилась Ольга – А мужики будут стриптиз смотреть!

– Оль…вернее – Кать! Тебе не плевать на этих мужиков? – хмыкнула как всегда спокойная Настя-Аня – Отвернутся. А кто не отвернется, у того глаза вылезут от нашего сияния!

Девушки захихикали, а я махнул на них рукой и пошел в кабинет. Надо было немного подумать, как жить дальше, а еще – крепко поработать. Похоже, что первые дни в Сенеже поработать мне не удастся. Писателем поработать. Опять меня тихой сапой затягивает болото воинской службы. Плохо это, или хорошо? Не знаю. Привычно, это да, но хорошего не вижу. Хотя и особо плохого – тоже. Получил блага, допустили к кормушке – отрабатывай! Или не принимай эти самые блага! Задарма плюшки только в раю, а я в рай пока не собираюсь. Д и вряд ли я туда попаду…грехи давят!

Ночью мы с Ольгой «оторвались»…напоследок. Неизвестно, что там впереди, может придется пару недель «поститься», непонятно, как нас там поселят, так что…пока есть возможность, надо заниматься сексом. Пока молоды.

Кстати, странно, но у меня что-то вроде раздвоения личности – я одновременно и ТОТ Карпов – 52 года, старый, битый, тертый жизнью вояка. Но я еще и ЭТОТ Карпов – молодой, здоровый как свежий огурец с грядки, и такой же цветущий и пахнущий. В общем – два в одном, шампунь и кондиционер. И вот какая штука: если раньше я воспринимал себя старым ветераном, вдруг ни с того, ни с сего помолодевшим, то сегодня воспринимаю себя молодым человеком, который в прошлом был старым ветераном. С первого взгляда кажется, что это ерунда, что все это одно и то же. Но неет…не одно, точно. Человек под воздействием среды изменяется. И я в этом вовсе даже не исключение. Как там сказано? «Бытие определяет сознание»? Еще как определяет!

Точка рандеву была за городом, по трассе, ведущей в Солнечногорск. Автобус «КАВЗ», похожий на американские школ-басы, только зеленый, цвета хаки и с занавесочками на окнах. Мы тихо-мирно покинули свою «волгу» и забрались в салон, где уже дожидались четверо соратников, принявших нас с бурным восторгом и шутками. Вернее – принявших так двух моих спутниц, сразу покрасневшую Ольгу и невозмутимую, холодную Настю.

– Итак, парни! – говорю я, когда автобус трогается с места – Держите ваши документы прикрытия. Запоминайте свои фамилии, и своих соратников. И звания. Я капитан – меня разжаловали.

– Видимо за беспорядочные половые связи! – хохмит майор Маркин, он же теперь – Валеев, и тут же угасает под моим холодным взглядом – Прошу прощения, командир!

– Я командир нашей группы, номинально же ее командир – генерал-майор Дмитрий Федорович Ковалев. Я же официально инструктор боевой подготовки, Максим Мишутин. Настоящие имена девушек вам пока знать не обязательно, это Катя Инютина, это Анна Курносова. Ваши имена вы видите в документах. Официально – наша задача инспектирование воинской части, проверка боевой готовности. Неофициально, на самом деле – я проверяю уровень вашей подготовки и кое-чего вам преподаю. После достройки нашей базы, под кодовым наименованием «Дача», мы перейдем туда и будем тренировать курсантов. Вы будете. А я буду смотреть, как вы это делаете. Когда наладим процесс – я отойду в сторону и вашим командиром будет…ваш командир. (я указал на Аносова). С этого момента категорически запрещается называть друг друга настоящими именами. Предлагаю подобрать себе позывной – короткий, ясный, легко произносимый. Будем называть друг друга именно так – по позывным. Итак, Дмитрий Федорович, какой у тебя позывной?

– Хмм… – Аносов задумался – пусть я буду…хмм…сразу и в голову не идет. Вообще-то мы привыкли именоваться номерами.

– Ты будешь Акела! – решил я, пресекая возражения Аносова движением руки – Ты (я указал на массивного Калугина) будешь Балу. Ты – я указал на Маркина – Шер-хан. Ладно, не делай такую физиономию – Хан. Будешь Хан! У тебя глаза раскосые, вот и сойдешь за нерусского.

– Только не Табаки! Я не переживу! – шутливо взмолился Малеев, когда я на него посмотрел.

– Ладно, живи! – ухмыльнулся я – Будешь Сахи-Дикобраз. Девушки: Катя – Ракша, Аня – Багира.