Олег Северюхин - В измерении Кольца

— Ох, Петр, непростой ты монах, твердость у тебя кержацкая от старцев, — сказал Григорий, — и у меня такая же твердость была, всю пропил да про… Знаю, что авторитет свой подрывать буду, но перед царем и царицей в ноги повалюсь, скажу, что мы вдвоем сила большая. Поможешь?

— Ладно, помогу, — сказал я, — но смотри, если будешь в дела государственные вмешиваться, то снисхождения от меня не жди, не посмотрю, что ты царя с царицей папенькой и маменькой кличешь. И не вздумай козни против меня строить, потому что обо мне и о тебе судить будут одинаково и время это назовут — распутинщиной. От тебя тоже зависит, как это слово произносить будут, с гневом или с восхищением.

Приглашение во дворец добралось до меня лишь через две недели и то потому, что я позвонил по телефону Петру Аркадьевичу.

— Павел Петрович, ну где же вы скрываетесь? — зарокотал в трубке его веселый голос. — Вся полиция Российской империи ищет вас. Григорий места себе не находит. Императрица в истерике, а я хочу поблагодарить вас за предупреждение: задержали двух бомбистов в офицерской форме, под видом офицеров фельдсвязи. Сидели у меня в приемной. Взяты живыми и не успели привести в действие бомбу, вот бы трупов навалили. У меня в приемной и рядом с домом около сотни просителей разного полу и разного сословия стояло. С сегодняшнего дня борьба с социал-демократией будет вестись в комплексе — ни чины, ни звания не помогут смягчить участь ни одного убийцы. Только я Вас прошу быстрее объявиться и приехать в Царское Село, где сейчас отдыхает император с семьей. Билет на спецпоезд вас ожидает в кассе.

Все-таки не зря мое присутствие здесь. Спасена дочь Столыпина, спасены невинные люди. Пусть даже мои действия кто-то может расценить как шантаж, но это не шантаж, это вынуждение человека переступить через свои принципы в интересах государства.

Крепко поцеловав Катерину, я отправился в Царское Село. Как-то так повелось, что прощаясь с ней утром, я всегда прощался с ней навсегда, не зная, как сложится день грядущий. Вероятно, подозревала это и Катерина, каждый раз целуя меня страстно и прижимаясь так, как будто это в последний раз.

Приехал я снова в рясе с документами, только бородка у меня короткая, постриженная по-современному клинышком. На вокзале меня никто не встречал. Не велика птица. На выходе из вокзала ко мне подошел неприметный филер наружной охраны. Кивнув головой в котелке и приложив по-военному ладонь к полям шляпы, шепнул:

— Батюшка, извозчик с номером 75 дожидается лично вас.

Спасибо хоть так. Подвезли к тому же флигелю, где я проживал. Знакомые люди провели в мою комнату, предложили покушать и сказали, что до завтра меня никто тревожить не будет. Похоже, что моего прибытия ждали с нетерпением.

На следующий день к флигелю подали пролетку, и я подъехал к царскому дворцу. Скороход провел меня кабинет императора, где вместе с ним находились императрица и Григорий Распутин.

Приветствие ограничилось молчаливым кивком головы. Встала царица и сказала:

— Мы разрешаем вам помочь отцу Григорию в лечении наследника нашего.

Кивок головы показал, что аудиенция закончилась.

Кольцо замкнулось. Кольцо распутья. Династии была представлена на выбор из пары Распутиных: один праведник, другой — разбойник. Оба из Сибири. По большому счету, это не выбор Распутиных, это выбор пути России.

Понтий Пилат умыл руки и предоставил право выбора народу израилеву. В России нет Понтия Пилата, никто не умывал руки и без участия народа выбрал свой путь.

А если бы выбор Распутиных был представлен народу, кого бы он выбрал? Здесь совершенно нет никаких сомнений. Григорий Распутин. Он — судьба России, предвестник ее гибели и всех бед, которые последуют за этим.

Если бы Распутина не убили, то не изменилось бы ничего. Не убили в 1916 году, убили бы в 1918 году в Ипатьевском доме. И контрольный выстрел в голову, чтобы не дергался.

История мне еще раз преподала урок того, что историю делают личности, но делают ее те личности, у которых есть рычаги для того, чтобы повернуть историю. Даже если ты знаешь, что должно быть, то это не говорит о том, что ты можешь что-то сделать. Историю делают те, кто совершает революции, дворцовые перевороты или наследует трон и получает право объявлять войны и проводить реформы. Все остальное — крошки, упавшие с главного стола.

На своем практическом опыте опровергаю постулат фантастов о том, что если наступить на бабочку в каменном веке, то можно вызвать катастрофу в веке нынешнем.

Ничуть не бывало. Чихнешь, и мир погибнет от насморка? Не погибнет. Мир — самонастраивающаяся система. Либо найдет средство против насморка, либо уничтожит носителя инфекции.

Пришелец сготовил себе жаркое из куропаток и изменил историю? А рядом с ним абориген этих же куропаток потребляет не в таком изысканном виде, он историю не меняет. Чушь все это.

Человек одного времени переносится в другое без какого-либо уменьшения или увеличения своего возраста. Он существует параллельно. Даже может подойти к себе в отроческом возрасте и дать шелобан себе, чтобы не занимался тем, чем не нужно. Изменения могут произойти в том, в параллельном мире, но не в моем. Если мне, к примеру, сорок лет, а я перенесся на сто лет, то меня вообще не может быть ни теоретически, ни практически. Но я есть. Я ем, пью, существую в том же возрасте, в каком я нахожусь в своем времени.

Получается, что в своем времени перемещаться нельзя. Если и можно, то только в пределах своего жизненного цикла. Такое перемещение можно сравнить с глотком яда. Если яд крепкий и свежий, то конец путешествиям. Если с просроченным сроком давности, то можно получить несварение желудка и мучиться в том времени, которые вы соизволили потревожить.

Получается, что и в параллельном мире история развивается так же, как и у нас. Теэмпэшник какой-то получается. Мы готовим документ в формате *.doc, а компьютер сохраняет дубликат этого документа в формате *.tmp. И файл *.tmp мы можем изменить и сохранить в нужном нам формате. Впрочем, как и файл *.doc. Одно главное условие — если вы не автор документа, то у вас нет доступа для изменения его. Ч.Т.Д. Что и требовалось доказать. И никакие хакерские уловки здесь не помогут.

Можно сказать, что моя миссия закончена. Начало получаться с премьером Столыпиным, который поверил в то, что я знаю будущее, но Столыпин, даже будучи премьером, не делает историю. Он попал в историю, но не как творец ее, а как орудие в руках царя.

Можно говорить что угодно, но если орудие не подчинится хозяину, то хозяин меняет орудие на то, которое удобнее держать в руках и которое выполняет работу так, как это нравится хозяину.

Распутинская Россия как была, так и останется Распутинской Россией. Эх, яблочко, куда котишься, в ГубЧеКа попадешь, не воротишься.