Олег Северюхин - В измерении Кольца

Какой же дурак будет стесняться этого? Хотя, если задан такой вопрос, то кто-то уже стеснялся. И Бог с ним. Что, я буду выяснять этот вопрос? Зачем? Я просто выясню своими руками все прелести этой женщины и отдам ей все, что будет в моих силах, а сил у меня за эти дни накопилось достаточно.

Мы плескались в ванне и смеялись над тем, как мы мчались по лесу, увертываясь от предательских веток, получая удары и чувствуя азарт погони, которая должна продолжиться именно так, как сейчас.

Я на руках в одной простыне вынес Елизавету в большую комнату, положил на кровать, укрыл пуховым одеялом и подложил под голову две большие подушки.

Вы когда-нибудь видели женщину после ванны? Любая женщина похожа на русалку, пойманную удачливым охотником и принесенную в человеческое жилище. Так и Елизавета была прекрасной наядой с кудряшками мокрых волос и наивным выражением лица, ждущим чего-то вкусненького.

Я еще раз вытер ее волосы полотенцем с вышивкой, завернулся в простыню и пошел к столу, на котором на деревянном блюде уже лежало снятое с вертела мясо. Стол был накрыт на две персоны. Действительно, это эльфы, потому что я не видел и не слышал присутствия людей. Я отрезал кусок мяса, порезал его на куски. Поставил на медный поднос тарелку с мясом, положил вилки, налил два бокала вина и все это великолепие принес в постель моей королеве.

Когда я вспоминаю об этом, у меня начинают течь слюнки, и я обязательно иду на кухню, чтобы съесть что-то сладенькое и продолжать вспоминать дальше.

Жареное мясо с красным вином в постели с женщиной в полумраке, чем это не рай для обитателей земли. Мы съели мясо, и выпили вино. Я отложил поднос в сторону, промокнул лоснящиеся губы женщины салфеткой и нежно ее поцеловал.

Поцелуй получился очень долгий и прерывался только для того, чтобы вздохом выразить ощущения от слияния двух горячих тел, давно ждавших друг друга и наконец-то соединившихся вместе.

Я совершенно не понимаю пяти, десятиминутчиков, даже пятнадцатиминутчиков, которые за это время якобы успевают почувствовать что-то в контакте с женщиной. Женщину нужно чувствовать, женщиной нужно жить и чтобы время совершенно не довлело над излияниями чувств, и сколько пройдет времени, час или два, это только Богу известно, зато мужчина и женщина отдадут себя друг другу без остатка.

Мы лежали с Елизаветой совершенно обессиленные, но счастливые и наши мысли были вместе и думали совершенно ни о чем. Нет, они думали о том, что нам так хорошо, и мы хотим, чтобы это состояние не заканчивалось никогда.

Наконец мы поднялись с постели. Елизавета надела длинную полотняную белую рубаху, лежавшую в ящике для постельных принадлежностей. И для меня там нашлась такая же рубаха, доходившая мне до колен. Взявшись за руки, мы пошли к столу. Нас покачивало, но мы были счастливы.

Вы бы видели, с какой жадностью мы набросились на вино и мясо.

— Все, — сказали бы вы, — это люди с голодного края и их не нужно в этот момент беспокоить, чтобы они не зарычали на вас.

Я никогда не думал, что смогу съесть столько мяса, но я резал его на куски, подкладывал себе, подкладывал Елизавете, мы смеялись, я перегибался через стол и целовал ее, пил вино, ел мясо и я хотел, чтобы наша жизнь в этом волшебном замке не заканчивалась никогда.

Потом снова была ночь. Объятия, Ласки, Поцелуи. Ласковые слова. А за ночью всегда наступает утро.

Я проснулся от того, что мне на губы упала капля воды, солоноватая на вкус. Я открыл глаза и увидел, что Елизавета держит мою голову у себя на коленях и горько плачет.

Я притянул ее к себе, поцеловал и спросил:

— Что случилось, отчего дождь идет с самого утра?

Она кивнула головой, указывая на что-то на кровати.

На одеяле лежал мой полицейский "Вальтер" модели 1001 калибра 7,65 мм. Я взял его в руку и быстро положил под подушку.

— Что здесь такого удивительного, — сказал я как можно равнодушнее, — вот там лежит моя шпага, это пистолет, ты же прекрасно знаешь, что дворянину нельзя без оружия отстаивать свои интересы и защищать свою честь.

— Я знаю. Я осмотрела твою шпагу и знаю толк в оружии, — сказала Елизавета, — когда приходится решать вопросы обороны, то нужно знать все новинки оружия. Я видела восточные и западные пистолеты, шпаги и сабли, но ни один вид оружия не имеет такой отделки, как у тебя. Мне кажется, что еще не скоро наши мастера смогут так обрабатывать металлы и делать механизмы, которые можно спрятать в одежде. В Бадене чиновник тайной полиции застрелился из найденного в твоей комнате распятья. Ты вышел на бой с пятью вооруженными людьми и подстрелил трех человек. Почти никто не слышал этих выстрелов, но лекари извлекли из раненых маленькие свинцовые пули. Я знаю, что ты не останешься со мной и вернешься в свой век, где тебя ждет семья. Господи, ну почему любой мужчина, которого я полюблю, уходит от меня не по своей воле и я не мгу удержать его, — и она снова заплакала.

Что я мог сказать ей? Рассказать ей все, сказать, что я из другого века и т. д. и т. п. Ничего я не буду говорить ей. Я буду любить ее столько времени, сколько буду находиться здесь.

— Не бойся, — шептал я ей на ухо и гладил волосы, — я здесь и никуда не собираюсь уходить. Мне торопиться некуда и я, наверное, всю жизнь буду лежать с тобой в кровати, есть жареное мясо, пить вино и любить тебя. А для развлечения я буду читать тебе стихи, вот такие:

Надену я плащ с балахоном,

Чтоб выпить из чаши любви,

Я песнь пропою под балконом

И горлинку брошу — лови!

Мы сядем с тобой у камина

В ладонях согреем вино

И пышная ветка жасмина

Украсит твое кимоно.

Я завтра уйду на рассвете,

В тумане затихнут шаги

И снова я стану медведем

В чащобе огромной тайги.

Елизавета лежала на моих коленях, гладила мою бороду, улыбалась стихам и как будто забыла свои утренние слезы. Она была со мной. Я был с нею. И нам было хорошо.

— Расскажи мне о себе. Расскажи мне что-нибудь, — прошептала она, — мне так нравится слушать твой бархатистый голос.

— Что же рассказать тебе такое, — размышлял я вслух, — чтобы тебе это понравилось?

— Все, что угодно, — сказала моя дама и вытянулась в постели в предвкушении чего-то интересно.

— Хорошо, — сказал я, — тогда я расскажу тебе сказку о злом правителе, его дочери, о доброте и любви.

Елизавета с интересом обратила лицо в мою сторону и приготовилась слушать. Как мне кажется, не часто найдется мужчина, который по желанию женщины может рассказать ей что-то интересное…

Он был злым Волшебником и стал злым Царем — Тираном. Все подданные боялись его, потому что любая провинность каралась изгнанием, что было страшнее смертной казни в бескрайней пустыне, окружающей царство Тирана.