Олег Северюхин - Его благородие

- Вы полагаете, что мы должны идти на поводу у этих смутьянов? - и директор департамента встал из-за стола.

- Не мне вам указывать, господин тайный советник. - сказал я. - Но вашу озабоченность я доведу до Его Высокопревосходительства. Честь имею.

Я щёлкнул каблуками и вышел. Дойдёт ли до этого человека то, о чём я ему намекал. Вряд ли. Они боятся уголовников, а вот людей, идущих с политическими и экономическими требованиями они не боятся, и поэтому бросят все силы на них, потому что уголовники для них социально близкие. А потом начинается революция и в результате случается то, о чём говорил великий поэт.

Со сроками аудиенции у ЕИВ я ошибся. Меня вызвали в шесть часов, когда ЕИВ и премьер пообедали. В приёмной сидел и Распутин, тепло поприветствовавший меня.

- Чё-то меня подмораживает, - признался он. - Как вот папенька с маменькой нас встретят, а?

- Нормально встретят, - сказал я. - Они люди разумные и детей своих любят.

Затем пришёл курьер и пригласил Распутина в покои.

Мне хотелось закурить, но я не делал этого, потому что только закуришь, так последует срочное приглашение. Я сидел и ждал, а приглашения все не было. Прошёл, наверное, час, мне просто лень было доставать часы, и я закурил. И сразу же пришёл курьер и пригласил меня в высочайшие покои.

Покои - это большая комната. Обстановку я описывать не буду. Это не так важно, какие были стулья или кресла, что было на столе, какая обувь была на ногах и прочая дребедень, которая пишется только для того, чтобы текст получился более объёмным и можно было отвлечь внимание читателя от главных элементов.

Так вот, государыня сидела за столом и что-то рассматривала. Государь и его премьер сидели в креслах возле маленько столика. Царь курил, а Григорий Ефимович стоял на коленях у иконостаса в углу и истово молился.

- Вот он, Ангел, спрашивай его маменька, он всё наперёд знает, - чуть ли не завыл Распутин, становясь на колени перед царицей.

- Правильно ли он говорит? - спросила меня Александра Фёдоровна (АФ).

- Правильно, - сказал я.

- А вы откуда знаете, что он говорил? Вас здесь не было, - пыталась меня подловить АФ.

- Если он говорил правду, то я знаю, о чём он говорил, - сказал я.

- И о чём же он говорил? - спросила АФ.

- С чего начинать, Ваше Величество? - спросил я.

- С чего хотите, любезный, - бросила императрица, как половому в третьеразрядном трактире.

- Как прикажете, Ваше величество, - сказал я. - В ночь на 17 декабря 1916 года будет застрелен и утоплен в полынье реки Невы Григорий Ефимович Распутин, стоящий сейчас на коленях в этой комнате. В марте 1917 года король Великобритании Георг Пятый официально откажет бывшему императору Российской империи гражданину Романову Николаю Александровичу с семейством выход на берега Англии и проживание в его государстве.

- Да как вы смеете! - закричала АФ.

- Это ещё не всё, - сказал я. - В 1918 году всю августейшую семью перевезут в город Екатеринбург, поселят в особняке купца Ипатьева и в ночь на 17 июля 1918 года застрелят и зарежут всю августейшую семью вместе с доктором Боткиным и прислугой. Всех. Вы понимаете это. А в это время в России уже во всю будет полыхать кровопролитнейшая гражданская война, которая закончится полной победой социалистов-большевиков. А если хотите, то я могу вам рассказать, как происходило отречение хозяина земли русской Николая Романова в пользу брата своего Михаила и как Михаил отказался от этого, и его отправили в Пермь, где он был убит местными большевиками...

- Перестаньте, - закричала АФ, - я не хочу ничего этого слушать! - Она села на стул, опустила руки на голову и зарыдала.

- Что же нам делать? - как-то вяло спросил Николай Второй.

- Вам нужно пойти по пути вашего кузена - короля Георга Пятого, - сказал я. - Вы глава государства, вы назначаете премьер-министра, которого предлагает парламент, вы подписываете законы, вы раздаёте дворянские титулы, награждаете орденами, принимаете глав государств, ведёте переговоры, являетесь генералом-адмиралом императорской армии, возглавляете Тайный совет, выступаете с программной речью перед новым составом парламента, окружены всеобщим почётом и почитанием, занимаетесь любимыми делами и отдыхаете на яхте "Штандарт". Трон вы передаёте по наследству, как это традиционно делается во всех монархиях. Все дела по управлению государством ведёт премьер-министр, отчитывающийся перед парламентом и согласовывающий с вами все самые важные государственные дела.

- Позвольте, - сказал император, - но это практически тоже самое, что существует и сегодня.

- Так точно, Ваше Величество, - сказал я, - только вы не будете иметь права смещать премьер-министра и министров его кабинета. Это прерогатива парламента, в котором большинство депутатов предлагает кандидатуру премьер-министра, и вы не можете её не принять, если не будет существенных претензий, с которыми согласится парламент, заменив не подходящую кандидатуру на другую.

- Но это же получается парламентская монархия! - чуть не закричал Николай Второй.

- Да, Ваше Величество, - сказал я. - Точно такая же, как и у Вашего двоюродного брата короля Георга Пятого. В марте 1917 года он не предоставил вам разрешения укрыться в Англии только по причине разногласий между партиями парламента по поводу спасения российской монархии.

- Нам надо подумать, - сказал Николай Второй.

- Времени на раздумья нет, Ваше Величество, - сказал я. - Те преобразования, которые проводит премьер Столыпин, скоро выведут страну в число передовых стран мира. И император российский будет самым влиятельным человеком в мире. Но в стране, вернее в её верхушке, существует партия, которая хочет расправиться с Григорием Распутиным и премьером Столыпиным, чтобы заставить самодержца российского свернуть все реформы и отбросить страну назад в средневековье. И эти люди не остановятся ни перед чем, ни перед убийством святого старца, ни перед убийством премьера, ни перед убийством царя. Я вам хочу сказать, что первое убийство, убийство премьера, назначено на 14 сентября во время посещения оперного театра в Киеве. Мы приняли меры предосторожности для царской семьи и покажем всему миру лицо этих подлых убийц. Но если премьер Столыпин будет убит, то всё то, о чём я вам говорил, сбудется, возможно даже, ещё в более жуткой форме. В ваших руках судьба наследника престола и судьба ваших прекрасных дочерей.

- Мне нужно посоветоваться с Государственным советом, - сказал Николай Второй.

- Ваше Величество, - сказал я. - Перед Государственным Советом выступать будете вы. Кто из членов Совета поверит, что Вам явился Ангел и рассказал, что прописано в Книге судьбы всей Российской империи? Кто из священнослужителей поверит, что стоящий перед ними офицер есть посланец господа Бога нашего? Разве поверили Иисусу Христу и разве не распяли его на кресте? И разве не отцу дано право избавить своего сына от большевицкого распятия? Разве не имеет отец этот все права, чтобы изменить историю страны? Разве не в 1913 году исполнится триста лет царствования дома Романовых и разве не в ваших силах продлить его на нескончаемое время, а не закончить в феврале 1917 года.