Влад Поляков - Имперские игры

Не развалились, не поглотились, так что чьи-то опасения и чьи-то надежды так остались за пределами реальности. А вот что не осталось, так это тонкие нити контактов, ведущие за пределы США. Ими грешно было бы перестать пользоваться и после наступления мира.

Вот и пришло время таких как Кел Бронкс. С некоторых пор не состоящие на службе, абсолютно частные лица. Способные из-за своей двойственной природы спокойно затеряться среди племён и предсказывающие действия федералов. Про связь с империей и говорить не приходится. Она, связь эта, давала не только деньги и информацию, но и возможности. Какие? Например, получать оружие обходными тропами. Не имперское, конечно, но и не откровенный хлам. К примеру, чем плохи те же «винчестеры», производящиеся в США? Хорошие револьверы, боеприпасы в должном количестве? Всё это можно было достать при наличии денег и связей. Послевоенная страна, потерпевшая поражение и находящаяся в глубоком кризисе, раздираемая внутренними противоречиями – почти идеальная среда для продажности. В том числе внутри армии и особенно поставщиков. Вот и получалось, что часть поставок шла «налево», вместо армии оседая в племенных арсеналах. Не с конкретной даже целью, а так, на всякий случай. Случаи, они способны представиться самым неожиданным образом. Да и возможность вляпаться в полноценный конфликт с федералами для индейских племён отнюдь не исключалась.

Вот и случился тот самый конфликт, решить миром который не получалось, если. конечно, не выполнять все условия Вашингтона… Да даже и не условия, их никто не ставил. Просто ситуация вида «смирись и воспринимай творимое федералами как само собой разумеющееся» или «прояви силу, чтобы с тобой хотя бы разговаривать начали».

Лакота. Шайены. Арапахо. Три группы племён, которые и так вследствие общих проблем постепенно тянулись друг к другу, находя общие точки соприкосновения, особенно касающиеся противостояния федеральным властям. С помощью же имперских агентов и целевых денежных вливаний эта связь становилась ещё более крепкой. Более того, поддержку первым делом получали те индейские лидеры, которые были склонны вести не компромиссную политику с федералами, а склонные к конфронтации, пусть и обоснованной.

Бронкс и ещё несколько имперских агентов обрабатывали около полутора десятков ключевых персон, но даже среди них были двое особо важных. Первый – Махпия Лута, он же Красное Облако из числа индейцев-лакота. В свои сорок с небольшим успел как следует повоевать, в том числе и с федеральными властями, в результате чего стал лидером одного из племён, сходящего в состав союза лакота. Нельзя было сказать, что отличался талантами именно военачальника, но вот держать подчинённых в кулаке и находить общий язык с союзниками Лута реально умел. Более того, любил это делать. Подобные таланты нельзя было не заметить, хотя и оставлять без пристального наблюдения не стоило. Да, Красное Облако был сторонником проведения жёсткой линии, но всё же до определённых пределов. Зато второй персонаж…

Тхашунэ Витко, он же Бешеный. Прозвище полностью соответствовало характеру этого лакота. Первым его «кровавым крещением» стала так называемая Резня Граттана, случившаяся в 1854 году. Тогда отряд солдат явился требовать… странного. Конфликт состоялся в прямом смысле из-за паршивой коровы, которую подстрелил один из лакота по оставшейся загадкой причине. И вместо того, чтобы принять в качестве компенсации любую похожую скотину, начались угрозы, а за ними и пальба из ружей и полевых пушек.

Как известно, карается не агрессия, а бездарность. Что из ружей толком попасть не смогли, что из орудий, хотя это действительно надо было постараться. Вот только одного из индейских лидеров таки да ранили. Ответная реакция себя ждать не заставила. Вся полусотня солдат во главе с лейтенантом была перебита, а оружие, включая гаубицы, стали заслуженными трофеями лакота. Более того, потери индейцев составили... одного человека, умершего впоследствии от полученных ран. Существенная такая деталь, показавшая откровенную малопригодность тогдашних федеральных войск к сколь-либо осмысленным и профессиональным действиям против мало-мальски опасного противника.

Резня Граттана стана отправной точкой, с которой началось как новая вспышка противостояния лакота федеральным властям, так и боевой путь Бешеного.Его силньо озлобило нападение карательных отрядов федеральных властей на лагеря племён лакота, когда в плен захватывались не воины, а женщины с детьми. И получив этот заряд злобы, он уже не переставал жить ей и ненавистью к людям в «синей форме».

Полезный… нет, очень полезный инструмент. Ведь Тхашунэ Витко полностью оправдывал своё прозвище, даже не думая о возможности идти на какие-либо компромиссы. Его устраивало лишь одно – полный уход янки с территорий лакота и союзных им шайенов с арапахо. То самое противоречие, не способное быть решённым без желания хотя бы одной из сторон.

В Вашингтоне этого точно не желали. Иначе не послали бы аж целую карательную экспедицию под началом бригадного генерала Патрика Эдварда Коннора – этнического ирландца, но слишком уж сильно обласканного вашингтонскими властями и утратившего связи с исторической родиной и большей частью ирландцев. Чего стоило одно показательное изменение фамилии с О’Коннор на просто Коннор. Вроде бы убрана одна единственная буква, но этим действием тогда ещё совсем не генерал демонстративно разорвал связи с родственной кровью. А затем была Семинольская война, вступление в ряды техасских рейнджеров, Американо-мексиканская война. Участие в ликвидации знаменитого мексиканского налётчика Хоакина Мурьеты опять же.

И гражданская война, в которой этот уже не ирландец получил пинков во время рейда конфедератского корпуса в Калифорнию, да так, что от его подразделения немногое оставалось. Пришлось ему, наряду с прочими, сдаваться под честное слово, от чего его характер, и без того не сахарный, окончательно испортился. Ну как же! Ведь среди «Дикой стаи» было весьма много ирландских эмигрантов, а воевали они ни разу не на стороне Вашингтона. Отсюда и постоянные усмешки, пренебрежительные взгляды и откровенное презрение к бывшему О’Коннору, который даже фамилией предков побрезговал.

Зато полезность отщепенцев понимали те же генералы Грант и Шерман, которые пусть и не имели возможности использовать отпущенного из плена под честное слова офицера непосредственно в военных действиях, нашли ему другое применение. То самое направление, с которым полковник Патрик Коннор был хорошо знаком. Индейские дела и неурядицы.

Озлобленность и готовность всеми силами вновь и вновь доказывать свою верность той стороне, с которой он оказался связан даже сильнее, чем, возможно, того хотел. Оттого, будучи посланным «умиротворять» племена шошонов на территории Айдахо, Коннор устроил качественную и обширную резню гражданских. Может в другое время это и вызвало бы какую-то критику, но только не в период после потери Калифорнии и отступления армий США по всем фронтам. Напротив, за «похвальное мужество и жёсткие, но оправданные меры» Коннорс стал из полковника бригадным генералом, заодно приобретя репутацию мастера по решению проблем с недружественно настроенными индейцами.