Роман Злотников - Ярость обреченных [litres]

– Разве вы только что не говорили, будто бы пороха останется слишком мало? – впервые за все время совета подал голос Мустафа-паша, с этакой пренебрежительной ленцой.

Чуть похолодев внутренне, я ответил все так же спокойно и уверенно:

– Зная ругов, я готов предположить, что в их распоряжении имеется тяжелая конница. Собственно, мы столкнулись с латными всадниками еще в Рогоре, так что да – я уверен, что у склабинов есть панцирная кавалерия. Ведь иначе они бы перекопали все поле, а не только центр – рассчитывают ударить на флангах! Но на левом им будет мешать собственная пехота, что рано или поздно – а я думаю, скорее всего, рано – окажется смята и побежит. А против правого мы выставим целых шесть орт ени чиры и десятка три легких пушек… Атаковать такое количество стрелков кавалерией безумие – а если они на него и решатся, пять тысяч сипахов Гасан-бея будут ждать их атаки.

Последний энергично кивнул, поддерживая сказанное мной.

– Что касается запасов пороха: тратить его на пехоту, пусть даже пикинеров, слишком расточительно. А вот уничтожить с его помощью ударную силу врага, тяжелую кавалерию, вполне уместно. Заняв холм, разместив на нем собственную артиллерию и отогнав огнем пушек тяжелую кавалерию, мы сможем окружить редуты и правый фланг. И пехота склабинов будет вынуждена или сдаться, или прорываться с боем под нашим огнем – через поле, где есть маневр для кавалерии. И я уверен, что они не вырвутся!

Я разгорячился, словно уже видя, как бегут стрелки склабинов, как гибнут они под копытами акынджи и делилер, как рубят их саблями наши всадники… Судя по одобрительной ухмылке Нури-паши, ход моих мыслей ему понравился.

– Твои рассуждения свидетельствуют о твоей мудрости, Беркер-ага. Впрочем, я выслушаю всех, ибо слова каждого моего соратника ценны! – Он картинным жестом обвел рукой всех собравшихся в шатре, но от меня не укрылся быстрый одобрительный взгляд чуть потеплевших глаз сераскира.

Думаю, особенных изменений в мой план битвы не последует.

Седьмой редут

Тимофей Кольцо, сотник стрельцов

– Огонь!!!

Дружный залп двух десятков стрельцов сливается с залпами бойцов соседних сотен. Пытающиеся доломать рогатки заурцы во множестве падают в ров, поймав свинцовые «подарки». В очередной раз…

– Садись!!!

Ответный залп с обратной стороны рва не столь эффективен: большинство пуль, посланных ени чиры, вонзились в земляные, укрепленные деревом стенки или просвистели над головами успевших спрятаться стрельцов. Лишь малая их часть настигла самых нерасторопных воинов. В ответ ударили ядра наших легких пушек.

Но вслед за вражеским залпом из рва поднялась еще пара сотен заурцев, с утроенной силой начавших крушить рогатки. И прежде чем бойцы очередной шеренги поменялись с разрядившимися товарищами, прильнув к проемам в стене, враг успел прорваться за первый ряд укреплений.

– Огонь!

И вновь воины врага падают. Но в этот раз часть их встает, как только редут заволокло пороховым дымом, – догадались, стервецы, что нужно успеть залечь! А следом за ними ров минуют новые сотни…

– Садись!!!

После огня ени чиры происходит очередная смена, и к пяти проемам встает два десятка моих стрельцов – по четыре на каждый. Меняются шеренги без команд: перезарядился – вперед!

– Огонь!

Дружный залп всего сотни воинов сметает большинство прорвавшихся за поломанные рогатки – но есть и продолжившие свой остервенелый бег. А мне вновь приходится что есть силы кричать: «Садись!!!» – ведь именно по моей команде бойцы укрываются за стенкой.

– Огонь!

Самые шустрые заурцы уже успели пробежать половину пути от гребня вала до стены. Залп остудил их пыл, но за спиной прорвавшихся уже беспрерывным потоком поднимаются из рва свежие силы.

– Садись!

– Картечью… Бей! – Могучий голос головы нашего приказа раздается над редутом, перекрывая отчаянный крик заурцев и грохот частых выстрелов. Ему вторит залп орудий, сметающий порядки атакующих врагов. В ответ раздается многоголосный вой покалеченных.

– Приготовить секиры и сабли!

Да, голова прав – несмотря на жуткие потери, заурцы прорываются вперед словно одержимые. По совести сказать, мне такого видеть не доводилось, похоже, мы действительно вскоре скрестим клинки в ближнем бою.

– Третья, четвертая и пятая шеренги – в тыл, перезаряжаться, стрельба без команды! Первая и вторая – огонь!

Очередной залп приходится практически в упор по подбежавшим к укреплению заурцам, сбивая их с ног. Еще одну волну врага буквально сносит повторным залпом картечи. Но уже через несколько секунд их сменяют десятки бойцов, прорывающихся к редуту и не оставивших нам времени на перезарядку.

– Секиры!

Стрельцы подняли над головами бердыши, готовясь обрушить широкие топорища на головы заурцев, – и враг не заставил себя ждать, показавшись над проемами. В ту же секунду раздалось дружное хекание моих воинов, и секиры обрушились на головы врага.

Первая волна атакующих была сбита ударами бердышей – мои воины трудились как заправские лесорубы, и вскоре земля под их ногами стала скользкой от крови и мозгов. Во многих местах остались лежать отсеченные конечности противников – сабельные блоки не могут остановить тяжелых ударов секир. Но вскоре заурцы приноровились к нашему оружию, значительно более короткий, чем та же алебарда, бердыш неспособен тягаться с пиками. Осознав это, враг пустил вперед копейщиков, и последние легко отогнали стрельцов от защищаемых ими проемов. Немногие бойцы, пытающиеся состязаться с врагом, коля навстречу заостренными подтоками древков или остриями топорищ, вскоре пали – в подобном противостоянии длина играет решающую роль.

– От стены отошли, и садись! Три шеренги… Бей!!!

Отбросив защитников от стены, заурцы попытались плотным валом прорваться внутрь укрепления сквозь проемы – и поплатились за это, нарвавшись на огонь в упор.

– Руби!!!

Стрельцы первых двух рядов, распрямившись после залпа товарищей, набросились на перелезших стену заурцев – но последние прут вперед, несмотря на потери.

Неожиданно слева от меня через гребень стенки перелез вражеский воин, через секунду за ним последовал его товарищ. Я почему-то не думал, что враг будет прорываться через высокую часть стены, когда для того в ней есть удобные проемы, и потому на мгновение растерялся. Но оба заурца поспешили атаковать не заметивших угрозы стрельцов у проема, ударив сбоку, и я оказался единственным, кто мог бы им помешать. Не раздумывая, я бросился им навстречу, покрепче сжав в руках древко секиры.

Ближний ко мне враг, следующий вторым, развернулся и уже вскинул саблю, купившись на занесенный для удара бердыш. Но, рывком опустив топорище влево, стремительно рублю снизу вверх, подсекая ногу заурца. Враг падает с распластанным бедром, предупреждая товарища истошным воплем.